В 1920 году большевики победили белые армии, а заодно экономику и промышленность, и отвоевали практически всю территорию бывшей империи, но столкнулись с массовыми народным сопротивлением, а местами и вооруженными восстаниями.
Летом 1920 года в Тамбовской губернии началась крестьянская война.
В начале марта 1921 года моряки Балтийского флота в Кронштадте, которые ранее были авангардом революции, начали открытое восстание: у Троцкого ушло три недели на его подавление.
В январе 1921 года множились забастовки и демонстрации в больших городах, в том числе в Москве и Петрограде, из-за решения правительства на треть сократить дневную пайку хлеба.
После прихода коммунистов к власти выплавка стали сократилась – в 16 раз, производство хлопчатобумажных тканей – в 12 раз, выработка сахара – в 10 раз, и так далее. По мнению William James Perry коммунисты уничтожили промышленность на 96 процентов, а сельское хозяйство на шестьдесят.
Из боязни не удержать власть Ульянов-Ленин объявил 12 марта 1921 года об отказе от военного коммунизма с переходом на «новую экономическую политику»: частичное восстановление частного предпринимательства, остановка коллективизации в сельском хозяйстве, привлечение иностранных инвестиций. Параллельно с этим он обратился за международной помощью. Временное тактическое отступление. Пусть «капиталисты» поверят, что коммунизм постепенно разожмет хватку.
26 июня газета "Правда" признала что в стране голодает минимум 25 миллионов человек.
Помощь США.
Максим Горький опубликовал 13 июля 1921 года обращение «ко всем честным людям Европы и Америки». В нем он объяснил ситуацию климатическими трудностями и плохим урожаем годом ранее, призвал Запад дать русскому народу хлеба и лекарств. Глава Русской православной церкви патриарх Тихон направил синхронное послание лидеру Англиканской церкви архиепископу Кентерберийскому, а также другим религиозным деятелям.
22 июля обращение Горького оказалось на столе директора ARA Герберта Гувера, который незадолго до того был назначен министром торговли США. Гувер с 19 года пытался сглаживать напряженность от деятельности коммунистов. Поэтому на следующий день он сообщил правителям России, что принимает «близко к сердцу страдания народа», и готов организовать оказание помощи выставив простые условия, что бы не грабили и гарантировали хотя бы минимальную справедливость и безопасность. Данные требования взбесили Ленина: "Подлость Америки, Гувера и Совета Лиги наций сугубая", писал он в Политбюро, "Надо наказать Гувера, публично дать ему пощёчины, чтобы весь мир видел, и Совету Лиги наций тоже". Но особого выбора не было, надо было удержать власть. 25 июля Горький заявил что американские условия приняты, 31 июля Каменев от имени советского правительства формально подписал соглашение, принимающее условия ARA-American Relief Administration.
Двустороннее соглашение было подписано 20 августа 1921 года. Первые американские волонтеры прибыли в Москву на поезде 27 августа. Джеймс Райвс Чайлдс, который до того работал во Франции на скорой помощи, а затем стал штабным офицером, отметил следующее: «Во всем городе нет ни звука смеха, ни одной улыбки».
С сентября 1921 года по август 1922 года, в течении 11 месяцев США спасли в первый раз (будут еще не раз спасать) правящую группу советской России.
В Россию было направленно почти 400 американцев и 120 000 местных помощников открыли 19 000 кухонь, раздавали 11 миллионов порций в день и предоставляли семена сельхозпроизводителям. Помощь оказывалась посредством Американская администрация помощи American Relief Administration, ARA, ее доля составляла примерно 90% иностранной помощи. В мае 1922 г. ARA кормила 6 млн. 99 тыс. 574 человек, Американское общество квакеров — 265 тыс., Международный Альянс «Спасем Детей» Save the Children Alliance - 259 тыс. 751 чел., Нансеновский комитет — 138 тыс., шведский Красный крест — 87 тыс., германский Красный крест — 7 тыс., Английские профсоюзы — 92 тыс., Международная рабочая помощь — 78 тыс. 11 чел. Предположительно эта деятельность спасла около 30 миллионов человек, то есть пятую часть населения страны и главное позволило правящей группе удержаться у власти.
