Ленинградское дело объединяет собой комплекс репрессий развернувшийся в 1949-1953 годах против ленинградской патрэлиты и всеми так или иначе с ними связанными. В той или иной форме были репрессированы практически все руководители Ленинграда военного периода вплоть до районного уровня, представители первого поколения руководителей Ленинграда с высшим образованием.
Они попали во власть в основном на лифте репрессий 1937-1938 годов, но не долго были на верхнем этаже и в 49-м, были спущены в пыточные подвалы, так как лифт этот ходит в обе стороны. Около 26 расстреляно, тех кто не умер от пыток, 6 умерли до расстрела под пытками. Кроме ленинградских «товарищей» эта волна репрессий зацепила людей по всей стране, репрессиям подверглись более 32 тысяч человек.
Надо понимать, что тоталитарные режимы ведут перманентную борьбу не только с покоренным населением. Не менее драматической является внутривидовая борьба, которая дает много материала для внешних исследователей, и открывает много информации, которую иначе мы бы не получили. Поэтому Ленинградское дело, как выдающаяся внутривидовая схватка представляет огромный интерес, тем больший чем старательнее ее замалчивают и скрывают.
Началось с музея Блокады, действовавшего с 1 мая 1944 года официально открытого 27 янвapя 1946 годa, в который наивные люди несли то что осмелились спрятать и сохранить, то что властям не удалось уничтожить. Музей вызвал ярость у Джугашвили, так как привлекал слишком много внимания к тому чему не следовало и нарушал его монополию на память и на правду. Администрация Ленинграда, находившаяся все время Блокады у власти не достаточно активно уничтожала несанкционированную Кремлем память. Наличие такого большого количества недостаточно запуганных свидетелей было не к чему. С блокадой связанно очень много тайн и неприятных властям фактов, одним из которых является куда делись ценности получаемые от людей за хлеб на рынках города, а это были огромные суммы, что тянет за собой вопрос от куда вообще там появлялся хлеб, и так далее, и так далее, по бесконечной веренице подобных вопросов.
21 февраля 1949 года в Ленинград прибыл личный посланник Джугашвили секретарь ЦК ВКП(б) Маленков. На следующий день состоялся объединенный пленум Ленинградских обкома и горкома партии. На нем Маленков обрушился с резкой критикой в адрес руководства города по самым разным вопросам.
Важным пунктом критики был Музей Блокады. Существование музея обороны было признано «идеологически неправильным». Маленков заявил: «Только врагам мог понадобиться миф о блокаде, чтобы принизить роль великого вождя!»
5 августа 1949 года был арестован Михеев Филипп Егорович, бывший управляющий делами Ленинградских обкома и горкома ВКП(б), ему предъявили 58 статью.
13 августа 1949 г. Г.М. Маленков пригласил прийти к нему в кабинет, Кузнецова, Попкова, Родионова, Лазутина и Соловьева, где все они были арестованы
без предъявления санкции прокурора. Им предъявили 58 статью, антисоветская деятельность. Маховик Ленинградского дела пришел в движение закончившееся только со смертью Джугашвили.
Ударный десант прибыл в Ленинград из Москвы 30 августа 1949. С Маленковым на этот раз приехали министр госбезопасности Абакумов, член Оргбюро ЦК ВКП(б) Андрианов и большая команда чинов поменьше, которая занимала половину состава «Красной стрелы». Специально для нее очистили гостиницу «Октябрьская», где и разместились приехавшие.
На экстренно созванном объединенном пленуме обкома и горкома Маленков выступил с погромной речью. Он объявил, что в Ленинграде орудует партийная оппозиция – кучка «врагов народа», которая противопоставила себя сталинской политической линии. «Свили антипартийное гнездо! Создали миф об особой «блокадной» судьбе Ленинграда! Принизили роль великого Сталина!» – орал Маленков.
Ближайший родственник Маленкова Дубинин тем временем явился в музей блокады, где в этот момент шла экскурсия. Дубинин грубо прервал экскурсовода, потребовал у посетителей немедленно покинуть музей. После этого он приказал собрать сотрудников и заявил им: «Откуда вы набрали такие ужасы? Были, конечно, подобные единичные случаи, но они не типичны. Были временные трудности. Их переживал весь советский народ. Изоляции Ленинграда не было. Страна была с вами. Товарищ Сталин был с вами. Будем строить новый Музей! Без блокады». После этого маленковский эмиссар сообщил сотрудникам, что музей закрыт, а они все уволены.
