1. Истоки.
Деревня Любощь Домаховской волости
Дмитровского уезда Орловской губернии - родина Василия Петровича и его
родни. Деревня располагается в двадцати километрах западнее Дмитровска -
уездного города с 1782 г., а ныне районного центра Орловской области, и в тридцати
километрах восточнее села Лугань (ныне часть села Игрицкое), долгое время бывшего административным центром легендарной
Комарицкой волости, которая была образована после вхождения этих земель в
1500 году в состав Московского княжества. Жители Комарицкой волости были
знамениты своим задорным и вольнолюбивым характером.
Канцлер Безбородько в
1796 году писал: "У нас на Руси, пожалуй, нет места, не подвергнутого
бунту, но бунт комарицких поселян в российской истории весьма приметный".
Крестьяне в этих местах относились
к дворцовому ведомству. С первой половины 18 века земли в этих местах
стали попадать в руки помещикам. И лишь шесть деревень, земли которых
лежали на левом берегу реки Расторог, в числе которых была Любощь, еще
долго оставались государственными. В апреле 1797 года в Любощи появились
впервые помещики. До отмены крепостного права оставалось 64 года. Это тот
срок, который жители Любощи были в
крепостной зависимости от помещиков за всю свою историю, и то не все,
небольшая часть так и оставалась государственными.
Любощь находилась
на старинной дороге Путивль - Севск - Радогощь - Карачев - Болхов -
Калуга - Москва, сохранявшейся до 19 в (А-В на карте). В 18 - 19 вв.
более
актуальным становится Московско-Киевский тракт А-С на
Карте (231 Кб), со временем свернувший в
трех километрах южнее Любощи на Дмитровск и Орел - административные центры
нового губернского деления. В 1896 г. в семи километрах к западу от Любощи
была построена железнодорожная станция Комаричи. Через деревню протекает
речка Любощь, которую местные жители
после 1917 г. почему-то стали называть Твынкой.
Эта местность
относящаяся к лесостепной зоне Среднерусской возвышенности в древности
была населена финскими племенами.
[1]
Матвей Сафонов - старший из известных нам пока представителей рода -
жил в Любощи в середине 19 в., имел восемь детей и крепкое крестьянское
хозяйство. У Сафоновых была маслобойня. Становой хребет семьи составляли
его статные, сыновья: Иван, Ефим, Тихон и Петр. Угодья Сафоновых всегда
были усердно и вовремя ухожены. Когда наступала пора сенокоса, и
односельчане рано утром только шли на покосы, то Сафоновы уже возвращались
домой. Они умели и любили трудиться, работу словно заглатывали, за что
односельчане называли их Глотами. Сафоновы любили лошадей и умели с ними
обращаться.
Сафоновы - один из старейших родов в Любощи, их дома располагались, в
основном, в начале деревни. Древность рода придавала его представителям
большую значимость в общине. У Сафоновых был родовой знак (тамга), которым
они помечали принадлежащее им имущество. По своим очертаниям он напоминал
римскую цифру VII (голова).
Младшим в семье был Петр - отец В.П.Сафонова. Петр Матвеевич отличался
тем, что никогда не курил и не употреблял спиртного, был справедлив и
рассудителен, в связи с чем пользовался большим уважением односельчан и
был избран сельским старостой. Сельский староста являлся должностным лицом
крестьянского общественного управления.
Имеется сохранившееся у потомков Петра, семейное предание о родовых
корнях Сафоновых, простирающихся в Грецию. Косвенным подтверждением этому
является прозвище Кологер, которое носил один из сыновей Матвея
- Ефим. Словари дают следующее толкование слову Кологер: монах, почтенный
старец; название греческого монаха по уставу святого Василия Великого;
название, с которым в древних греческих монастырях младшие обращались к
старшим, более почтенным лицам из монашествующих; второе лицо после
настоятеля монастыря. Греция, старчество и монашество - ключевые слова
всех толкований. Кроме того, во внешнем облике некоторых потомков Матвея,
даже в 5-6 поколениях, иногда ощущаются признаки южан.
В роду Сафоновых витал дух протестантизма с присущими ему
свободолюбием, трудолюбием и пуританизмом. Церкви в Любощи не было,
а жители деревни являлись прихожанами построенной в 1829 г. церкви во имя
обновления храма Воскресения Христова, которая располагалась в селе Упорой
в четырех километрах к югу от Любощи и стала приходской вместо оставшейся,
освященной еще в 1723 г. церкви Илии и известной тут
с середины 17 в. Поэтому Ильин день
продолжал традиционно отмечаться в деревне: происходили народные гуляния
с песнями и плясками.
2. Молодые годы.
2 марта 1889 г. в семье крестьянина Петра Матвеевича Сафонова
родился третий сын, нареченный при крещении Василием. Старших братьев
Василия звали Семеном и Николаем, спустя 9 лет родился еще один брат -
Иван. Кроме братьев у Василия было три сестры: Анастасия и Наталия,
старшинство которых не установлено, а также младшая, родившаяся в 1896 г.
и носившая имя Феона.
Начальное образование Василий получил в двухклассной церковно-
приходской школе, располагавшейся в селе Упорой. В таких школах
преподавался закон Божий, чтение церковной и гражданской печати, письмо,
арифметика, пение и, по сравнению с одноклассной школой, дополнительно
давались сведения по истории.
