Уничтожить рынок абсолютно не возможно. В нем суть существования человеческого общества.
Где есть люди есть и рынок и рыночные отношения.
Можно подавлять рыночные отношения в обществе, можно извращять их в целях власти и личного обогащения, но для этого будет необходим огромный и дорогостоящий аппарат насилия. В этом суть этатизма и его высшего порождения социализма.
Первое что сделали коммунисты после захвата власти, они объявили об отмене частной собственности. Понятно что частную собственность как и рынок отменить не возможно, они существуют вместе с человеком в любых его общностях. Поэтому отмена частной собственности в переводе на нормальный язык, означала присвоение всей частной собственности правящей группой. Эту собственность отнятую у законных и не законных собственников, и теперь находящуюся в распоряжении правящей группы назвали социалистической, и заставили всех граждан принудительно работать на них. Было создано государство корпорация, где все граждане являются ее работниками. Соответственно надо было подавлять и уничтожать всех, кто пытался иметь свою собственность или вступать в рыночные отношения между собой без их участия в этом. Необходимо было блокировать рыночные отношения, так как они автоматически приводят к накоплению капитала, возниконовению собственности, что дает человеку свободу и независимость. Как сказал Ульянов-Ленин, у людей должно быть столько денег что бы только иметь физическую возможность работать на своих хозяев, поэтому все что человек имеет сверх этого должно изыматься. Дело это не простое, поэтому для этого необходим был террор и массовые убийства, чем они и занялись. Борьбе с рыночными отношениями игнорирующими государство и проявлениями неконтролируемой государством частной собственности и посвящен этот обзор.
По началу борьбой с рыночными отношениями занимался Военно-революционный комитет и ВЧК, в структуре которой были созданы отделы по борьбе со спекуляцией и преступлениями по должности.
После уничтожения спасительного НЭПа и проведении коллективизации нарушающей все мыслимые естественные законы экономики и человеческого общества, пришлось подавлять сопротивление людей в рамках чрезвычайной кампании по борьбе с поползновениями рынка, проведённой по Постановлению ЦИК СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» Закон о трёх колосках. В этом постановлении было впервые сформулировано понятие «хищения социалистической собственности».
Но всего этого было не достаточно, нужно было поставить борьбу с рыночными отношениями на системную основу.
16 марта 1937 г. приказом накрома НКВД Ежова за №0018 был создан великий и ужасный ОБХСС - Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности. Возглавлять новую структуру поставили Ратнера Самуила Викторовича родившегося в 1898 году в Полоцке. В 1935-м получил звания лейтенанта госбезопасности, а через два года — почетный знак ВЧК. В благодаря напряженной внутривиодовой борьбе (Берии надо было продвигать своих людей) Ратнера "подвинут" с теплого места, в смысле арестуют 21 декабря 1938 года, а 21 января 1940 года, конечно, расстреляют, что даст нам уникальную возможность заглянуть внутрь работы этой системы, и увидеть то, что без этого бы мы никогда так и не узнали.
Свидетель по делу Генкин Л.М. показал, что Ратнер требовал производить массовые аресты граждан по национальному признаку независимо от наличия в отношении их компрометирующих материалов. Ратнер предупреждал своих подчиненных, что если они не будут выполнять его указания и применять насилие к арестованным лицам для получения признательных показаний, то сами будут арестованы. Сам лично Ратнер С.В. в своем служебном кабинете неоднократно избивал арестованных.
Из показаний свидетеля Гузика В.Я. усматривается, что Ратнер С.В. ежедневно устанавливал каждому сотруднику лимиты арестов, угрожая арестом в случае их невыполнения, а также требовал проводить больше «активных» допросов, т.е. избивать арестованных. Аналогичные показания о применении Ратнером С.В. незаконных методов ведения следствия дал Новиков К.И., который пояснил, что при непосредственном участии Ратнера С.В. по ложному обвинению в контрреволюционной деятельности было сфальсифицировано дело колхозника Колясова, впоследствии по результатам рассмотрения дела расстрелянного..., и так далее.