Ну конечно не всем удалось отделаться увольнением. Например майору и орденоносцу Мишкевичу выбили зубы и переломали позвоночник, и выслали по этапу в Воркуту, освободив только в конце 1954 года. Директора музея Блокады Льва Ракова приговорили к расстрелу, потом заменили на двадцать пять лет с последующим поражением в правах, его жену сослали. Раков отсидел 7 лет и был освобожден в 1956 году.
После этого во второй по величине после Эрмитажа музей Ленинграда, что располагался на Гангутской улице, имевший 40 тысяч экспонатов, расположившихся в 37 залах, занимавших площадь 4,5 квадратных километра, прибыла бригада рабочих с ломами и лопатами под руководством офицеров НКВД. Прибывшие принялись громить экспонаты, срывать со стен картины, ломами разбивать гипсовые скульптуры, бить витрины. Документы, картины, карты, диаграммы, дневники и письма кипами выволакивали во двор, сваливали в кучи и сжигали. «Во дворе горят костры, жгут бесценные, уникальные экспонаты, подлинные документы, реликвии, — вспоминает экскурсовод Нонина. — Жгут многочисленные фотографии, среди них и детские. Дети блокады похожи на маленьких старичков — морщинистые лица, иссохшие тельца, глаза мучеников. В залах музея молотом разбивают скульптуры. Баграми сдирают живопись». Погром занял несколько дней. Были разрушены большие панорамы «Дорога жизни», «Прорыв Балтфлота из Таллина» и другие. Ветер нес по окрестным улицам обрывки плакатов, военных документов, писем с фронта. Чудом удалось спасти легендарный дневник Тани Савичевой, а сколько подобных документов не спасли мы не знаем.
Тема музея Блокады на столько старшила хозяев Кремля, что о ней было строго на строго приказанно молчать всем, ее даже не упоминали в обвинения по Ленинградскому делу, делая тогда и теперь вид что ни этого музея ни его экспонатов никогда не существовало. Разгромили огромный музей, уничтожили огромный массив документов и артефактов истории и резко замяли эту тему, активно ее замалчивая. Большинство жителей Ленинграда и Санкт Петербурга, да и страны и мира не знали и не знают о столь ярком эпизоде истории города.
Ведущую роль в команде нападения в Ленинградском деле возглавляемым Джугашвили исполяли его проверенные нукеры, Маленков, Берия, Хрущев, Абакумов, Булганин.
Главные обвиняемые по Ленинградскому делу
1. Кузнецов Алексей Александрович, секретарь ЦК ВКП(б), членом Оргбюро ЦК, начальник Управления кадров ЦК партии, депутатом Верховного Совета СССР, 1905 г.р., уроженец города Боровичи, Новгородской губернии (привет от Новгородской республики), русский;
2. Попков Петр Сергеевич, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), кандидат в члены ЦК ВКП(б), депутат Верховного Совета СССР, 1903 г.р., уроженец Владимирской губернии, русский;
3. Вознесенский Николай Алексеевич, член Политбюро ЦК ВКП(б), заместитель председателя Совета Министров СССР, председателем Госплана СССР, депутатом Верховного Совета СССР, действительный член АН СССР, 1903 г.р. уроженец города Чернь, Тульской губернии, русский;
4. Родионов Михаил Иванович, председатель Совета Министров РСФСР, каидидат в члены ЦК ВКП(б), член Оргбюро ЦК ВКП(б), депутат Верховных Советов СССР и РСФСР, 1907 г.р. уроженец Нижегородской губернии, русский;
5. Капустин Яков Федерович, второй секретарь Ленинградского горкома ВКП(б), депутат Верховного Совета СССР, 1904 г.р., уроженец Тверской губернии, русский;
6. Лазутин Петр Георгиевич, председатель исполкома Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся, депутат Верховного Совета СССР, 1905 г.р., уроженец города Петропавловска, Тобольской губернии, русский.
И уже за ними шли паровозом тысячи других попавших в водоворот репрессий.