После обучения в школе Василий батрачил в семье сельского священника,
но вскоре сбежал.
Когда Василию шел 15-й год от роду, началась русско-японская война
1904-1905 гг. В то же время в стране назревала революция, которая в итоге
разразилась в январе 1905 г. Пожар Японской войны, бушевавшей где-то
далеко - за тысячи километров от Орловщины, не миновал семью Петра
Матвеевича: в армию был призван его старший сын Семен. Сражался он в
пехоте, будучи рядовым 14-й роты 124-го пехотного Воронежского полка; был
ранен в боях в период с 24 сентября по 19 октября 1904 г. и затем умер.
Предположительно Семен был участником битвы в долине реки Шахэ (Китай),
продолжавшейся с 22 сентября по 4 октября 1904 г. В этих боях обе стороны
понесли тяжелые потери: русские свыше 40 тыс., японцы свыше 20 тыс.
человек убитыми и ранеными. Впоследствии героизм 124-го пехотного
Воронежского полка, проявленный в этой войне, был отмечен Николаем II
знаками на шапки за 1904-1905 гг. [17]
Вскоре после получения похоронной на Семена, не перенеся горя, умерла
мать Василия.
По протекции отца Василий устроился ямщиком на станцию Комаричи. Ямщики
ежедневно возили грузы и людей из железнодорожной станции Комаричи в
уездный центр Дмитровск и обратно. Однажды Василий вез из Дмитровска двух
подвыпивших торговцев. Те решили подшутить над ним: послали за упавшей
шапкой одного из них, а сами укатили. Но лошади запутались в постромках и
встали, благодаря чему Василию удалось их догнать. Не таков сафоновский
характер, чтобы прощать обиды, хорошо помнил сын дошедшее от предков как
отголосок былой вольницы наставление отца: "Не раболепствовать перед
имущими надо, а стараться показать, что и ты человек, а не скотина,
которой можно помыкать как хочешь". Этот завет отцов явился тем стержнем,
вокруг которого сформировался характер Василия. Закипела в Василии злость,
сбросил он обидчиков с повозки, одному дал по морде и уехал. После этого
происшествия его уволили.
Затем Василий подался на заработки в Донбасс. Там он работал на шахтах
сначала каталем - вручную толкал вагонетки, потом стал забойщиком -
добывал уголь. Василий, работал отменно и обзаведясь деньгами, однажды
загулял и проигрался в карты. Отец узнал об этом и при первой же встрече с
сыном в наказание остриг его залихватский чуб. С тех пор Василий больше
никогда не кутил...
3. Дела ратные.
В 1910 г. Василию Сафонову исполнился 21 год, а в те времена это был
призывной возраст.
29 октября 1910 г., он был призван на воинскую службу Дмитровским
уездным начальником.
С группой отобранных призывников для службы в гвардии его привезли в Санкт Петербург. Разбивка новобранцев по гвардейским полкам проходила в Михайловском манеже. Группы новобранцев из разных губерний и уездов разбивали, выстраивая в одну шеренгу по росту. Зрелище, которое представляли эти перемешанные между собою люди самых разных народностей империи в их разнородных одеждах, было чрезвычайно эффектно. Можно было видеть рядом с крестьянином в папахе, какого ни будь "фигаро" из Лодзи в котелке или рядом с москвичом в картузе трубочиста из Риги в цилиндре
Командир Гвардейского корпуса, генерал адъютант Безобразов, распределял этих новобранцев по частям согласно их типу, т.к. каждая гвардейская часть имела свой установленный характерный тип людей. Так, например, Павловский полк пополнялся курносыми.
Безобразов двигался вдоль шеренги, начиная от ее левого фланга, где стояли
самые высокие, шел медленно с мелком в руке, окруженный толпой гвардейских
генералов, начальников дивизий, командиров бригад и полков, а так же толпой
штаб- и обер-офицеров гвардии. Он останавливался на пару секунд перед каждым
новобранцем и своим опытным глазом определял его в соответствующую его типу
часть, что-то мелком условно отмечал на груди кандидата, который тут же
отправлялся к принимающему офицеру того подразделения, куда он был
отобран. [41]
Таким образом уже 16 ноября он был зачислен солдатом в 16-ю роту
лейб-гвардии Павловского полка имевшего к тому времени 120-летнюю славную
историю [32]. Так он попал в столицу империи - Санкт-Петербург,
в величественные, построенные на Марсовом поле по проекту академика
В.П.Стасова, казармы полка, над которым шефствовал Государь Император.
Марсово поле - главный плац Российской империи, одно из красивейших мест столицы, находится в непосредственной близости от Зимнего Дворца. На ряду с величественным зданием казарм Павловского полка его окружает драгоценный Мраморный дворец, грандиозный Троицкий мост со стоящим перед ним памятником непобедимому Суворову, Лебяжья канавка, романтичный Летний сад, роскошная набережная реки Мойки, загадочный Инженерный замок, чудный Михайловский сад за которым видны цветные купола собора "Спас на крови". На Марсовом поле проводились имперские воинские парады, и массовые народные увеселения и гуляния, тут разворачивали балаганы, устраивали аттракционы, оно же являлось местом тренировок и упражнений личного состава Павловского полка.
В приемном формулярном списке [32] по состоянию на 1913 г.
