Киево-Московский тракт возможно существовал до Киева, и уж точно до Москвы. Похоже что легендарный подвиг Ильи Муромца заключавшийся в проезде из Мурома в Киев, проходил как раз по этому маршруту.
С основанием города Москва и покорением Вятичей, это направление преобретает новую жизнь, как важнейшая Киево-Москвская ось обеспечивающая влияние Киева на формирование Московского проекта. Не даром Киев столько веков бился за эту дорогу.
С выходом Московского проекта на новый уровень в 1472 году (с разгромом Новгорода и приездом Софьи Палеолог), этот тракт приобретает актуальность для связи с новыми землями отвоевываемыми в южном направлении, после 1500 года этот тракт связывал Москву c новым преобретением Комарицкой волостью которая стала личным "подсобным хозяйством" кремля, снабжавшим правительство россии продовольствием.
С момента официального объединения с Украиной в 1654 году движение по этому маршуруту усилилось.
Тракт активно использовался до примерно 1890-х, когда началось массовое строительство железных дорог, что привело к полной утрате его значения и полному забвению.
В конце 17 и в начале 18 вв. по данным «поверстной книги
Ямского приказа» дорога из Киева в Москву проходила через следующие пункты: Нежин, Батурин, Глухов, Севск, Карачев, Болхов, Белев, Лихвин, Калуга.
В 18 веке актуализируется второй маршрут через Тулу.
В «Дорожном месяцослове» 1787 года
почтовые станции калужского маршрута:
Москва, с. Пахра, д. Чернишня, Лыков враг, д. Добряхи, г. Калуга, г. Лихвин, Белев, Волхов, с. Глотово, г. Карачев, с. Сомово, с. Чаянка, д. Любощь, г. Севск, д. Толстодубова, г. Глухов, Кролевец, Батурин, Борзна, Нежин, д. Носовка, Козелец, Киев. 852 версты.
В «Дорожном месяцослове» 1787 года
почтовые станции тульского маршрута:
Москва, д. Тульская Пахра, с. Лопасня, г. Серпухов, Заводы, д. Вошань, г. Тула, с. Соловь, Сергиевск, д. М. Скуратово, д. Б. Скуратово, г. Мценск, с. Обтуха, д. Кнубы, с. Чювардино, Дмитровка, д. Любощь, г. Севск, д. Толстодубова, г. Глухов, Кролевец, Батурин, Борзна, Нежин, д. Носовка, Козелец, Киев. 890 верст.
Следуя по тульской дороге, можно было завернуть на Орел, а затем на Кролевец или на Чернигов, и далее на Киев.
Существует весьма ценное свидетельство о Киево-Московском тракте - дневник
архидиакона Павла Алеппского, араба, который летом 1654 года сопровождал своего отца, патриарха антиохийского Макария, ехавшего тогда в Москву, как и многие другие приглашенные Никоном иностранцы,
для осуществления церковной реформы
и для тотального переписывания всех древних книг на Никоновский лад. (Реформу начнут 22 февраля 1655)
Макарий и сопроводжающие его лица ехали
через Киев, и Севский уезд, и в частности через Комарицкую волость. (Перевод дневника этого архидиакона с арабского
издан в приложении к "Русскому Паломнику"). 27 июля 1654 года они выехали
из Севска и до самой реки Неруссы ехали полями, присматриваясь к сельским
работам и посевам. Около деревни Захарово они видели 5-6 озер, причем вода
из верхнего, текла в нижнее и так далее. Это был момент возрождения
сельского хозяйства после великого разорения в начале века. Он видел, как
расчищали леса между Севском и Радогощю. Он описывает культуры, которые
наблюдал в Комарицкой волости. Перечисляет посевы ржи и пшеницы - озимой
и яровой, причем первая была остистой и без остистой, но население
показывало, что сеять ее стали только не давно, а рож знали тут с
незапамятных времен. Далее перечислялся ячмень и овес, просо, которого
много сеяли, очевидно, благодаря переложной системе на нови. Далее идет
гречиха, и лен, и конопля, последняя и на волокно и на масло. Еще один
посев, судя по описанию, капуста и мак - которые автор не выделяет из
перечня полевых культур. Два посева остаются загадочными: какое то бобовое
"мазари", которое сеют вместо чечевицы, похож на род гороха. А последнее
еще загадочней - синие цветы, черное зерно "гонгили" по-гречески, зерно
примешивают к хлебу, который получает белизну и сладкий вкус. Отметим
отсутствие тогда еще картофеля, введение которого при Екатерине II
вызвало картофельные бунты и малое разнообразие бобовых. Обращает на
себя внимание, что солому не убирали, - молотили, отбивая зерно копытами
лошадей. Очевидно, лесу на крыши и на топку было в достатке. Пересекая
реку Нерусса у города Радогощь, путников поразил деревянный сделанный без
единого гвоздя мост. Павел насчитал в нем 2441 доску (по примерным расчетом
длинна моста тогда, должна была составлять чуть более полутора километров).