В чем же состояло обвинение «Ленинградцев». Исследований по этому делу крайне мало и в стране и за рубежем. Все стараются сделать вид что ничего не было. И все таки как то можно сложить основные посылы. Как было сказано выше, неправильную память о блокаде им не вменяли, эту тему вообще обходят все рыбьем молчанием.
Блок обвинений делится на две части. Обвинения ради обвинения. И собственно причина сырбора.
В группу обвинений ради обвинения входят следующие позиции.
1. Проведение в Ленинграде без разрешения Всесоюзной
оптовой торговой ярмарки по реализации неликвидной потребительской
продукции. Любые ярмарки и вообще рыночные отношения страшное преступление.
2. Якобы сфальсифицированные результаты выборов руководящих партийных органов в ленинградской партийной организации на партийной конференции в декабре 1948 г. Невероятная чушь, все выборы в советском союзе были фикцией;
3. Пропажа в Госплане СССР с 1944 по 1948 г. 236 секретных документов, относящихся к планированию народнохозяйственного комплекса страны. Да как они без этих важных документов жить могли, украли и зачитывались по ночам. Вообще секретным делают то, за что стыдно. И к слову, материалы Ленинградского дела, то же до сих пор секретны и из них пропало огромное количество документов, но никому за это не предъявляют, все довольны.
4. Занижение планов хозяйственного развития страны в первом квартале 1949 г. План занижали все кто мог, и фальсифицировали его результаты все время существования совка. Все планы были чушью и враньем, и ни один пятилетний план никогда не был выполнен.
5. Расхищение крупных государственных средств в целях личного обогащения. Вот уж глупость несустветная. Ни чем они тут не отличались от других партийных господ в других городах, еще бы посчитали расходы на Джугашвили. Как говорится «друзьям все, врагам закон». Только вопрос, а куда смотрела партия все это время до этого, понятно куда, пила и ела вместе с ними из одного корыта, а тут прям предъявили за каждую рюмку, за каждый бутерброд с икоркой и за комсомолок в банях.
И вот от всякой ерунды мы и пререходим к главному обвинению.
6. Проведение «линии на отрыв ленинградской парторганизации и противопоставление её ЦК ВКП(б)» и «высказывание изменнических замыслов о желаемых ими изменениях в составе советского правительства и ЦК ВКП(б)».
В переводе на человеческий язык, ребята лоббировали идею создания русской или российской компартии с ее столицей в Ленинграде.
Тут надо пояснить грандиозность и революционность данных мыслей, и почему такой ужас эта идея вызвала у Джугашвили и окружения, почему она вызвает такой нескрываемый ужас у всех исследователей этой темы как в стране так и за рубежами, все дело в запахе русского национализма.
Дело в том, что в россии никогда в ее истории не было представительства так называемых русских в органах управления, не для этого русских создавали. Более того, подобные мысли всегда карались по высшему разряду, да и прямо сегодня работает статья за русский национализм. Так вот эта статья работала всегда.
Русские это некий имперский продукт, ширма, фантом, от лица которого как бы действуют правители россии, при этом, что это такое никто толком не понимает, и это те кто никогда не имел ни какого представительства во власти.
Юридически русских создали коммунисты когда ввели графу национальность в паспорта которые начали выдавать в 1932 году, а закончили к 1982, до этого факт русскости вообще ни как юридически официально нигде не был отражен и не мог быть отражен, так как не было русского органа власти, как бы цари с коммунистами не рядились в кокошники.
И вполне логично, если с записью в паспорте, выданном советским союзным интернациональным правительством, которое начало каждого насильно назначать в ту или иную национальность, многих назначили официально документально русскими, юридически возникли вдруг эти некие русские, люди, у которых официально написано русский в паспорте, и их много, и они тогда должны иметь представительство в органах власти.
Тем более что коммунисты в 1922 году создали национальные республики, где даже еще за десять лет до первых паспортов и еще до начала процесса официального утверждения граждан в тех или иных национальностях, еще без какой либо юридической базы, коммунисты своим личным решением поместили людей в созданные ими национальные границы и создали национальные структуры в органах власти, создали национальные компартии, без одной, российской компартии.
Как только уроженец Нижегородской губернии М.И. Родионов в марте 1946 г. сменил на должности председателя Совета Министров РСФСР А.Н. Косыгина, он сразу же поставил
перед Джугашвили вопрос об образовании, по примеру других союзных республик, Коммунистической партии России и символов России: трехцветного знамени, гимна, а в качестве столицы предложил Ленинград — словом, сделать всё то, что уже было с 1922 года сделано в других союзных республиках.