Из Москвы отправляли все новые поезда АРА с продовольствием, но они нередко застревали по пути: технические неполадки, противоречащие друг другу распоряжения… Когда составы добирались, наконец, до Казани или Самары, возникали новые препятствия. Например, не успели американцы набрать там русских помощников, как тех арестовал ЧК…
Американцы работали по 18 часов в день и расширили операцию на всю страну. В декабре 1921 года Чайлдс проехал 700 километров на санях и 250 километров на поезде, провел четыре десятка встреч с местными властями, побывал в 33 столовых и 36 детских домах. Ульянов-Ленин признал Гувера своим главным козырем, в частности после того, как тот выбил в Конгрессе значительное повышение предоставленной России помощи: она была расширена до 20 миллионов долларов (286 миллионов в пересчете на сегодняшний день).
Кроме того, ARA поставила медикаментов на 8 млн долларов, обеспечив 15 тысяч больниц и учреждений, и снабдив 7 миллионов человек лекарствами и прививками. Также в 1922 и 1923 гг. ARA снабдила Россию посевным зерном которого хватило на засеивание приблизительно 3.23 миллионов гектаров полей, тем самым обеспечив возможность получения хороших урожаев в последующие годы. Всего ARA потратило на спасение коммунистов $61,566,231, или $793,680,074 в ценах 2010 года.
В декабре ARA было приказано освободить свой московский офис, и начать платить за телеграммы. 4 января 1922 года Украина запретила действия ARA в двух провинциях и в Киеве.
Осенью 1922 года до американцев просочилась информация что правящие в СССР сбывают продукты за границу. Сообщения об экспорте зерна из России сделали маловозможным дальнейший сбор средств в её пользу, и вкупе с советским давлением это привело к тому что в июне 1923 г. иностранные общественники прекратили свою деятельность в России.
По данным председателя ВЦИК Калинина, Америка спасла от голодной смерти минимум 10,4 млн., которая без помощи США была бы неминуема в результате деятельности вот этих калининых и компании.
Газета “Известия” 21 июня 1923 г.: «деятельность АРА высоко ценилась нашим правительством. Их помощь никогда не будет забыта в нашей стране».
Корней Чуковский: «Знаешь ли ты, мой дорогой Рокфеллер, что эти три посылки АРА значили для меня? Эти три посылки значат для меня больше, чем просто спасение от смерти. Они дали мне возможность вернуться к литературной работе, и теперь я снова чувствую себя писателем».
Макисм Горький благодарил Герберта Гувера: “Ваша помощь войдет в историю как уникальное гигантское достижение, достойное величайшей славы, которое долго будет оставаться в памяти миллионов россиян…которых вы спасли от смерти”. (и конечно коммунистов которых вы спасли от краха)
Сразу после ухода ARA из страны совковые пропагандоны как обычно молниеносно переобулись и начали антиамериканскую пропаганду, так как власть коммунисты удержали, и теперь им нужен был не хлеб а образ врага, для управления выжившими жителями страны. 2 апреля 1924 года одна московская газета написала что в Киеве были арестованы шпионы, нанятые ARA за еду. 18 мая того же года "Известия" написали о суде над двумя бывшими сотрудниками ARA, за разглашение секретных сведений о количестве засеянных полей и число крупного рогатого скота в Советской Белоруссии.
К 1924 году по всей стране стали ощущаться результаты экономических свобод, магазины стали наполняться продуктами и товарами.
Золотой червонец.
В четвертом квартале 1921 года среднемесячный темп эмиссии денег составлял 58%, темп роста цен – 112%.
В первом квартале 1922 года эти цифры оказались еще выше: эмиссия – 67% в месяц, рост цен – 265% в месяц.
Происходило полное крушение денежного хозяйства.
Ситуация сравнима с германской гиперинфляцией 1922–1923 годов, однако с гораздо большими народными лишениями и страданиями.
В Германии не было абсолютного недостатка продовольствия; в разграбленной изнасилованной России голод азиатского типа с гибелью миллионов людей поразил десятки губерний и население больших городов.