Так как победить, отменить, запретить рыночные отношения ни в каком обществе абсолютно не возможно, то борьба шла невероятно бурная, насыщенная событиями, перманентная, бесконечная, драматичная. В результате ее страна беднела, ломались и калечились миллионы судеб, и тысячи паразитов обогащались за счет горя миллионов.
К 1 января 1941 года агентурная сеть ОБХСС разрослась до 173 900 агентов, в том числе работавших под прикрытием и к ним еще 127 000 осведомителей.
Вторая мировая война несколько урезала аппетиты так как многих из этих работников забрали на фронт, кроме того, работу отдела сильно осложняла эвакуация предприятий и населения на восток, где работу нужно было начинать с нуля.
После войны агентурная сеть в истерзанной стране стала стремительно разрастаться. На 1 января 1947 года в агентурно-осведомительной сети состояло 308 579 человек, на 1 января 1948 года уже 338 858 человек, в том числе: 14 556 резидентов, 18 491 агентов и 306 812 осведомителей.
Например: "В системе Министерства торговли за 9 месяцев 1946 года только по официальным данным было выявлено хищений и растрат на сумму 131,5 мил. рублей, а за 9 месяцев 1947 года на 151,1 мил. рублей. В потребительской кооперации за 9 месяцев 1946 года выявлено хищений и растрат на сумму 269,8 мил. рублей, а за 9 месяцев 1947 года на 342,7 мил. рублей". И так далее, и так далее, перечисление всего будет очень длинным и утомительным, и главное не отражающим весь масштаб борьбы между людьми и государством. "Официальные данные, как известно, не отражают действительного положения размеров хищений. Фактически размеры хищений больше, т. к. значительная часть их остается еще не выявленной".
На рубеже 1940–50-х милиция стала получать множество запросов из прокуратуры и судов о том, сотрудничал ли тот или иной подследственный с ОБХСС.
На допросах эти люди утверждали, что работали на отдел под прикрытием, внедряясь в группы «расхитителей», и вынуждены были нарушать закон, чтобы не выдать себя. В милиции обычно открещивались от таких «агентов».
Уже в середине 1950-х многие сотрудники ОБХСС стали фигурантами уголовных дел о хищениях, они занимались обычным банальным крышеванием, чем обречена заниматься согласно неумолимым и неприложным рыночным законам любая подобная структура. Рынок не победим. Но бурная борьба продолжалась и на алтарь этой борьбы нужно было постоянно приносить обильные заклания, тучных вскормленных агнцев и просто мелкоту пытающуюся выжить в уродливой, извращенной, тоталитарной системе.
Большую группу вскрыли в системе «Главпарфюмер» (Главное управление парфюмерно-косметической и эфирномасличной промышленности СССР). Руководители списывали часть парфюмерных товаров на производственные и естественные потери, а легализованные таким образом товары продавали в магазинах «Главпарфюмер» и других торговых организациях.
Как воровали при Джугашвили? Масштаб, методы, причины. Александр Штефанов. youtube
На мясоперерабатывающих предприятиях как могли занижали вес скота при приёмке со скотоводческих баз или списывали туши, якобы поражённые различными заболеваниями. Хозяйства держали неучтеные стада и поля и так далее и так далее, люди выкручивались как могли в этой извращенной экономической ситуации.
При производстве и продаже вина практиковались недолив, смешивание дорогих вин с дешёвыми, пересортица, а также разбавление вина водой, обвешивание сдатчиков винограда и множество других схем, компенсирующие подавление рынка.
Серия громких уголовных дел прокатилась по СССР уже после смерти Джугашвили-Сталина, в конце 1950-х и первой половине 1960-х.
Триумфом ОБХСС стало дело главного инженера Киевской галантерейной фабрики Михаила Шера. Ему удалось наладить производство модных тогда нейлоновых рубашек из ткани для пошива парашютов. Сырьё брали на Дарницком шёлковом комбинате — для этого использовался неучтённый или списанный товар. Продажи шли через официальную торговую сеть. Шера приговорили к высшей мере наказания и расстреляли в 1963 году.
