К началу 1880-х годов морские купаня и становятся популярны и народ начинает проводить отпуск или часть круглогодичного досуга на Рижском взморье, на Финском заливе и в Крыму.
В вопросах показа голого тела пересекаются масса культур. С одной стороны финно-балтская древняя культура общей бани, где все моются голыми. С другой стороны культура древней Греции которая получила популярность во времена возрождения, где культивировалось тело человека как величайшая ценность в себе, отражающая гармонию с духом, как источник наслаждения, в частности от созерцания его, античная архитектура использовала пропорции человеческого тела как высший эталон красоты и гармонии. Третья культура пришла от народов пустыни и через иудаизм в православие, где уже тело человека воспринималось как нечто греховное и недостойное, некая антитеза вечной душе, культивировался конфликт духа и тела их противопоставление, и тело максимально пряталось, что нашло свою максимизацию в мусульманской традиции чадры. В православии до чадры не дотянули, но показ тела всячески порицался. В Российской империи этот конфликт был довольно острым. С одной стороны церковь заставляла прихожан стыдится своего тела. С другой стороны дворяне устраивали балет, и украшали свои имения скульптурами голых людей. Столица великой Российской империи вся уставлена полуголыми и голыми статуями. И конечно правящий класс выросший на картинах возрождения в окружении голых статуй скорее всего ассоциировал себя с ними, а не с замотанным в тряпки тяглом.
А вот один из тех кто продвигал идеи нудизма при купании, ялтинский врач В. Н. Дмитриев в своем руководстве для купающихся, изданном в 1883 году, разъяснял:
«Из употребляемого обыкновенно купального костюма, с врачебной точки зрения, следует признать необходимым только купальные башмаки для всех и клеенчатые чепчики для носящих длинные волосы. Остальной костюм не только не полезен, но до некоторой степени даже вреден, затрудняя быстрое и более полное прикосновение к телу воды и постоянное ее обновление.
Кроме того, костюм отчасти стесняет движения купающегося, а при выходе из воды не только не спасает от быстрого охлаждения тела при ветре, но, наоборот, усиливает его».
Для курортников, следовавших этому совету, владельцы прибрежных гостиниц устраивали купальни с мужским и женским отделениями. Но русские барышни и дамы, предпочитавшие плавать в костюмах в общих купальнях, все же не заковывали себя в многослойные комплекты, навязывавшиеся тогдашними журналами мод,— они нашли более комфортный вариант.
Лечившийся в Крыму в 1883 году петербуржец А. Н. Никитин вспоминал:
«При доме доктора Е. И. Поспишиля, как при всех вообще Евпаторийских береговых домах, имелась своя купальня, т. е. в сущности маленькая будочка для раздевания, выдвинутая в море. Но в Евпатории есть и общественные купальни, в которых несколько удобнее купаться, потому что они дальше выдвинуты в море, метров на 50 с лишним. Там глубина воды больше и уже прямо с лестницы погружаешься в воду сразу выше пояса… Женщины купаются в костюмах, но не в костюмах беньез, изображаемых на картинках bains de mer, трувильских и т. п., но попросту в белых и цветных сорочках. Другие же еще проще — в простынях, которыми зато владеют с чисто женскою ловкостью, в одно мгновение прикрываясь от нескромных глаз.
Впрочем, таких глаз и немного — привычка каждый день видеть Венер, выходящих из морской воды, делает почти всех равнодушными к ним.
Мужчины же купаются без всяких стеснений в костюмах Адама».
Костюмы Адама преобладали и в Алуште, ценившейся теми, кто любил на отдыхе вести деревенский образ жизни — «без всяких этикетов и туалетов».
Писатель Д. И. Стахеев сообщал в 1884 году:
«Насчет купанья в Алуште просто. Купаются кто как хочет и где хочет. С утра, во всю длину набережной и далеко за нею, берег моря усыпан группами купающихся обоих полов и всех возрастов, и в костюмах, и без костюмов. По набережной, несмотря на это, совершается обыденное движение».
Прохожие и купающиеся не обращали друг на друга никакого внимания, отмечал писатель.
Но в эти первые годы всенародного освоения Крыма на морском берегу обязательно встречались еще не «эмансипированные», страшно стеснявшиеся публичных купаний представительницы женского пола.