Гиперинфляция дополнительно сильно ухудшала положение, затрудняла передвижение продовольствия в голодающие области, усиливала нужду, усугубляя социальное расслоение.
К осени 1922 года положение стало улучшаться, но гиперинфляция продолжалась. В четвертом квартале 1922 года месячный темп эмиссии составил 33%, роста цен – 54%. К концу 1922 года денежная масса достигла 2 квадриллионов (два на десять в пятнадцатой степени) неденоминированных рублей.
К осени 1922 года необходимость финансовой стабилизации стала очевидна даже для советского руководства.
В этих условиях все более укреплялась идея создания особой твердой валюты без одновременного отказа от эмиссии совзнаков. По некоторым сведениям, такую идею подал еще в конце 1921 года банкир В.В. Тарновский, привлеченный в качестве «буржуазного спеца» (Именно эти «спецы» и создали советскую россию, эти незаметные люди решали все). Летом и осенью следующего года этот скелет «оброс мясом» и породил декрет Совнаркома от 11 октября 1922 года, которым только что воссозданному Государственному банку предоставлялось право и поручалось начать выпуск в обращение новых банкнот в валюте, названной червонцем.
Идея заключалась в том, что бюджетный дефицит будет по-прежнему покрываться эмиссией совзнаков, тогда как червонец сможет сохранять свою девственную чистоту как твердые банковские (а не казначейские) деньги.
Новая валюта выпускалась Государственным банком в купюрах достоинством от 1 до 50 червонцев. Было установлено золотое содержание червонца – 7,74234 грамма чистого золота (в старых мерах – 1 золотник 78,24 доли), что равнялось паритету 10 царских рублей. Таким образом, червонец означал просто 10 золотых рублей.
Как видим, купюрность червонной валюты была довольно крупной: заработная плата квалифицированного рабочего редко превышала 6–7 червонцев в месяц. Роль разменной монеты при червонцах пока отводилась совзнакам. Выпускаемые в обращение червонцы подлежали не менее чем на одну четверть обеспечению золотым запасом и твердой иностранной валютой в активах Госбанка.
В остальной части обеспечением могли считаться краткосрочные товарные векселя (безусловные обязательства предприятий) и некоторые другие активы. Эта норма в основном соответствовала мировой практике того времени.
Червонцы в отличие от кредитных билетов царского времени не были размены на золото, и декрет лишь зафиксировал намерение правительства ввести разменность в будущем без указания сроков и условий.
Можно полагать, что создатели червонца всерьез такого намерения не имели. Впрочем, в это время ни одна европейская валюта не была официально разменной на золото, это свойство сохранялось лишь за американским долларом.
Эмиссия червонцев производилась в порядке нормальных операций Госбанка через кредитование им реального сектора под должное обеспечение. Госбанк совмещал при этом функции центрального и коммерческого банка. Поскольку коммерческих банков в стране практически не было, отсутствовала почва для обычной в других странах практики их рефинансирования в центральном банке. Правда, была оставлена одна узкая инфляционная лазейка: Госбанк мог в виде исключения кредитовать государство (т. е. покрывать бюджетный дефицит), но при этом требовалось, чтобы оно вносило в Госбанк золото в качестве обеспечения 50% суммы таких ссуд.
В основном эти принципы обеспечивали противоинфляционную устойчивость червонца, что и оправдалось в последующие 3–4 года. В том, что в дальнейшем он стал заурядной бумажной валютой без гарантий от инфляции.
Около полутора лет существовало двойное (параллельное) обращение червонцев и совзнаков.
Эмиссия последних продолжалась в течение всего 1923-го и первых месяцев 1924 года.
Московская биржа ежедневно фиксировала курс червонца в совзнаках. Этот курс считался официальным и телеграфом сообщался по всей стране.
Котировка червонца стала самым очевидным и простым показателем обесценения совзнака.
На 1 января 1923 года червонец стоил 175 рублей в совзнаках 1923 года (после двукратной деноминации), на 1 января 1924 года – 30 тысяч, на 1 апреля 1924 года – 500 тысяч. Статус червонца-патриция укреплялся вместе с падением роли совзнака-плебея.