Высказал он это открыто, сначала устно, а потом и письменно.
27 сентября 1947 г. Родионов направил Джугашвили челобитную с предложением о создании Бюро ЦК ВКП(б) по РСФСР.
«Товарищу Сталину И.В. О создании Бюро ЦК ВКП(б) по РСФСР. 27 сентября 1947 г.
Прошу Вас рассмотреть вопрос о создании Бюро ЦК ВКП(б) по РСФСР.
Создание Бюро, как мне представляется, необходимо для предварительного рассмотрения вопросов РСФСР, вносимых в ЦК ВКП(б) и Союзное Правительство, а также для обсуждения важнейших вопросов хозяйственного и культурного строительства
РСФСР, подлежащих рассмотрению Советом Министров РСФСР. Наличие такого органа
при ЦК ВКП(б) даст возможность привлечь еще большее внимание местных партийных и советских организаций к более полному использованию местных возможностей в выполнении пятилетнего плана восстановления и развития народного хозяйства.
Более лучшее использование местных возможностей особенно необходимо, наряду с Союзным хозяйством, и в таких отраслях, как городское хозяйство, дорожное строительство, сельское и колхозное строительство, местная промышленность, просвещение и
культурно-строительная работа».
Понимая всю революционность своей просьбы, Родионов просит поддержки у первого секретаря МГК и МК ВКП(б), секретаря ЦК Г.М. Попова:
«Товарищу Попову Г.М. Направляю Вам копию письма, посланного мною на имя товарища Сталина И.В. по вопросу создания Бюро ЦК ВКП(б) по РСФСР. Прошу Вас, Георгий Михайлович, поддержать эту просьбу.
М. Родионов.
27 сентября 1947 г.».
Родионов наивно опирался при этом на исторический прецедент: 19 июля 1936 г. сам Джугашвили на заседании Политбюро предложил создать Бюро по делам РСФСР при ЦК КПСС во главе с А.А. Андреевым. И такое Бюро было создано. Но эксперимент Генсек быстро свернул через несколько месяцев упразднив этот орган. Рассмотреть успели всего 11 вопросов. Возможно это была провокация с целью выявить кто проявит к этому интерес. И вот похоже клюнула крупная рыба. Осталось подсечь, выпотрошить и зажарить.
Судя по всему, Г.М. Попов был поопытнее Родионова в царедворческих делах и на письмо Родионова не ответил. Возможно, что этим спас себе жизнь. Не случайно ведь из всех назначенцев Жданова после «Ленинградского дела» в живых остался только Попов.
А что касается челобитной Родионова об образовании Бюро ЦК по РСФСР, то Джугашвили перепугался, но пока затаился не став на нее отвечать. Однако Родионов заторопился и провел переговоры с композитором Д.Д. Шостаковичем на предмет создания гимна России. Шостакович согласился сразу, но заявил, что для написания музыки ему нужны стихи. Родионов обратился к поэту-лирику Степану Щипачеву, и тот написал. Российский государственный архив социальнополитический истории сохранил этот текст. Заканчивается он строфой:
Славься, Россия, — отчизна свободы!
К новым победам пойдем мы вперед.
В братском единстве свободных народов
Славься, великий наш русский народ!
Гимн России конечно нафиг был никому в СССР не нужен. Не пришелся он ко двору и руководителям постсовка. Сталинский гимн СССР оказался более актуальным и в новую, послесталинскую эпоху, эпоху подолжения советской национальной полтитики.
Понятно что Джугашвили был в страхе и ярости. По его прямому указанию 13.08.49 были арестованы основные фигуранты, для расправы над ними снова ввели смертную казнь, легкомысленно замененную 26 мая 1947 года на 25 лет лагерей. Как говорится «зарекалась ворона говно не клевать», существовать без смертной казни режим не мог ну ни как, и 12 января 1950 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О применении смертной казни к изменникам родины», и мы даже знаем к каким.
Ну а пока арестованных пытали с пристрастьем по всем канонам советской пыточной практики.