«Иная, как говорится, сама не своя,— умилялся ими Д. И. Стахеев,— жмется, ежится, кутается в простыню с головой и, несмотря на то что одета в купальный костюм, идет в воду в простыне и только тогда сбрасывает ее с плеч, когда, наконец, погрузится в море по горло.
Таких меньше. Они, можно сказать, последние редкие экземпляры, сохранившиеся в русской жизни еще от дореформенного ее периода. Большинство барынь — веселый, беззастенчивый народ. Целое утро слышатся с берега взвизгиванья и звонкий раскатистый хохот».
На Рижском же взморье и Финском заливе, как правило, все купались голышом, поделив день на мужские и женские часы.
К началу 20 века многие курорты Крыма все больше и больше наводнялись публикой, нуждавшейся не в лечении морем, а в развлечении переменой мест. Крым, по словам одного из героев талантливого и едкого писателя К. М. Станюковича, стал «загажен московскими купчихами». Они пользовались морем особым образом. А. А. Ахматова, проводившая в отрочестве и юности почти каждое лето под Севастополем, прекрасная пловчиха, гораздо позже, в советское время, рассказывала Л. К. Чуковской о курортницах 1900-х годов:
«Вы знаете, в каком виде тогда барышни ездили на пляж? Корсет, сверху лиф, две юбки — одна из них крахмальная — и шелковое платье. Наденет резиновую туфельку и особую шапочку, войдет в воду, плеснет на себя — и на берег. И тут появлялось чудовище — я — в платье на голом теле, босая. Я прыгала в море и уплывала часа на два. Возвращалась, надевала платье на мокрое тело — платье от соли торчало на мне колом… И так, кудлатая, мокрая, бежала домой».
Но влияние церкви все таки пересиливало. И советы врачей — принимать морские ванны в костюмах Адама и Евы — многими купальнями в начале 20 века стали игнорироваться. На их стенах появились уведомления:
«Купальные костюмы обязательны для лиц обоего пола, начиная с 10 лет».
Посетителям, не исполнявшим это обязательное постановление администрации, грозило судебное преследование государства. В таких заведениях купальник можно было взять напрокат за 3 копейки. Для небогатых и небрезгливых, приехавших ненадолго, это был выход, так как спортивные товары в дореволюционной России были недешевы — например, мужские трикотажные трусы стоили от 10 рублей, женские купальники — от 20 рублей.
Но юношам и мужчинам, любившим после плавания провести еще какое-то время на берегу, на мелководье, приходилось, конечно, обзаводиться собственными купальными комбинезонами, кальсонами или трусами. Когда же отдыхала чисто мужская дружеская компания, вдали от посторонних, все предпочитали купаться нагишом. В костюме Адама любил плавать и сам император Николай II, как свидетельствуют фотографии и киносъемка.
После Октябрьского переворота 1917 года, с целью захвата власти надо было раскачать устои. В рамках борьбы с институтом семьи всячески пропагандировался промискуитет, одним из первейших декретов были впервые в мире легализованы все виды сексуальных связей, в первые в мире были легализованы аборты, наркотики были легальны, ну и нудизм вполне был логике линии партии. По началу коммунисты как бы пропагандировали телесную свободу во всех ее проявлениях. Россияне стали голышом не только купаться, но и проводить время на пляжах, причем на пляжах городских.
В 1920-е годы в Москве каждое лето случалось нашествие голых горожан. Большевики, неустанно пропагандируя здоровый досуг, спорт, туризм, не парились по поводу того, что многим рабочим и студентам всем этим не в чем заниматься — легкая промышленность не работала в отличие от пропаганды и репрессий. Не выпускалось достаточное количество не то что трикотажа — даже хлопчатобумажные ткани были дефицитом. И в жару большинство москвичей, желавших провести время у реки, становились вынужденными нудистами. А чиновники Московского коммунального хозяйства (МКХ) до того революционизировались, что не считали нужным устраивать отдельные пляжи для мужчин и женщин. В июне 1924 года «Известия» писали:
«Купанья на Москва-реке, к сожалению, сопровождаются безобразиями, которые должны быть устранены. МКХ, наметив десяток купальных пляжей, до сих пор, по-видимому, не озаботилось тем, чтобы как-нибудь изолировать — мужские от женских, и сейчас оба берега от Каменного до Крымского моста усеяны купающимися мужчинами, а женщины не могут отвоевать себе даже малого места. Там, где они рискуют все-таки купаться, за ними сверху и с боков часами, откровенно, без ложного стыда, следят наблюдатели; мало того — хулиганы подплывают к купающимся женщинам и пристают в воде. Управы, конечно, никакой».