С оздоровлением денежного обращения набирала силу Новая Экономическая Политика НЭП.
Для российского крестьянства годы с 1923-го примерно до 1928-го были одними из лучших во всей его истории. (Не считая ЛОС для земель бывшей Комарицкой волости)
Хотя земля была национализирована и принадлежала государству, крестьянин ощущал свой участок практически как частную собственность; в деревне развивались разные формы добровольной кооперации, оживилось частное предпринимательство в малой промышленности и торговле.
В государственном секторе начал внедряться хозяйственный расчет; это означало, что бюджет освобождался от финансирования предприятий.
Сокращались расходы бюджета на содержание армии и государственного аппарата. Акцизы (косвенные налоги на потребление) и прямые налоги давали все больше доходов. Государство выпустило несколько займов, которые размещались в то время пока на добровольной основе.
Сделки с золотом и валютой, за которые недавно людям грозила тюрьма, и даже смертная казнь, теперь становились легальными. Царские золотые монеты можно было свободно продавать и покупать по биржевому курсу.
Складывался валютный рынок, на котором курс червонного рубля к доллару постепенно повышался и скоро более или менее стабилизировался на уровне паритета, т. е. в соответствии с его золотым содержанием. Это был единственный во всей советской истории период, когда наша валюта легально вышла на мировой рынок и оценивалась за границей близко к паритету.
Червонец был встречен населением с доверием и рассматривался, скорее, не как средство обращения, а как неденежная ценная бумага. Многие рассчитывали на то, что произойдёт обмен бумажных червонцев на золото, хотя никакого правительственного акта о свободном размене червонцев на золото так и не вышло. Тем не менее, население меняло бумажные червонцы на царские золотые монеты и наоборот, иногда даже с небольшой переплатой за бумажные червонцы (ввиду удобства ликвидности и хранения). Благодаря этому курс червонца оставался стабильным, что дало прочную почву для развёртывания НЭПа.
Постепенно червонец начал проникать на иностранные рынки. С апреля 1924 года курс червонца начинает котироваться на Нью-Йоркской фондовой бирже - червонец стоял на уровне, превышающем его долларовый паритет. В 1924-25 годы неофициальные сделки с червонцем совершались в Лондоне и Берлине. В конце 1925 года был принципиально решён вопрос о его котировке на Венской бирже. К тому времени червонец официально котировался в Милане, Риге, Риме, Константинополе, Тегеране и Шанхае. Советский червонец можно было разменять или приобрести практически во всех странах мира.
На партийно-советских форумах и в печати охотно цитировали высокие оценки, которые зарубежные «буржуи» давали денежной реформе и червонцу.
Интересным новшеством был прием сберкассами вкладов в совзнаках с пересчетом в червонцы по текущему курсу. Это давало вкладчику гарантию от обесценения совзнака.
Оставалось завершить реформу и избавиться от совнака, что и было осуществлено в феврале – марте 1924 года: прежде всего был восстановлен в правах полноценный рубль – теперь как десятая часть червонца, выпущены в строго ограниченных размерах казначейские билеты купюрами достоинством в 1, 3 и 5 рублей. Эта структура денежного обращения очень формально сохранялась до 1947 года.
В феврале 1924 года было принято решение о выпуске разменной монеты от рубля до копейки. Рубли и полтинники чеканились из высокопробного серебра, монеты достоинством в 10, 15 и 20 копеек – из низкопробного серебра, более мелкие монеты – из медного сплава.
Впрочем, скоро чеканка серебра была прекращена, и монету стали чеканить из сплавов недрагоценных металлов. Серебряная монета к концу 1920-х годов была тезаврирована населением, т. е. ушла в тайники.
Стабилизировав ситуацию, сохранив и укрепив свою власть, советское правительство планово предприняло в 1925-1933 годах шаги, привдшие к отказу от устойчивой денежной единицы:
- ограничение деятельности частного капитала с последующей полной ликвидацией частного предпринимательства;
- диспаритет цен на промышленные и сельскохозяйственные товары, убивающий формирование стабильного товарооборота;
- избыточное банковское кредитование промышленности и формализация хозрасчета предприятий;
- преступные воздействия на сельское хозяйство, убивающие его экономический рост (коллективизация, раскулачивание);
- централизация управления и наконец то переход к административно-командным методам управления.