В начале августа 1950 г. Джугашвили приказал своему министру госбезопасности предоставить ему список обвиняемых по «Ленинградскому делу», и уже 10 августа такой список на десять человек был Генсеку представлен. Джугашвили был разгневан, в грубой форме и в матерных выражениях обругал Абакумова за «мягкотелость», потребовал увеличить список до 33 человек и приказал добиться от арестованных признательных показаний. Поскольку министр не знал, кого ещё включать в список, то Джугашвили лично вписал карандашом в список ещё 23 фамилии.
23 августа 1950 г. Абакумов представил Джугашвили новый проект обвинительного заключения уже на 33 человека, с протоколами допросов и личными «признаниями в преступлениях», полученными в пыточных. Но текст обвинительного заключения, представленный Абакумовым, Генсека не удовлетворил.
Тогда за дело взялся Маленков. По проекту обвинительного заключения, составленному Маленковым, Джугашвили лично «прошелся» с карандашом в руке и оставил в нем плотную личную правку. Изменил, в частности, очередность перечисленных фамилий.
Вместо Н. Вознесенского на первое место вывел Кузнецова, а Вознесенского переместил на третье, написав: «Во главе обвиняемых поставить Кузнецова, затем Попкова и потом Вознесенского». К Кузнецову вождь вообще проявил повышенное внимание.
Маленков и Берия, кроме проекта обвинительного заключения, представили и проект закрытого обращения Политбюро к членам ЦК партии с разъяснением причин возникновения «Ленинградского дела» под названием «Об антипартийной враждебной
группе Кузнецова, Попкова, Родионова, Капустина, Соловьева и др.». Берия там писал: «Во вражеской группе Кузнецова неоднократно обсуждался и подготовлялся вопрос о необходимости создания РКП(б) и ЦК РКП(б), о переносе столицы РСФСР из Москвы
в Ленинград. Эти мероприятия Кузнецов и другие мотивировали в своей среде клеветническими доводами, будто бы ЦК ВКП(б) и союзное правительство проводят антирусскую политику и осуществляют протекционизм в отношении других национальных республик за счет русского народа. В группе было предусмотрено, что в случае осуществления их планов Кузнецов А. должен был занять пост первого секретаря ЦК РКП(б)...».
Джугашвили основательно поправил проект этого письма. В частности трижды ввел в текст имя А. Жданова, написав, что Кузнецов был переведен на работу в ЦК «по рекомендации т. Жданова», что Кузнецов злоупотребил «доверием тов. Жданова», что кадровые «назначения происходили при поддержке тов. Жданова, питавшего полное доверие к Кузнецову». При этом дважды зачеркивал слово «полное», менял его на «безграничное», но в конце концов все же оставил первоначальный вариант.
И все таки Джугашвили так и не решился познакомить с этими своими страхами не только широкую общественность, но даже членов ЦК ВКП(б). Вплоть до его смерти о расстрелах и репрессиях по этому «Делу» знал только самый узкий круг лиц. А с тех, кого согнали в Ленинграде на так называемый «открытый процесс» в Доме офицеров, взяли подписку о неразглашении, и никто из них до самой смерти Джугашвили не решился раскрыть рот. Какова была строгость соблюдения этой тайны, можно судить по тому, что о «Ленинградском деле» вплоть до смерти Джугашвили ничего не знали даже такие люди, как заместитель начальника Первого главного управления МВД СССР генерал-лейтенант П.А. Судоплатов, о чем он сам написал в своих мемуарах за два месяца до своей кончины в 1996 г. Во какого страху нагнали «Ленинградцы» со своими идеями русского представительства.
30 сентября 1950 г. в Ленинграде состоялся спектакль суда по «Ленинградскому делу». Спустя час после оглашения приговора Кузнецов, Попков, Вознесенский, Родионов, Капустин, Лазутин были расстреляны тут же в Доме офицеров, их тела вывезены на Левашовскую пустош под Ленинградом засыпаны негашеной известью и тайно зарыты.
И.М. Турко, Т.В. Закржевскую и Ф.Е. Михеева осудили на длительное тюремное заключение.
Затем до конца октября на московском процессе по «Ленинградскому делу» к смертной
казни были приговорены ещё 20 человек. После немедленного расстрела
тела их вывезли на кладбище Донского монастыря, сожгли и сбросили
в яму и зарыли.
Таким образом, расстрелу были подвергнуты 26 руководителей РСФСР, 6 человек скончались в ходе пыток. Репрессированы были и члены их семей.