указано, что Василий Сафонов православного вероисповедания, грамотный, до
призыва занимался хлебопашеством, женат на Елизавете Миныповой (или
Милыповой), детей нет. Об этой женщине нам ничего не известно, так как ни
сам Василий Петрович, ни кто-либо из его родственников никогда не
упоминали о ней.
В своем интервью газете он в последствии вспоминал: "Я никак не думал,
что попаду в Павловский полк. Несмотря на то, что к фабричным и заводским
новобранцам военные чины относились с великим подозрением, меня определили
в Лейб-гвардии Павловский полк. Начальство предельно внимательно
присматривалось к пополнению. Все наше время было занято изнурительной
муштрой. Вскоре в числе "благонадежных" солдат я был определен в учебную
команду". В полковой учебной команде молодые солдаты овладевали азами
воинской службы, занимаясь строевой и физической подготовкой, изучением
уставов, правилами обращения с оружием и стрельбой, упражнениями по
рукопашному бою, начальной тактической подготовкой. После успешного
окончания курса полковой учебной команды Василия Сафонова 21 марта 1911 г.
произвели в ефрейторы [32]. "Противнику муштры, мне пришлось
самому обучать солдат суровой и безжалостной шагистике. Рукоприкладство
считалось обычным делом. Были у нас мастера и любители поиздеваться над
солдатом, довести его до отупения. Но они даже у большинства офицеров не
пользовались уважением. Я очень благодарен своему отцу за то, что он
научил меня в каждом человеке увидеть Человека, узнать его душу. И как
было приятно видеть мне открытый взгляд солдата, когда к нему проявлялось
сочувствие, когда ему оказывали доброе внимание" [23].
День за днем проходили будни полнокровной солдатской жизни
в полку императорской гвардии: учения,
наряды, парады; усталость и короткий отдых; воспоминания о родных;
радость при
получении весточки из дома и традиционное для солдат ожидание
демобилизации...
В начале 1914 г., по истечении срока действительной военной службы,
Василий Сафонов вернулся в родную Любощь. Односельчане с интересом и
уважением встретили демобилизованного гвардейца, а девушки просто
заглядывались на статного гвардейца. Что произошло с первой супругой
Василия нам неведомо. Вскоре он
женился на Евдокии Михайловне Ражевой, семья которой тоже жила в Любощи.
Но недолго довелось молодоженам быть вместе, в мире витал призрак новой
войны...
Формальным поводом для начала Первой мировой войны
стало убийство 15 июня 1914 г. в Сараеве (Босния)
сербскими националистами наследника австро-венгерского
престола эрцгерцога Франца Фердинанда, в результате
чего 15 июля 1914 г. Австро-Венгрия объявила войну
Сербии. В России 16 июля 1914 г. была объявлена
мобилизация в приграничных с Австро-Венгрией округах,
а на следующий день началась всеобщая мобилизация.
Уже через день после этого Германия объявила войну
России. Сначала противостояли Австро-Венгрия и
Германия, с одной стороны, и Великобритания, Франция,
Россия, Бельгия, Сербия, Черногория, с другой стороны.
Впоследствии в конфликт были втянуты 34 государства
Антанты, которым противостояли четыре державы, то есть
столкновение приобрело мировой характер. Кроме того,
все эти драматичные события развивались на фоне революционных
процессов внутри воюющих государств...
Через четыре месяца после возвращения домой Василия вновь призвали в
лейб-гвардии Павловский полк. Со слезами на глазах провожали солдата на
войну родные, больше других горевала молодая, уже ожидавшая первенца,
жена...
Вот как описывал прибытие полка на фронт поручик А.П.Редькин.
18-го августа 1914 года, полк, стоявший в районе г. Скерневицы, был
спешно стянут к Варшаве, откуда эшелоны шли непрерывно в направлении
Люблина, где обстановка для нас развивалась не очень удачно. Австрийцы,
давя массой, заставили полки Гренадерского корпуса отходить и наметился
прорыв фронта у ближайшей к Люблину станции Травники, которая уже
обстреливалась австрийскими батареями.
Сутки раньше, на Люблин ушла 1-я гвардейская пехотная дивизия, а сейчас
направляли туда же и 2-ю, да так спешно, что отправленный для скорости
через Луков 1-й баталион Л. Гв. Павловского полка так и не попал к
первому бою. Дрались 2-й, 3-й и 4-й батальоны и пулеметная команда.
Эшелоны шли почти без остановок. На станции "Ивангород" встретили
первых пленных австрийцев, их было что-то очень много, больше чехи.
Впечатление произвели отвратительное; не солдаты, а какая то сволочь -
распущенные шинели, нескрываемая радость плена, неуважение к своим
офицерам, бахвальство сдачей в плен. "Какие же это солдаты? Хуже мужиков",
были слышны отзывы наших солдат.
Дальше нас везли еще скорей.
"Гвардейские эшелоны вперед", слышались распоряжения заведывающего
передвижением войск. И мы оставляя на станциях эшелоны с полками
Кавказского корпуса, шли без остановок к Люблину, куда и пришли и
выгрузились днем 20-го августа.
Почти сейчас же после выгрузки, двинулись по улицам города и дальше
по шоссе, идущему на ст. Травники.
Начало смеркаться и на горизонте появились звездочки, которые вспыхивали,
потухали и снова загорались.