8 августа та же газета вновь возмущалась:
«Устроенные отделом благоустройства МКХ открытые общественные купальные места у Каменного и Устьинского мостов за короткое время приобрели дурную славу.
Масса хулиганов облюбовала места вокруг женских купален и с утра до вечера толпою в несколько сот человек непрерывно стоит на берегу, перекидываясь грязными замечаниями по адресу купающихся».
Возможно, эта дикая ситуация, длившаяся все лето, подтолкнула убежденных нудистов, среди которых были и мужчины, и женщины, «повоспитывать» московских обывателей и прогуляться нагишом по улицам столицы.
«На днях в Москве появились совершенно голые люди с повязками через плечо "Долой стыд",— писал М. А. Булгаков,— Влезали в трамвай. Трамвай останавливали, публика возмущалась».
Нарком здравоохранения Н. А. Семашко отреагировал на акцию нудистов на страницах «Известий» 12 сентября 1924 года:
«Путешествие по Москве в голом виде совершенно недопустимо с гигиенической точки зрения. Нельзя подставлять свое тело под пыль, дождь и грязь. Одежда призвана защищать нас от резких перемен погоды, пыли и неблагоприятных условий внешней обстановки. Разумеется, на берегу Черного моря, на солнце, в чистом воздухе, перед или после морского купанья полезно полежать голым на солнце. Но улицы Москвы — не берег Черного моря. С гигиенической точки зрения такое обнажение и путешествие по улицам — просто глупость».
Приходилось выкручиваться и давать заднюю объясняя, что в голозадости нет никакой революционности (ибо дело было сделано и теперь маятник постепенно начинал обратный ход), нарком призвал «немедленно прекратить это безобразие, если нужно, то репрессивными мерами».
Для тех, кто не отказывался от капиталистической культуры, издавался «Вестник моды» — журнал новейших иностранных мод, где можно было увидеть и купальники, которые будут носить в грядущем летнем сезоне в Европе. Жены, дочери, любовницы советских счастливчиков, выезжавших за границу, могли надеяться обзавестись этими красивыми вещами.
Так, в апреле 1926 года «Правда» сообщала о прибытии нескольких купальников в СССР:
«В марте из Англии к родным тютчевским пейзажам проследовало через границу у Себежа ответственное лицо, некоторым образом представлявшее в Европах русский нефтяной синдикат.
Это скромное событие было отмечено в нашей таможне описью везомых нефтяным представителем в счастливое гнездышко на Арбате вещей, в сумме заполнивших шесть добротных багажных сундуков.
Таможенная опись педантична: купальные костюмы (4), пижамы, дождевики, галстуки, манжеты (11 пар), воротники, капоты, корсеты, сумки, шарфы, платки, кустарные изделия, вышивки, кружева, бархат, зеркала и посуда.
Короче говоря — шесть сундуков! Еще короче — полтыщи килограмм западной заразы».
Конечно, такое «обмещанивание» было доступно, даже во времена быстронаполняющего страну товарами НЭПа, немногим. И отдыхающие у воды советские граждане продолжали оставаться нудистами. Побывавший летом 1926 года в СССР американский ковбой, комик, актер и журналист Уильям Роджерс в репортажах для New York Times и Saturday Evening Post сделал сенсационное открытие — купальных костюмов в России нет.
В то время, когда в пуританской Америке в государственном масштабе проводилась борьба с открытым телом, чиновники требовали одевать купальники не выше 3 см от колена, увидеть обнаженных людей на городских и курортных пляжах было потрясением для зашуганного американца. Изданный в 1927 году сборник заметок о Советском Союзе Уильяма Роджерса так и назвали: «В России нет купального костюма и другие голые факты».
If there is a bathing suit in Russia, somebody is using it for an overcoat.
И словно в ответ на указание американского куратора в советских газетах появились рекламные объявления Государственного почтово-посылочного предприятия, в которых сообщалось, что по почте за 1 руб. 20 коп. можно получить «мужские купальные трусы трикотажные».