Похожая ситуация произошла в городе Фрунзе (ныне столица Киргизии Бишкек), где сотрудники одной из трикотажных фабрик Зигфрид Газенфранц и Исаак Зингер организовали подпольное производство дефицитных предметов одежды. Бизнес приносил сотни тысяч рублей в год, и предприниматели потеряли бдительность, начав сорить деньгами. В результате Газенфранца и Зингера расстреляли вместе с ближайшими сотратниками.
Однако самым громким «расстрельным» делом начала 60-х стало развернувшееся чуть раньше «дело Рокотова». Валютчики Ян Рокотов, Владислав Файбишенко и Дмитрий Яковлев организовали систему скупки у иностранцев ценных активов, в том числе золотых монет царской чеканки (которые считались самым надёжным инвестиционным инструментом). Рокотов к тому же был агентом ОБХСС, которому удавалось водить за нос своих кураторов, «сдавая» им мелких дельцов и не привлекая внимания к своим операциям.
В какой-то момент осведомителя и других «акул» всё же удалось притянуть. Общая сумма их валютных сделок составляла астрономические 20 млн рублей (при средней зарплате около 80 рублей в 1961 году).
Уже после задержания фигурантов наказание за запрещенные властью валютные операции ужесточили до 15 лет тюрьмы, обвиняемым же грозило максимум восемь. Однако в результате вмешательства самого Никиты Хрущёва обвиняемые сначала получили все 15 лет, а затем — после нового ужесточения законодательства в 1961 году — и вовсе были приговорены к высшей мере. Это было классическим нарушением одной из базовых норм права об обратной силе закона, постоянно практиковавшимся коммунистами.
К концу 60-х серия показательных «расстрельных» дел исчерпала себя, а предприниматели и цеховики вновь начали усиливать свои позиции. К примеру, рыночные отношения стали проявляться в перепродаже части колхозной и совхозной продукции. На плодоовощных базах работники отбирали лучшие фрукты и овощи, которые поступали на рынки, где продавались по рыночным ценам.
Неубивамый вечноживой рынок пронизывал все сферы жизни советского общества. Взяточничество, как уродливое проявление рынка в условиях его извращения и террора, было обычным делом даже в высших эшелонах власти, смотрим, например, знаменитое «рыбное дело».
В 1976 году по всему СССР открылись специализированные рыбные магазины «Океан», которые тут же стали источником обогащения для чиновников.
В поле зрения сотрудников КГБ неожиданно оказались глава сети «Океан» Ефим Фельдман и директор одного из магазинов Владимир Фишман. Подозреваемых поймали на том, что через зарубежные социалистические страны они вывозили крупные суммы денег, переводили их в валюту и таким образом готовились к бегству из СССР.
Фигуранты начали давать показания о системе взяточничества в Министерстве рыбного хозяйства. В результате совместного расследования КГБ и МВД вскрыли масштабную преступную схему по контрабанде чёрной икры. Её организатором признали замминистра рыбного хозяйства СССР Владимира Рытова. При аресте у него изъяли более 300 000 рублей, на которые в то время можно было купить 50 однокомнатных кооперативных квартир. В 1978 году чиновника приговорили к смертной казни. Главу министерства от уголовного преследования уберегло лишь заступничество генсека Леонида Брежнева.
Не дали поработать и по хищениям вокгуг Олимпиады в 1980-м году в Москве, так как это было политическое дело и к тому же там нажились высшие чиновники страны, тут оставалось только безсильно щелкать зубами.
Наиболее продуктивной работа ОБХСС была в лёгкой промышленности, где не существовало производств с высоким уровнем секретности, поэтому легкая промышленность в стране была почти полностью уничтожена навсегда. Напротив, в тяжёлой и военной промышленности очень многое было неподотчётно проверяющим. Там, где секретность выше, ОБХСС было труднее, поэтому там еще как то теплилась жизнь и хоть как то работали.
Еще oднo грoмкoе делo былo связанo сo стoличным гастрoнoмoм «Елисеевский» и егo рукoвoдителем Юрием Сoкoлoвым, который исправно снабжал отборными деликатесами партийную верхушку и творческую, научную, военную элиту страны.