Уже темно, только слышен тяжелый шаг идущих рот. Впереди какое-то
замешательство и батальоны остановились, чтобы немного передохнуть: не
втянутые в работу запасные, несшие полную укладку, едва дотащились.
Кроме того остановка вызвана еще и тем, что встретили транспорт раненых
Петровской бригады, Преображенцев и Семеновцев. Сегодня у них был тяжелый
бой и они с честью поддержали свою двухвековую славу, дорвались до штыков,
хотя это и стоило им больших потерь и в офицерах и в солдатах. Наскоро
расспросили их о противнике.
Преображенцы рассказали, что австрийцы дрались упорно и засыпали наши
наступающие цепи артиллерийским, ружейным и пулеметным огнем, "но все же
мы дошли до штыков и много их перекололи. Дай Бог и вам удачи".
Уже после войны в воспоминаниях немецких генералов встречаются следующие
строчки:
"неожиданно должны были остановиться. Русские оказали упорное сопротивление,
переходя в контр-атаку и бросаясь в штыки - перед нами оказались полки
Русской Гвардии". [40]
Лейб-гвардии Павловский полк в составе
2-й гвардейской дивизии 22 августа 1914 года вошел в соприкосновение с противником.
Уже в первых боях ярко
проявились личностные качества Василия Петровича: прекрасная воинская
выучка и навыки, полученные в полку. Эти качества, помноженные на доблесть
и ум, сразу же дали о себе знать противнику.
Свою первую боевую награду - Георгиевский крест 4-й степени ефрейтор 16
роты 4-го батальона
Сафонов получил за отличие в бою когда в ходе крупного сражения под
Люблино была взята в плен целиком бригада Австрийцев 27 августа 1914 г.
[26]. Т.е. через семь дней после прибытия на фронт.
Помимо морального удовлетворения статус Георгиевского кавалера давал
ряд привилегий: запрет на применение в отношении кавалеров телесных
наказаний и на разжалование без суда унтер-офицеров в рядовые, исключение
из податного сословия, увеличение жалования. Забегая вперед по времени,
отметим, что в 1916 г. было опубликовано постановление, согласно
которому награжденным полагалась "особая ежегодная денежная выдача из
казны" в размере: за Георгиевские кресты 4-й ст. - 36 руб., 3-й ст. -
60 руб., 2-й ст. - 96 руб., 1-й ст. -
120 руб., а за Георгиевские медали 4-й ст. - 12 руб., 3-й ст. - 18 руб.,
2-й ст. - 24 руб., 1-й ст. - 36 руб. [18].
В июле - августе 1915 г. павловцы вели ожесточенные бои под старинным
городом Холмом в Псковской губернии (ныне Новгородская обл.).
Свидетельством интенсивности боевых действий и в то же время доблести
Василия Сафонова является тот факт, что за весьма короткий период времени
- с 10 июля по 1 августа 1915 г. - он был представлен и впоследствии
награжден Георгиевскими медалями 4-й степени за бой 10.07.1915 г. [31]
и 3-й степени за бой 1.08.1915 г. [27], а также Георгиевскими
крестами 3-й степени за бой 22.07.1915 г. и 2-й степени за бой
17.07.1915 г. [28]. Четыре награды за три недели боев!
Война показала с каким упорством, в безнадежных положениях, полки
Гвардии, раза 4-5 переменившие состав лошадей, но сохранившие небольшой
кадр старослуживых, коренных солдат и офицеров, дрались, истекая кровью и
тая, как воск на огне. [40]
Архивные материалы по лейб-гвардии Павловскому полку [25]
донесли до нас описания некоторых подвигов Василия Сафонова. Вот
свидетельства документов: "...при отходе роты после атаки на свою позицию
ободрял товарищей, чем и заставил их отойти в порядке" (Георгиевский
крест 3-й степени); "...будучи за фельдфебеля роты в бою 17 июля под д.
Витонеж, за выбытием из строя командующего ротой подпоручика Конге, принял
командование ротой и своей личной храбростью и распорядительностью
установил порядок среди подчиненных и удержал до конца занятую
неприятельскую позицию" (Георгиевский крест 2-й степени); вместе с другими
товарищами "...под сильным огнем противника вынесли с поля сражения убитого
командующего ротой подпоручика Бейера" (Георгиевская медаль 3-й степени).
В приведенных эпизодах проявилась отвага Василия Петровича и способность
в критические моменты, заменяя командиров, принимать самостоятельные
решения и при этом не просто командовать людьми, а и личным примером
вдохновлять их в бою.
С друзьями сослуживцами у него были настоящие, глубокие товарищеские
отношения. Василий Сафонов, будучи уже унтер-офицером, всегда горой стоял
за честь сослуживцев и поэтому пользовался у них большим уважением и
авторитетом. Однажды у него на этой почве произошла стычка с офицерами.
Это произошло еще под Молодечно, когда была передышка между боями. Солдаты
отдыхали, приводили себя в порядок, полуротный Конге, всегда прятавшийся в
кусты при виде опасности, приказал Василию Петровичу проводить учения с
измученными солдатами. Этот хлюст и в такое время не мог оставить в покое
солдат, которые не раз спасали его от верной гибели. Сафонов сказал Конге,
что пристрелит его, как собаку, если он посмеет измываться над людьми.