Павел описывал с удивлением ямщиков евших черный ржаной хлеб как вкуснейшую
халву и свои страдания от предложений выпить с самого утра исходивших от
Севского воеводы. [13] [30]
Еще одно замечание оставил путешественник Исаак Масса, проезжавший
волость в середине 17 века, охарактеризовав ее "землей весьма плодородной,
богатой хлебом, медом и воском, а так же льном и коноплей и населенной
богатыми крестьянами".
Из записок Юста Юля Just Juel, датского посланника в России.
Июнь 1711 года.
11-го . В такую же непогоду (как и в предыдущие дни - ливень и сильная
буря) и по такой же дурной дороге я переехал через большую необитаемую
степь в тридцать пять верст длинною и прибыл в деревню Кричино. В пяти
верстах не доезжая ее, переехал большую рыбную реку Нерусу;
через эту реку переехал я по мосту длинною почти с версту. Деревня эта
опустошена войною. До войны в ней насчитывалось 170 дворов, теперь же
их осталось только десять.
12-го. Рано утром поехал дальше. Дорога была несколько лучше.
Достиг реки Усожи. Сделал 25 верст: ехал все время степями и пустынями.
За Усожею находится почтовая станция, где всегда есть наготове лошади
для царских гонцов. Проехав степью еще 20 верст, достиг вечером Севска.
Я послал вперед человека предупредить коменданта о моем приезде и
просить о заготовлении для меня ямщиков со свежими лошадьми, ибо в
Севске был третий ям от Москвы.
Вдоль дороги между Москвою и Севском всюду расставлены верстовые
столбы. От Москвы до Севска русские насчитывают 481 версту. Но по
моему счету их было 491.
13-го. Пробыл день в Севске, чтобы дать небольшой отдых моим лошадям.
Комендант Григорий Алексеевич Cultowskoy прислал мне в подарок бочонок
пива, баклагу меду и водки. Но вслед за такою вежливостью он сделал мне
неприятность: выбрав 20 лучших лошадей из тех, что были приготовлены для
моего путешествия, в полдень уехал на них из города.
Севск большой город, снабженный достаточным количеством орудий и
окруженный красивыми высокими, хорошо заложенными валами; впрочем, в
крепостных рвах нет воды. Прежде, в мирные времена, в Севске проживали
важнейшие бояре и сановники из разных местностей России, но теперь город
почти пуст и дома его разрушены.
14-го. Вследствие недостатка лошадей я должен был оставаться здесь
до вечера, ибо комендант, разъезжавший, как сказано, для своего
удовольствия на приготовленных для меня лошадях, не сделал распоряжения
о доставлении мне других. Выехал в 7 часов вечера на заморенных лошадях
и, проехав 7 верст, достиг реки Сосны. Заночевал в поле по ту сторону
этой реки.
Здесь верстовые столбы кончаются; заменяют их милевые столбы, но все
же и здесь крестьяне считают на версты.
15-го. Сделав до полудня 30 верст, достиг болота, отделяющего русскую
Украину от Украины черкасской или казацкой.
В 1711 году через Кромы на Севск проезжал Московский
священник отец Иван Лукьянов, оставивший путевые записки. Он писал:
"Очень тут опасно; мы очень боялись, злодеи у нас коней украли, я много
греха принял".
В декабре 1740 года ехал Турецкий посл со свитой из 780 человек. При
них 11000 лошадей и 350 верблюдов. В ноябре было приказано немедленно
заготовить съестные припасы для посольства по маршруту следования на
станциях Севск, село Дмитровка на реке Позняшевке, деревнях Избичке и
Любощь. В достаточном количестве в числе прочего: 2000 ковриг хлеба на
день для свиты и 30 крупитчатых белых хлеба для посла по 1,5 фунта каждый,
баранины 1500 фунтов, ног бараньих 180 штук, меду 4 пуда, 50 кур, 3000 яиц,
пуд рыбы разной, 60 ведер молока, 600 кулей ячменя для лошадей, сена 150
возов, 150 возов соломы, 150 возов дров, 11 пудов лука, 150 головок чесноку,
редька, шафран и прочее, свечи восковые и сальные, лучины березовой, уголь.
В июле 1744 года проезжала в Киев на богомолье
императрица Елизавета Петровна с огромной свитой. Ехали только
днем, опасаясь нападения тех кто не считал себя ее рабом. На обратном же пути, в конце
сентября, когда дни стали короче, было даже приказано освещать
несколько верст дороги до Дмитровска кострами...
В январе 1758 года митрополит Тимофей ехал из Киева в
Москву под охраной пяти солдат и унтер-офицера, опасаясь
"гулящих людей" Комарицкой волости.
© С.В.Кочевых