Но и спустя годы нудисты не перевелись на советских пляжах. О них сообщал очередной американец проверяющий, корреспондент газеты New York Evening Post Хьюберт Никкербокер, посетивший СССР в 1930 году.
В информации об этих статьях, составленной для И. В. Джугашвили (Сталина) и по его распоряжению направленной членам и кандидатам в члены Политбюро ЦК ВКП(б), членам президиума ЦКК, секретарям ЦК ВКП(б), говорилось:
«Пятнадцатая корреспонденция Никкербокера снабжена двумя снимками, из которых один изображает вид окрестностей Ялты, а другой — группу полуобнаженных мужчин и женщин, отдыхающих на Черноморском побережье...
Описывая подробно дома отдыха, специально предназначенные для рабочих и крестьян и некогда принадлежащие аристократии, Никкербокер подчеркивает несколько обстоятельств, обративших на себя его внимание.
Во-первых, преобладание полуголых, а то и совершенно голых тел во время купанья. Он указывает, что и в этом деле большевики сумели освободиться от буржуазных предрассудков и почти окончательно ликвидировали купальные костюмы, ибо, неумно философствует он, марксизм, которым в СССР проникнуто все, начиная с арифметики и кончая комбайнами, успел и здесь наложить свой штамп…».
1929 год был объявлен годом великого перелома, страну людей в очередной раз начали ломать через колено. В 1930 году провели жесточайшую коллективизацию превратив большую часть населения в откровенно безгласных бесправных рабов, их тела не могли перемещаться без разрешения далее 30 км от дома под страхом уголовного преследования. Террор во всех областях жизни начал стремительно нарастать. В конце 1932 ввели паспортную систему и начав жесточайший контроль за передвижением тел горожан. Какая уж тут телесная свобода, и с купания голышом начали потихоньку заканчивать. В планах трестов местной промышленности появились обязательства по выпуску десятков тысяч дамских купальных костюмов и мужских плавок, которые, правда, регулярно не выполнялись.
В сентябре 1934 года газета «Правда», обозревая новые товары, изготовленные советскими кустарями и выставленные в Московском совете промысловой кооперации, писала:
«В области производства товаров ширпотреба далеко еще не изжито пренебрежительное отношение к потребителю… Советские кустари, объединенные в артели, имеющие квалифицированное техническое руководство, могут наладить производство сотен и тысяч товаров культурно-бытового обихода… За это прежде всего отвечают руководители предприятий, вырабатывающих изделия широкого потребления».
Марте 1934 года в УК РСФСР появилась статья 121 криминализирующая гомосексуализм, с 7 апреля 1935 года возраст уголовной ответственности и смертной казни наступл с 12 лет, 27 июня 1936 криминализировали аборты. Права людей сужались во всех сферах жизни и в частности под видом борьбы как бы типа за нравственность собственно примерно за ту же самую которую коммунисты нисвергли 17 лет назад как типа "буржуазную". Извечно развращенные элиты решили что пора вернуть старые хорошо работающие хомуты. Погуляли и будет. Нравственность продолжила быть оружием чиновников в борьбе за власть, только теперь с другим знаком. Государство снова вольготно, нагло и агрессивно расположились в трусах и постели каждого подданого. Нудизм пошел на спад.
Но это не значит что власти обеспечили всех купальными костюмами, они нижним бельем то не собирались толком обеспечить, так что и в середине 20 века спрос на купальники в СССР был выше предложения, поэтому и в 1950-е годы на многих пляжах был жив прокат купальников. Правила эксплуатации гласили:
«Купальные костюмы должны стираться, проглаживаться после каждого употребления и выдаваться в запломбированном виде».
На сегодняшний день развитие синтетических тканей позволяет обтягивать тело таким образом, что костюм повторяет его форму. Развитие возможностей реализации индивидуальных свобод позволяет каждому выбирать тот режим который отвечает его потребностям и картине мира, ограждать себя от вторжения шарахающегося из стороны в сторону государства в свою жизнь. Но до того что бы избавиться от государства в своих трусах и постели пока далеко.
Светлана Кузнецова 17.06.2023
Для понимания исторического контекста первых лет советской власти смотри статью От революции до Великого перелома
© С.В.Кочевых