Конге доложил полковнику Христофорову. Тот вызвал Сафонова к себе. После
ругани со всего размаху ударил Василия Петровича по лицу. А тот стоял и
смеялся ему прямо в лицо. Полковник нанес в бешенстве еще несколько
ударов, а Сафонов продолжал смеяться, глядя ему в глаза. Он был спокоен,
т.к. знал, что прав, и что его уважают и поддерживают его сослуживцы.
Христофоров тогда все понял. И смог убедился в этом, увидев, как
сослуживцы помогали Сафонову, когда он сидел под арестом [23].
Вместе с тем по отношению к нерадивым солдатам Василий Петрович бывал
крут: заснувших на посту стегал нагайкой, но те не обижались, так как
понимали, что провинились.
Продолжалась война, ширилась ее кровавая жатва и вместе с тем
пополнялась героическая летопись русского воинства. За бой 1 ноября
1915 г. Василия Сафонова, произведенного к тому времени в старшие
унтер-офицеры, наградили Георгиевской медалью 2-й степени [31],
а своей высшей награды - Георгиевского креста 1-й степени [29]
Василий Петрович удостоился за подвиг, в котором сконцентрировались и ярко
проявились все его лучшие качества воина.
"В бою 7 сентября 1916 г. у д. Бубново при атаке сильноукрепленной
позиции противника фельдфебель Сафонов под губительным пулеметным,
ружейным и артиллерийским огнем противника примером личной храбрости
увлекал за собой людей и первым ворвался в германские окопы. За выбытием
офицеров принял под свою команду роту и выбил противника из 2-й линии
окопов". С тех пор пропитанный потом и порохом мундир гвардейца украшали
все четыре Георгиевских креста...
В марте 1917 г. после награждения Георгиевским крестом 1-й степени
фельдфебелю Сафонову за проявленную доблесть присвоен чин подпрапорщика
(приказ по полку от 5.03.1917 г. № 73-А, § 8 согласно приказу по дивизии
от 3.03.1917 г. № 36, § 4 [30]). Этот чин предоставлял ему ряд
офицерских привилегий. По существу у Василия Петровича были все задатки
для того, чтобы быть офицером и командиром. Но, несмотря на ярко
выраженные качества лидера: умение взять экстремальную ситуацию под
контроль, принять на себя всю полноту ответственности, сплотить людей,
вдохновить их на почти невозможное и при этом умелыми действиями сохранить
жизнь, путь в офицеры для него де-факто был заказан из-за жесткого
сословного, почти кастового, разделения российского общества.
Три года в окопах, три долгих года в боях. Фронтовые дороги Василия
Петоровича проходили через Галич, Львов, Ярославль, Перемышль, через
Вислу. При осаде Иван-города пришлось совершить более двадцати атак, в
конечном итоге рукопашная схватка решила исход дела. После этого полк
целиком прошел Прибалтику. В Ломже, на пасху, братались с немцами.
Тяготы фронтовой окопной жизни, бесконечная бойня, вызывали в солдатах
естественное недовольство. Из дома стали доходить слухи о революционном
брожении, о волнениях в столице.
Командиры хорошо понимали чем это может кончится. Многие из них
предопределили события и подали в отставку. Бесследно исчез командир полка
Некрасов. Оставшийся за него полковник Христофоров через несколько месяцев
получил телефонограмму: "Николай II отрекся от престола. Принимайте
присягу Временному правительству". Христофоров отдал распоряжение всем
ротам выйти на плац. Взводы расположились на небольшой высоте. Солдаты
более двух лет поведшие в боях и окопах, истосковавшиеся по дому и по
обычным житейским радостям, хмуро поглядывали на начальство. Герои многих
сражений, большинство полные георгиевские кавалеры, они узнали настоящую цену
жизни, не раз смотрели смерти в лицо и готовы были достойно встретить
любую опасность.
В пулеметной роте командиры взводов были связанны с большевиками.
И в этот момент они поступили решительно. Направили оружие на
построившихся солдат и передали ультиматум: "Если присягнете Временному
правительству, откроем огонь!"
Христофоров подошел к В.П.Сафонову: "Что будем делать, Сафонов?"
Василий Петрович не был удивлен тем, что командир обратился именно к нему.
Они оба хорошо помнили стычку под Молодечно. Солдаты внимательно смотрели
на них...
"Простая штука" - спокойно ответил Василий Петрович - "Разойдемся по
местам. И пулеметная рота тоже. Сейчас выберем от каждой роты
представителей и направим их в Петроград. Ребята узнают все, и солдаты
решат, как поступить".
Посланцы обратились в полковую канцелярию. Там им ответили: "Никаких
присяг. Полный нейтралитет". Все успокоились. Был создан полковой комитет.
Он сразу же преступил к действиям. Был отдан приказ, всех георгиевских
кавалеров отослать в Петроград, а на смену им взять 500 полицейских оттуда
и поставить их под ружье.
После трех лет проведенных в боях и окопах на фронте, подпрапорщик
Сафонов вместе с другими двумястами георгиевскими кавалерами из
действующей армии переведен на службу в 4-ю роту запасного батальона
лейб-гвардии Павловского полка (с июля 1917 г. - гвардейского Павловского
резервного полка). Это была как раз та
самая рота, которая 26 февраля 1917 г. первой в Петрограде перешла на
сторону революции и обстреляла отряд конных городовых [5]. В столкновениях
февральской революции погибло много людей. Было принято решение похоронить
погибших в городе. 10 марта начали рыть могилы на Марсовом поле, а 23
марта произвели там захоронение, устроив кладбище прямо по середине
Марсова поля.