Уголовное дело по обвинению Ю. Соколова, его заместителя И. Немцева, заведующих отделами Н. Свежинского, В. Яковлева, А. Конькова и В. Григорьева "в хищении продовольственных товаров в крупных размерах и взяточничестве", было возбуждено прокуратурой Москвы в конце октября 1982 – за десять дней до смерти Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева.
Следствие по этому делу продолжалось при новом руководителе СССР Юрии Андропове. А заседание Верховного Суда РСФСР, на котором Юрию Соколову был вынесен смертный приговор, состоялся уже при Константине Черненко. Причем, Черненко пережил казненного работника торговли всего на три месяца.
Соколов долгое время находился вне досягаемости длинных рук Лубянки и Петровки. Среди высоких покровителей директора гастронома-самобранки были начальник Главка торговли Мосгорисполкома и депутат Верховного Совета СССР Н. Трегубов, председатель Мосгорисполкома В. Промыслов, второй секретарь Московского горкома КПСС Р. Дементьев, министр МВД Н.Щелоков. На верху охранной пирамиды стоял хозяин Москвы – первый секретарь Московского горкома партии и член Политбюро ЦК КПСС В.Гришин.
И, конечно, в партийных, советских и силовых органах были осведомлены, что Соколов дружен с дочерью Генсека Галиной Брежневой и ее мужем, заместителем министра МВД Юрием Чурбановым.
Но на то он и тоталиторизм, что тут лифты работают в обе стороны ни у кого нет ни каких гарантий. По делу в системе столичного Главторга, начиная с лета 1983 года, к уголовной ответственности привлечены более 15 тысяч человек. В том числе, бывший начальник Главторга Мосгорисполкома Николай Трегубов. Покровители попытались вывести его из-под удара и незадолго до этого пересадили в кресло управляющего Союзторгпосредконторы Министерства торговли СССР. Однако рокировка не спасла чиновника от внутривидовой борбы, как, кстати, и многих его новых коллег – высокопоставленных сотрудников министерства.
Узнав об аресте Н.Трегубова, в Москву срочно прилетел член Политбюро В. Гришин, находившийся в отпуске. Однако сделать уже ничего не мог. Карьера покровителя московской "торговой мафии" была уже на излете – в декабре 1985 года на посту секретаря МГК КПСС его сменил Борис Ельцин.
За решеткой оказались директора самых известных московских продовольственных магазинов: В. Филиппов (гастроном "Новоарбатский"), Б. Тверетинов (гастроном "ГУМ"), С. Нониев (гастроном "Смоленский"), а также начальник Мосплодовощпрома В. Уральцев и директор плодоовощной базы М. Амбарцумян, директор торга "Гастроном" И. Коровкин, директор "Диетторга" Ильин, директор Куйбышевского райпищеторга М. Байгельман и еще целый ряд весьма солидных и ответственных работников.
Следствием будет установлено, что по делу Главторга устойчивыми преступными связями были объединены 757 человек – от директоров магазинов до руководителей торговли Москвы и страны, других отраслей и ведомств. По показаниям только 12 обвиняемых, через руки которых прошло взяток на сумму более 1,5 миллиона рублей, можно представить общий масштаб этого рынка. По документам же «ущерб государству» оценивался в 3 миллиона рублей.
Заседание Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР по делу Соколова и других "материально ответственных лиц гастронома №1" проходило естественно за закрытыми дверями, терпилам не нужно давать лишней информации о внутривидовой борьбе. Юрий Соколов признан виновным по статьям 173 часть 2 и 174 часть 2 УК РСФСР (получение и дача взятки в крупном размере) и 11 ноября 1984 года приговорен к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией имущества. Его заместитель И. Немцев приговорен к 14 годам, А. Григорьев – к 13, В. Яковлев и А. Коньков – к 12, Н. Свежинский – к 11 годам лишения свободы. По слухам Соколова расстреляли сразу в автозаке после суда, что бы не допустить подачи на аппеляцию, и что бы быстро устранить опасного свидетеля.