В Ленинграде на длительные сроки тюремного заключения были осуждены больше 50 человек, работавших секретарями райкомов партии и председателями райисполкомов.
Свыше 2 тысяч человек были исключены из ВКП(б) и освобождены от работы.
Тысячи руководящих работников были репрессированы в Новгородской, Ярославской,
Мурманской, Саратовской, Рязанской, Калужской, Горьковской, Псковской, Владимирской, Тульской и Калининской областях, в Крыму и на Украине,
в среднеазиатских республиках.
Отстранены от должностей и понижены в должностях более двух тысяч военных командиров по всей стране.
Судебные процессы и моральные и политические расправы над этническими русскими руководителями по «Ленинградскому делу» продолжались по всей стране вплоть до смерти Джугашвили.
После множество документов по процессу уничтожили по личному указанию Георгия Маленкова, секретаря ЦК ВКП(б), возглавлявшего комиссию по расследованию.
Согласно теории и практике внутривидовой борьбы Хрущев 24 декабря 1953 расстреляет Берию, а Абакумова расстеляет 14 декабря 1954, после долгих пыток проведя по тем же пыточным подвалам и техникам которые тот применял к «Ленингардцам». Хрущев основательно зачистит свои следы в «Ленинградском деле».
Больше о представительстве русских в органах власти никто никогда не заикнется.
Один раз правда заикнулся Юрий Лодкин, который в 1986 году был помощником первого секретаря брянского обкома КПСС, и только в 2009 году, через 26 лет после события и через 18 лет после кончины КПСС, таки рискнул опубликовать книгу «Русская зона Чернобыля» в которой пишет: «При решении чернобыльских проблем союзному центру приходилось иметь дело с республиканским компартиями Украины и Белоруссии, с влиятельной украинской и белорусской партийной элитой. На фоне киевских и минских матерых аппаратчиков высшей лиги, в том числе первого секретаря ЦК компартии Украины Владимира Щербицкого и первого секретаря ЦК компартии Белоруссии Николая Слюнькова (оба были членами политбюро) первые секретари брянского, тульского и прочих российских обкомов выглядели робкими и бледными функционерами, подлинными провинциалами советской империи. Отсутствие в РСФСР собственной компартии как инструмента влияния на союзное руководство лишало российские территории возможности лоббирования своих интересов, делало их более уязвимыми перед информационной блокадой Москвы.» Все это привело к тому что Москва полностью отрицала факт заражения российских территорий и в течение критически важных первых полугода вообще ничего не делала для спасения людей и только через пол года начали что то делать по остаточному принципу в условиях замалчивания и откровенного циничного глумления над жителями, в частности Брянской области, которым постоянно писали в газетах что они не только в полной безопасности, но должны радоваться что повышенный фон радиации укрепляет их здоровье. Конечно никому жалобы Лодкина на тижолую долю не интересны, тем более высказанные через 23 года после. Джугашвили на него нет, а то бы год пытали а потом расстреляли и засыпали бы негашеной известью за такую наглость.
Да к стати, о музее блокады. 8 апреля 1989 как бы отменили статью за антисоветскую пропаганду. 8 сентября 1989, о чудо, вновь открыли музей блокады, и хоть осталось очень мало экспонатов, музей, уже четвертое десятилетие, уверенно несет и в точности воспроизводит заветы Джугашвили.
Использованы материалы.
Брянская область после аварии на Чернобыльской АЭС.
«Вы должны радоваться»
Владимир Кузнечевский «Ленинградское дело» и «русский вопрос». Вопросы национализма 2013 № 3 (15)
Внутривидовая борьба в советском правящем классе
P.S. Ленинградское дело позволяет предположить объяснение загадочной связи с городом
Каминского, второго лидера Локотской республики, который в начале войны тайно приезжал в Ленинград, семья которого, сестра, мать, сын и жена сытно пережили блокаду и продолжили жить без угрожающих жизни репрессий и неудобств, не смотря на то что Каминский был мега врагом Кремля, дольше и больше чем тот же распиаренный в этом смысле Власов. Как известно коммунисты преследовали семьи репрессируемых ими, и в том же Ленинградском деле мы видим преследования семей обвиняемых по этому делу.
© С.В.Кочевых