Итак, после фронтовых тягот Василий Петрович сразу же попал в гущу
революционного брожения и всеобщего безумия, которое все более и более
нарастало после отречения Николая II и прихода к власти Временного
правительства... А в это время дома вспоминала о нем с волнением Евдокия
и уже шел их сыну Дмитрию третий годок...
4. 1917 - 1918 гг.
Прибыв в Петроград 19 мая 1917 года они с начало разместились в царских конюшнях находящихся
между Дворцовой площадью и Марсовым полем на Конюшенной площади
где квартировала в то время четвертая рота, а в июне
перебрались в старые казармы на Марсовом поле. Председателем полкового комитета
стал унтер-офицер Летунов, а Сафонов вошел в состав комитета.
Петроград 1917-го года... Политическая жизнь бурлит, после отречения царя
появилось пьянящее чувство свободы, но государственная власть проявляет
слабость и безволие на фоне военных тягот и страданий, а также внутренних
неразрешенных проблем. Все политические партии, которыми пестрит Петроград,
стремятся заручиться поддержкой воинских частей гарнизона. Для эсеров,
большевиков, кадетов, анархистов и многих других подразделения Павловского
полка размещенные в Петрограде были очень важны, так как они являлись одними
из самых боеспособных частей и, к тому же, располагались в непосредственной
близости от Зимнего дворца. Здесь - в запасном батальоне, как и на фронте,
полный Георгиевский кавалер подпрапорщик Сафонов притягивал к себе солдат
своей рассудительностью, смелостью и справедливостью; они уважали его мнение
и считались с ним. Поэтому пришлые агитаторы часто обращались к Василию
Петровичу с уговорами о поддержке полком действий их партии. Василий
Петрович никогда не состоял ни в какой партии, но с присущей ему
крестьянской хитрецой и тонким юмором обзавелся разными партийными
удостоверениями и представлялся агитаторам членом их организации и
уверял их в преданности именно их идеям. Дуря их таким образом, он
избегал вовлечения сослуживцев в межпартийные противостояния.
Керенский, новый глава государства, напуганный слухами о том, что
надвигается опасность немецкого вторжения в Петроград, собрал всех
георгиевских кавалеров в Народный дом на совещание. Глава правительства
осыпал собравшихся бранью, выкрикивал угрозы, говорил о необходимости
вести войну до победного конца, заверял в помощи союзников. Солдаты
спокойно реагировали на это пустозвонство, отказывая в поддержке
Временному правительству [23] .
Август 1917 г. отмечен так называемым "контрреволюционным мятежом":
генерал Л.Г.Корнилов попытался подавить нарастающее революционное движение
и установить в стране военную диктатуру. В походе на Петроград участвовали
Ингушский и Черкесский полки в составе 3-й бригады "Дикой дивизии"
(Кавказской туземной конной дивизии [10, с. 210, 211]), которые были
остановлены у станции Вырица. По воспоминаниям В.П.Кочевых, основанных на
беседах с Василием Петровичем, в результате переговоров с посланными из
Петрограда делегатами, среди которых был и В.П.Сафонов, командование
наступающих частей изменило свое решение о штурме города.
Близился октябрь 1917 г. и события развивались стремительно, круговорот
революции втягивал в себя массы людей различных сословий. В стране
зарождалось постепенное вытеснение из руководства всех уровней опытных
специалистов и замещение их кадрами из числа политиканов, не обладающих
необходимыми знаниями, но зато привлеченных химерой революции.
Повсеместно, и в том числе в Павловском полку нарастало влияние
большевиков, был образован полковой комитет во главе с ефрейтором
Глуховым [10, с. 372]. Василий Петрович по-прежнему оставался
беспартийным, но его, как доверенное лицо солдат, все чаще направляли
на те или иные общественно-политические мероприятия. Так, например, ему
довелось побывать в особняке известной балерины М.Ф.Кшесинской, где
проходило бурное собрание, на котором выступал В.И.Ульянов (Ленин).
Это была его первая и не единственная встреча с вождем большевиков,
затем последовал ряд встреч на гарнизонных собраниях, а также наиболее
примечательная в Смольном, но о ней расскажем позднее.
В октябре 1917 г. был образован Петроградский военно-революционный
комитет, направлявший в войсковые части гарнизона и в учреждения города
своих специальных уполномоченных - комиссаров, перед которыми ставилась
задача проводить линию РСДРП(б) на вооруженное восстание. В Павловском
полку комиссаром от большевиков был назначен прапорщик О.П.Дзенис.
В казармах Павловского полка военно-революционный комитет развернул
полевой штаб правого участка по руководству восстанием, который возглавил
К.С.Еремеев. Что касается Василия Петровича, то в это бурное и напряженное
время с его качествами лидера было невозможно оставаться в стороне.
Василий Петрович был в гуще событий и ему доводилось активно общаться как
с О.П.Дзенисом и К.С.Еремеевым, так и с Н.И.Подвойским - членом
Петроградского военно-революционного комитета, а в дни Октябрьских
событий - его председателем и одним из руководителей захвата Зимнего
дворца.