Когда позже перед судом предстал бывший руководитель московской торговли Николай Трегубов, через которого проходили основные "транши" взяток, то он не признал себя виновным и никаких имен не называл. В результате получил 15 лет лишения свободы, это почти столько же, сколько и рядовой заведующий отделом гастронома "Елисеевский". «Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире».
Не успел в торговой отрасли пройти шок от расстрела Юрия Соколова, как прозвучал новый расстрельный приговор – директору плодоовощной базы М. Амбарцумяну. Суд в год 40-летия Победы над национал-социалистической Германией не нашел смягчающими такие обстоятельства, как участие Мхитара Амбарцумяна в штурме Рейхстага и в параде Победы на Красной площади в 1945 году. И он тоже давал показания.
Еще один выстрел, последний в этой уголовно-политической трагедии, прозвучал за пределами тюрьмы – не дожидаясь суда, покончил с собой директор гастронома "Смоленский" С. Нониев.
Буквально через несколько месяцев после убийства бывшего директора "Елисеевского" на этом поле правила игры начали стремительно меняться. Следствие по делу "торговой мафии" начало сворачиваться, группа следователей ОБХСС, сформированная из специалистов многих регионов, была разогнана "по домам", где они активно сами занялись экономической деятельностью в новых условиях.
Надо понимать, что кроме показательных крупных дел ОБХСС дышал в затылок буквально КАЖДОМУ совковому жителю, превращая повседневность в кашмар. Продавая любую вещь можно было нарваться на репрессии от ОБХСС, любая даже копеечная экономическая деятельность, любые рыночные отношения были нелегальны и преследовались. Продажа каких ни будь сапог которые не подошли по размеру могла запросто закончится тюремным сроком, не говоря уже о чем то большем.
Совкодрочеры, любители оправдывать преступления совка, часто говорят школярам, что доллар стоил сорок копеек, утаивая от них что еще и пятнадцать лет каторги. Да все торговали и покупали и давали взятки, и при этом не все садились. Но каждый знал что за ним могут прийти, в этом суть тирании, что бы терпила жил в постоянном страхе, что бы ему навесить перманентное чувство вины.
Упущенную выгоду от дичайшего торможения и извращения рыночных отношений и механизмов едва ли кто может посчитать, она просто астрономическая, как и астрономическое количество человеческого горя и разрушенных судеб. Этой цены было достаточно что бы советский союз позорно развалился.
В перестройку государство постепенно отпускало рыночные отношения из своих цепких объятий. Жизнь и рынок продолжали свой путь теперь уже чуть в более мягких рамках, ослабление хомута ни в коем случае не означает его снятие.
Ситуацию с рыночными отношениями в совке ярче всего представлены художественных фильмах Берегись автомобиля. 1966 года выпуска и Блондинка за углом 1984 года выпуска. Надо понимать что это высоко художественные фильмы где реальность сильно преукрашена, а проблемы максимально смазаны и разретушированы с целью превратить трагедию, в восприятии людей, в милый балаган. Все конечно в реальности куда скучней и пошлей и трагичней. Еще немного шуточно и весело о жизни в совке в юмореске Жванецкого Государство и народ и других его произведениях.
Три кратких образчика народного творчества метко, емко и точно раскрывающие данную тему:
1. У КГБешника спрашивают, чем занимается его организация.
- Мы занимаемся людьми, которые недовольны государственным строем.
- А разве есть такие, которые довольны?
- Есть, но ими занимается ОБХСС!
2. Впереди идёт ОУР (отдел уголовного розыска) — вечно пьян и вечно хмур, а за ним БХСС — бабы есть и деньги есть.
3. Ходили расшифровки этой аббревиатуры, например, «Обеспечение Безопасности Хищений Социалистической Собственности» или «Один Будешь Хапать — Скоро Сядешь».
Аббревиатура ОБХСС совсем ненадолго пережила аббревиатуру СССР. В феврале 1992 года ведомство переименовали в Управление по экономическим преступлениям, а ещё спустя пять лет уточнили название: «по борьбе с экономическими преступлениями».
В 2011 году последовала очередноая смена названий — с тех пор спецслужба известна под длинной аббревиатурой ГУЭБиПК - Главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции.
© С.В.Кочевых