Названные факторы предсказуемо обусловили дефицит товарного предложения и инфляцию. Как следствие во второй половине 1920-х годов начался пересмотр теоретической концепции денег, что было связано с запланированным переходом от временной модели хозяйственного механизма (нэп) к другой — административно-командной, которая изначально была главной целью.
Уже в 1926-1928 годах червонец перестал быть конвертируемой валютой. После кредитной реформы 1930-1933 годов, направленной на централизацию кредитных процессов в экономике и отмену коммерческого кредитования и вексельного оборота, червонцы фактически были вытеснены из обращения банковскими и казначейскими билетами, номинированными в рублях. В денежном обращении установился фидуциарный стандарт.
«Буржуазный спец», создатель советского червонца В.В. Тарновский, вместе с группой специалистов «старой» школы, был «вычищен» из аппарата Наркомфина в октябре 1929 года. Его вычистили «по первой категории», что означало запрет на работу в любых государственных, кооперативных и общественных организациях, лишение пенсии, выходного пособия и пособия по безработице. Знания старых «спецов» и их опыт работы в условиях рыночной экономики, спасшие советскую власть от краха, более не были востребованы правящей группой. Позже некоторым «исправившимся» специалистам, то есть согласившимся работать на данную систему, было разрешено вернуться на службу, но в Наркомфине Тарновский больше не работал.
Банковские директора - коллеги по дореволюционной работе - предлагали В.В. Тарновскому эмиграцию и безбедное существование на основе имевшихся за границей капиталов. Но он решительно отверг все предложения.
Спаситель власти большевиков от неизбежного финансового и политического краха, «отец» советского червонца, умер всеми забытый в 1954 году, с чувством выполненного долга. Урна с прахом Тарновского была скромно подхоронена родственниками в могилу его младшей дочери на Новодевичьем кладбище в Москве.
Тарновский был далеко не один, можно сказать, что советский союз был создан царскими спецами, они были теневыми его создателями и руководителями, они создавали те корридоры возможностей по которым безсмысленно суетились политические лидеры.
Дмитрий Орешкин о НЭПе.
В раздраженном письме основному разработчику финансовой реформы Г. Я. Сокольникову от 2 мая 1922 г. (оно было опубликовано лишь в 1959 г.) Ленин приоткрывает свое отношение к народному благосостоянию. И к рынку тоже. Подлый рынок, оказывается, научился так быстро вздувать цены после очередной инфляционной накачки, что партия даже не успевает как следует прокатиться на шее трудящихся благодаря эмиссионной халяве — когда цены еще прежние, а свежих денег в руках правительства прибавилось и можно некоторое время покупать труд населения по старой цене. С тем чтобы рубли обесценились уже потом, на руках рабочего класса и беднейшего крестьянства. Вынудив их приобретать продукты уже по новым, вздутым ценам. «…Рынок почти научился, по-видимому, так быстро вздувать цены вслед за ростом эмиссии, что эмиссия перестает извлекать из населения какие бы то ни было реальные ценности…» — обижается вождь.
Эту своеобычную логику Ленин использует как аргумент против идеи
Сокольникова о рыночном «хлебном займе». И правда, как можно иметь дело с рынком, если на благородную попытку партии с помощью необеспеченной эмиссии извлечь из населения какие бы то ни было реальные ценности тот отвечает бессовестным вздуванием цен?!