Приближался день, расколовший историографию нашего Отечества на "до"
и "после". Подробного личного рассказа Василия Петровича о тех днях никто
из родственников не слышал, поэтому воспроизведем события по официальным
документам. Получив приказ, павловцы 24-го октября выставили заставы на
Миллионной улице и Троицком мосту с целью задержания всех проезжающих
автомобилей. В 11 часов 25 октября полк начал занимать участок от
Миллионной улицы, по Мошкову переулку и по Большой Конюшенной улице, до
Невского проспекта, при этом задерживались все офицеры и юнкера. В 13
часов караулы были выставлены на мостах Екатерининского канала и реки
Мойки. Вечером того же дня - в 17 часов - началось продвижение полка по
Миллионной улице до Зимней канавки, а в 23 часа - к воротам Зимнего
дворца. Вскоре стали слышны орудийные выстрелы - это был обстрел Зимнего
дворца холостыми зарядами, после чего началось непосредственное занятие
дворца. Сдавшихся юнкеров и ударниц женского батальона препроводили в
казармы Павловского полка, где их разоружили. Последними были выведены
и отправлены в Петропавловскую крепость министры Временного правительства.
В части действий павловцев в отношении женского батальона существуют
разные оценки. В книге [6] эти действия названы "в высшей степени
некорректными", а в статье [38] автор - бывший солдат лейб-гвардии
Преображенского полка - указывает: "Никакого насилия или издевательства
над ними никто не чинил".
Еще 25 октября от Павловского полка по просьбе комиссаров по охране
художественных ценностей был выделен наряд в музей имени Александра III
[14, с. 80] (ныне Русский музей), а после штурма Зимнего павловцы охраняли
винные погреба, заняли Государственный и некоторые коммерческие банки.
Представляет интерес примечательный факт, связанный с Василием
Петровичем. Дело в том, что беспартийный В.П.Сафонов по сообщению
полкового комитета от 27 октября 1917 г.[34]
[20, т. 1, с. 214] был назначен комиссаром полка вместо О.П.Дзениса.
Чем вызвана эта замена - то ли переводом куда-то О.П.Дзениса, то ли
большим доверием солдат к Василию Петровичу - мы не знаем. Известно,
что ему было выдано соответствующее удостоверение от 9 ноября 1917 г.,
подписанное за председателя Ф.Э.Дзержинским [35]
[20, т. 2, с. 295]. Существует еще один весьма интересный документ -
"Донесение комиссара Павловского полка В.П.Сафонова о деятельности полка
в Октябрьские дни", датируемое по содержанию не ранее 2 ноября 1917 г.
[20, т. 1, с. 572, 573]. В этом донесении Василий Петрович подробно -
буквально по дням и часам - описывает действия полка в период с 24 октября
по 1 ноября. Именно на этом документе основано вышеприведенное описание
взятия Зимнего дворца, на него же будем опираться, излагая ниже события,
которые связаны с подавлением военного выступления, вошедшего в советскую
историю под названием "мятеж Керенского-Краснова".
Получив 26 октября приказ выступить против отрядов Керенского-Краснова,
подразделения полка уже в 9 часов следующего дня двигались к Красному Селу,
где вскоре и заняли позиции. Кроме того, 1 ноября были заняты позиции и у
станции Гатчина. Тогда же начались переговоры противостоящих сторон и
активные боевые действия были приостановлены. Реванш А.Ф.Керенскому не
удался. Торжественное возвращение частей Павловского полка на Балтийский
вокзал Петрограда сопровождалось их встречей с красными знаменами и
музыкой. С вокзала полк шествовал в казармы с бравурными песнями.
Но помимо официальных документальных свидетельств сохранились и
воспоминания участников тех событий. Муж двоюродной сестры В.П.Сафонова
Ксении Тихоновны - Павел Яковлевич Кочевых, служивший в те годы в
Петрограде в Саперном полку, рассказывал своему сыну Владимиру о том, как
он и Василий Петрович отмечали в казармах Павловского полка взятие Зимнего
дворца. Вот его рассказ: "Я был приглашен Василием Петровичем Сафоновым
в Павловский полк на празднование. Пришел вместе с сослуживцем Ф. Сорокиным,
который был тоже из Любощи. Когда мы пришли гулянье было вовсю, посреди
зала танцевал вприсядку какой-то пьяный мужик. Когда павловцы узнали, что
мы пришли к Сафонову, то нас приняли радушно. Мы побыли там недолго, так
как надо было возвращаться в свою часть. А мужика, танцевавшего в центре,
как выяснилось потом, звали Калинин".
В Петрограде начинался инспирированный большевиками голод.
Продовольственное снабжение Павловского полка все время ухудшалось и
дошло до того, что появились случаи пищевых отравлений. Это стало
последней каплей, переполнившей чашу терпения, и комиссар В.П.Сафонов с
полковым врачом сразу же отправились в Смольный к предводителю большевиков,
взявших после ареста Временного правительства всю ответственность за
происходящее в городе и стране. Их принял В.И.Ульянов (Ленин). Врач
изложил существо вопроса. Василий Петрович с присущей ему прямотой
достал буханку хлеба, разломил ее пополам и, показав В.И.Ульянову,
сказал, что таким хлебом впору кормить только животных, а по отношению
к солдатам это просто насмешка. Как тогда - на Германском фронте - он
отстаивал права солдат перед царским полковником, так и теперь он
отстаивал права солдат перед главой нового правительства страны. У
В.И.Ульянова не было шансов не согласиться с таким суждением, и он тут
же написал записку в интендантскую службу: "Немедленно выдать муку
комиссару революционного Павловского полка тов. Сафонову" и подписал
ее [22, 23]. Когда Василий Петрович
с врачом прибыл в интендантство, то там им сообщили, что уже звонил Ленин
и мука отправлена в полк.