Не напомните, как звали джентльмена, который в сентябре 1917 г. клеймил Временное правительство за безответственную эмиссию («выпуск бумажных денег является худшим видом принудительного займа… он ухудшает положение всего сильнее именно рабочих») и объяснял, что диктатура пролетариата в два счета решит эту проблему? Принципиальная разница между «тогда» и «сейчас» в том, что тогда деньги печатало (надо сказать, заметно сдержанней) социал-демократическое правительство Керенского, следовательно эмиссия была антинародной. А сейчас, забыв про тормоза, этим занимается правительство большевиков во главе с Лениным. Следовательно, эмиссионный грабеж народу только на пользу. Хотя, возможно, во вред обывателю. Неужели непонятно? Ну, тогда вам надо подучить диалектику…
Что касается Сталина, то он внимательно слушает и крепко запоминает. Но по-прежнему старается не высовываться. 6 октября 1922 г. на Пленуме ЦК (Ленин по слабости здоровья не участвует) Сокольникову при поддержке Бухарина удается продавить резолюцию, заметно смягчающую госмонополию на внешнюю торговлю. Что дает производителю хлеба дополнительный стимул повышать урожайность в расчете выйти на международный рынок, где функционируют доброкачественные импортные деньги. Сталин вместе с большинством поддерживает Сокольникова и Бухарина. Ленин (понимая, что гегемония уходит из рук) задним числом устраивает скандал и требует отстрочить решение до следующего Пленума в декабре. Партия соглашается. Декабрьский Пленум послушно принимает позицию Ленина и отменяет решение октябрьского Пленума (чем заметно снижает экономическую отдачу реформ и пользу от появления в стране твердой валюты). Сталин сразу пересматривает свою прежнюю позицию — и опять вместе с руководством.
Совершенно понятно, почему принципиальный противник денег, капиталистического товарооборота и вообще капитала В. И. Ленин, непринужденно положивший миллионы людей в последнем и решительном бою против этих идолищ, через три-четыре года после революции вдруг затеял возрождать конвертируемую валюту и рыночные отношения. Потому что:
1) экономика стоит, в стране лютый голод;
2) нечем кормить армию, силовиков и номенклатуру — опору режима;
3) восстания матросов и крестьян;
4) промышленного производства нет вообще, а потребление висит на ниточке бартера, то есть на безденежной меновой торговле, или «мешочничестве» (это и есть тот самый натуральный продуктообмен, за который так ратовали большевики; теперь он им почему-то категорически не нравится);
5) эмиссия перестала приносить даже кратковременное облегчение, а цены растут на 30 и более процентов в месяц.
6 февраля 1922 г. замнаркома финансов А. М. Краснощеков конфиденциально докладывает Ленину: «Налоги ничего не приносят, кроме недовольства населения: их уплачивают мелкими денежными купюрами, возами 100, 250, 500 рублей, которые мы сжигаем по получении». Когнитивная петля затягивается.
Налоги утратили смысл: проще напечатать новых никчемных дензнаков, чем даром злить людей, собирая возы макулатуры. В печку их! Даже большевикам (впрочем, далеко не всем!) наконец становится очевидно, что требуется возвращение к вменяемой валюте. Которая одна может вернуть крестьянину экономический стимул к производству хлеба. Но это означает конвертируемость рубля, раскрепощение рынка и ослабление рабоче-крестьянского контроля…
Ленин не верит и упирается до последнего. В письме 3 марта он не только
успокаивает тов. Каменева обещанием вернуться к террору, но и сообщает, что нарком финансов тов. Сокольников «в практике торговли ничего не смыслит. И он нас погубит, если ему дать ход».
В мае 1922 г. он опять требует от Сокольникова повышения налоговых сборов ("привет ММТшникам!" - прим. админа). Хотя еще в феврале ему доходчиво объяснили, что процедура бессмысленна: советские дензнаки, как мотыльки-однодневки, неспособны выполнять даже самую простую функцию мерила стоимости и средства обращения. Не касаясь накопления и инвестирования. Лишь к осени 1922 г. экономическая действительность клювом жареного петуха смогла продолбить дырочку в его марксистском железобетоне. Итого, считая с марта 1921 г., полтора года на осознание очевидного. Революционное невежество преодолевается дьявольски медленно и стоит дьявольски дорого.
Надо быть истинно верующим вождем люмпен-пролетариата, чтобы не подумать об этом заранее. Блистательная идея возврата от денежного товарооборота к натуральному продуктообмену показала себя во всей первобытной красе. Чтобы это осознать, политическому авангарду понадобилось четыре года. Конечно, ему пришлось нелегко.