Служба Василия Петровича в Павловском полку завершилась в феврале
1918 г. Согласно приказу от 26 февраля 1918 г. № 44, § 7, п. 2 [33]
он был "уволен вовсе от службы по демобилизации"... 3 марта 1918 года
Россия капитулировала перед Германией, подписав, на немецких условиях,
позорный Брестский мирный договор... 27 марта 1918 г. - бесславно прекратил
свое существование и сам Павловский полк, навсегда оставшись яркой страницей
в военной истории России. Бесславно и позорно несколькими месяцами ранее
10.11.1917 закончилась история и Георгиевских крестов. Теперь было строжайше
запрещено их одевать и даже иметь дома... Ну, а Германия, 11 ноября того же
года, в свою очередь капитулировала перед США, Англией, Францией, Бельгией,
Японией, Сербией и их союзниками (Антантой), подписав Компьенское перемирие.
Тем самым была закончена Первая мировая война.
Следует остановиться на вопросе о последнем чине Василия Петровича. В
материалах из фондов РГВИА [30] он значится подпрапорщиком. Тем не менее
источники [10, с. 372], [22] указывают на чин прапорщика, но они не
являются архивными. И все же нам удалось получить из ГА РФ копию
упоминаемого в книге [20, т. 1, с. 214] сообщения полкового комитета, где
однозначно сказано: "...комиссаром назначен прапорщик Сафонов".
Василий Петрович явно не видел себя в новой власти, он мысленно был
дома, куда стремился всей душой. Однако мирная жизнь не наступила ни для
Василия Петровича, ни для нашей многострадальной Отчизны: ее сыны бились
между собой на полях страшной братоубийственной гражданской войны.
Подробностей того, как он попал в Красную Армию, мы не знаем. Имеются
лишь отрывочные письменные свидетельства родственников - его дочери
Зинаиды Васильевны и двоюродного племянника Владимира Павловича Кочевых,
в которых его называют "участником гражданской войны" и "героем двух
войн", а также упоминается награждение его орденом Красного Знамени.
Предпринятые дочерью в 1980-х гг. разыскания позволили установить его
место службы - это 15-й пехотный Юрьевский полк 6-й армии Северного
фронта.
Плохо воевать Василий Петрович не умел. О награждении красноармейца
Василия Сафонова орденом Красного Знамени указано в сборнике [37]. А
вот строки приказа Революционного Военного Совета Республики [24]:
"Утверждается присуждение РВС 6 армии ордена Красного Знамени ... 15-го
пехотного Юрьевского полка: ... красноармейцам ... Василию Сафонову ... - за
то, что во время боя 29 сентября 1918 г., когда противнику стремительным
натиском удалось выбить наши передовые части из занимаемых ими окопов,
первыми бросились в контратаку, несмотря на сильный пулеметный и ружейный
огонь противника, увлекли своих товарищей, чем и способствовали занятию
и закреплению за ними окопов, а также захвату 3-х бомбометов, одного
пулемета, большого количества патронов и пулеметных лент...". Как похожи
эти строки на аналогичные времен первой мировой! Да и противник в данном
случае тоже был иноземный - Антанта, лишь награда иная - Красное знамя
вместо Георгиевского креста...
Директивы командования Красной Армии [12] и ее фронтов [13] позволили
восстановить картину того тяжелого положения, в котором в 1918 г.
находился Юрьевский полк. Осенью 1918 г. перед Северным фронтом стояла
задача по обороне подступов к Петрограду, а также обороне района между
Петроградом, Новгородом, Бологое, Званкой как со стороны Финляндии
(Выборга), так и со стороны Нарвы и Пскова. Главной задачей 6-й армии
являлось овладение районом Архангельска и оборона подступов по
железнодорожной линии Вологда - Вятка. Во второй половине 1918 г. -
начале 1919 г. имел место недостаточный численный состав 6-й армии,
при этом положение усугублялось суровыми климатическими условиями и
болезнями личного состава. Части армии, в том числе Юрьевский полк,
долгое время бессменно находились на позициях в напряженном боевом
соприкосновении с противником. В результате указанных факторов стала
проявляться угрожающая неустойчивость некоторых частей. Что касается
Юрьевского полка, то он был полностью деморализован и в конечном итоге,
наряду с другими, заменен на фронте иными частями. Теперь приходится
лишь догадываться, с какой горечью наблюдал солдат, привыкший к порядку,
дисциплине и профессионализму, удручающую картину разложения армии...
На этом минорном тоне закончилась воинская служба В.П.Сафонова.
Ему предлагали остаться в армии, суля высокие должности и звания, но
Василий Петрович был неумолим. Следы Василия Петровича затерялись, было
не до розыска награжденных и поэтому орден он так и не получил...
П р о д о л ж е н и е >>>