Сначала, апеллируя к варварским инстинктам, в борьбе за гегемонию истребить носителей более сложного знания и опыта. Затем, доведя страну с самыми высокими темпами промышленного роста до состояния людоедства, предпринять «временное отступление». На прощание оптимистично пообещав вернуться — то ли как Карлсон, то ли как Терминатор. К террору вообще и к экономическому террору в частности.
Ludwig von Mises,
Die Gemeinwirtschaft: Untersuchungen uber den Sozialismus
Переворот в россии и заявка нового правящего класса о построении некого социализма не могла не будоражить воображение всех думающих и образованных людей планеты. Занялся изучением этого воплощаемого в россии феномена и Людвиг Мизес. С 1919 года он работает над своей новой книгой которая выходит из печати в 1922 году.
Ludwig von Mises, Die Gemeinwirtschaft: Untersuchungen uber den Sozialismus, 1922
Мизес Людвиг. Социализм. Экономический и социологический анализ
После выхода в свет этой книги в которой ясно и глубоко научно объяснено то, что интуитивно понятно умному человеку о социализме, даже просто анализируя то количества вранья которое перманентно производят все его апологеты.
Данная работа полностью лишает любого грамотного человека экскюза добросовестного заблуждения.
Что же касается людей захвативших власть в россии в 1917 году, то они и не изображали ни какого заблуждения, они четко и ясно понимали что они делают, просто грабили людей которых смогли поработить не взирая ни на какие последствия для этих людей, да и для себя лично.
P.S.
НЭП и все что с ним связано страшно неприятно официальным историкам и они либо замалчивают этот столь важный период в истории, либо забалтывают, и буквально бесятся когда кто то пытается сравнивать НЭП с потрясающим китайским чудом. Что так могло быть в россии причем еще в первой половине 20 века. Но произошло то, что произошло, что и было запланировано и озвучено коммунистами, которые прекрасно понимали что они делали. После того как свободное предпринимательство вытащило россию из той пропасти куда ее загнали коммунисты, они уничтожили предпринимателей, оболгали и продолжили править и грабить дальше. И все таки тем кому интересно могу получить информацию. Остались тени НЭПа и в литературе. Собачье сердце было написано в 1925 году и конечно мы какие то фрагменты быта при НЭПе можем увидеть. 12 стульев Ильфом и Петровым были написаны в 1927. И хоть Золотой теленок уже был написан в 1931, и показано неумолимое наползание тоталитаризма, все таки отблески прежних свобод и прежних доходов читаются и там. В перестроечный период осыпания империи советские люди обратились к теме НЭПа, но не смогли ничего в этом понять, любая свобода пугала совков, но умирание системы толкало искать. Как мы знаем они ничего так и не нашли. Но рефлексия по поводу НЭПа прослеживается во многих фильмах. Например «Джек Восьмёркин — „Американец“» 1986 года, «Дежавю» 1989 года и так далее, где мы можем увидеть как советские люди представляли себе НЭП. После падения совка тема НЭПа была снова активно и громко замалчиваема не смотря на Китай бешено развивающийся прямо на глазах изумленной публики, который уже к 2000 году полностью сравнялся с загибающеся уже лет сто россией и моментально ее обогнал усвистав в светлую даль за горизонт, оставив россию на обочине всего. Все эти столь разные произведения советского периода имеют много объединяющего. Первое, полное не понимание авторами, что такое свобода и что с ней делать. Все это произведения с огромным комическим посылом, который на первый взгляд высмеивает глупость, а по сути высмеивает свободу. Выставляя экономические или личные свободы как либо нелепость, либо криминал, либо пафосное занудство. Глубоко эшелонированная борьба со свободой ведется веками и НЭП это узкий лучик узких свобод в истории, который допустили только под угрозой уничтожения паразитов от самих себя, и результат этого допущения, этого яркого примера как можно ничего не затрачивая, просто перестав мешать и грабить получить взрывной рост экономики и благосостояния людей, понятно что обсуждать это крайне не хочется.
© С.В.Кочевых
