Сборник статей и материалов посвященный деревне Любощь и местам ее окружающим.

Брянская область после аварии на Чернобыльской АЭС.

«Вы должны радоваться»

https://openrussia.org/post/view/14589/ Роман Попков

Жителям зараженных брянских территорий говорили: «Вы должны радоваться»

Брянская область Российской Федерации, как и Гомельская область Белоруссии и Киевская область Украины, входит в число территорий, наиболее сильно пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС. Как известно, руководство Советского Союза в первые две недели после катастрофы активно скрывало и секретило масштабы бедствия. Но и потом, в мае 1986-го, данные о последствиях аварии в прессу попадали медленно и перемежались с огромным количеством вредной дезинформации, спускаемой в редакции сверху. Политика лжи и замалчивания особенно сильно коснулась РСФСР.

Во время своего первого выступления на телевидении, посвященного чернобыльской катастрофе, Михаил Горбачев упомянул Украину и Белоруссию, но ничего не сказал о России. На партийно-советском языке это означало отрицание какого либо заражения территории России.

По мнению Юрия Лодкина (в 1986 году он был помощником первого секретаря брянского обкома КПСС), в дальнейшем, когда полностью замолчать не удалось, российская сторона чернобыльской трагедии освещалась принципиально хуже, чем ситуация в Белоруссии и Украине.

В своей книге «Русская зона Чернобыля» (Брянск, 2009 год) Лодкин упоминает о первых месяцах работы Оперативной группы политбюро ЦК КПСС, которая, говоря современным языком, была чернобыльским «антикризисным штабом». В апреле — мае 1986 года в заседаниях этой группы, помимо членов политбюро и прочих московских партийных и министерских бонз, принимали участие руководители партийных и советских органов Украины и Белоруссии, а на заседание 29 мая 1986-го даже приглашали секретарей обкомов Киевской и Гомельской областей. Именно на этом заседании рассматривался вопрос «об освещении в центральной печати событий, связанных с аварией на Чернобыльской АЭС». Ни на этом заседании, ни до него речь о Брянской области не шла.

О радиоактивном загрязнении российских территорий — впрочем, без упоминания конкретных областей — было сказано на заседании Оперативной группы только 4 июня 1986 года. Лодкин в своей книге цитирует официальные выводы комиссии:

«Радиометрическому и медицинскому обследованию подвергся широкий контингент населения — из всех районов, где наблюдался подъем уровней радиации (на территории Украинской ССР и Белорусской ССР, очень незначительно — на территории РСФСР)».

К этому моменту уже было известно, что в зоне жесткого радиационного контроля в Брянской области оказались территории с населением в 112 тысяч человек. Допустимым для человека считается уровень радиации в 30–50 мкР/ч. Радиоактивный фон в Брянске 30 апреля 1986 года составлял 60 мкР/ч, к 5 мая он снизился до 20 мкР/ч. Самый высокий уровень радиации фиксировался в Злынке, райцентре на западе Брянской области: до 2 мая 1986 года он составлял 1200 мкР/ч, 2–10 мая вырос до 1400, а 15–20 мая — до 1800 мкР/ч. В Красногорском районе радиоактивный фон 2 мая находился на уровне 400 мкР/ч, 7 мая — 1100 мкР/ч. До аварии фон в Красной Горе колебался в пределах 10–15 мкР/ч.

Первый раз в протокол Оперативной группы Брянщина попала только 31 июля 1986 года: уже шла речь о переселении жителей загрязненных территорий, об изъятии у граждан, проживающих в некоторых зараженных районах области, домашнего скота и птицы.

Первого секретаря брянского обкома КПСС Анатолия Войстроченко впервые пригласили на заседание Оперативной комиссии только в сентябре 1986 года, то есть через пол года после аварии.

Одной из причин подобного отношения к Брянщине и другим пострадавшим российским регионам была сама управленческая структура Советского Союза. При решении чернобыльских проблем союзному центру приходилось иметь дело с республиканским компартиями Украины и Белоруссии, с влиятельной украинской и белорусской партийной элитой. На фоне киевских и минских матерых аппаратчиков высшей лиги, в том числе первого секретаря ЦК компартии Украины Владимира Щербицкого и первого секретаря ЦК компартии Белоруссии Николая Слюнькова (оба были членами политбюро) первые секретари брянского, тульского и прочих российских обкомов выглядели робкими и бледными функционерами, подлинными провинциалами «советской империи».

Отсутствие в РСФСР собственной компартии как инструмента влияния на союзное руководство лишало российские территории возможности лоббирования своих интересов, делало их более уязвимыми перед информационной блокадой Москвы.

Фото. Третьеклассница Женя Щепкова из поселка Старый Вышков Брянской области. На территории школы, где она училась, было обнаружено радиационное пятно: уровень загрязнения превышал допустимую норму почти в 30 раз. Фото: Андрей Гореловский / ТАСС

Брянские районные газеты:
«Человек привыкает к радиации так же, как южанин к солнцу»
Районные газеты Брянской области, находившиеся под давлением цензуры, даже в 1987 году вынуждены были публиковать успокаивающую дезинформацию.

Например, в конце 1987-го в новозыбковской газете «Маяк» вышла статья с заголовком «Оснований для беспокойства нет». Автором текста был не профессиональный партийный пропагандист, а директор Института радиационной гигиены П.В. Рамзаев. Он заверял население района:

«Радиационная обстановка в городе и районе такова, что ни сейчас, ни в отдаленном будущем она не вызовет ухудшения здоровья населения. Никаких, даже самых малых оснований для беспокойства о судьбе детей в городе и районе не существует».

Аналогичные тексты публиковались и в главной газете Брянщины — «Брянском рабочем».

В книге «Русская зона Чернобыля» приводится статистика заболеваний раком щитовидной железы в Новозыбковском районе. В 1985 году, до аварии на ЧАЭС, регистировалось 1,2 случая на 100 тысяч населения. В 1989 году наметился рост — 1,7 случаев. В 1990-м было зафиксировано уже 12,7 случая, а в 1994 году — 27,7. На спад количество заболеваний раком щитовидной железы пошло только к 2003 году — 24,4 случая.

В 1989 году число заболеваний лимфатической и кровеносной систем в Новозыбкове подскочило с 3,7 до 12,4 на 100 тысяч жителей.

На этом фоне особенно дикими выглядели публикации о преувеличении вреда от радиации. В той же новозыбковской газете «Маяк» профессор Г.А. Зубовский писал:

«Проживание населения в условиях повышенного гамма-фона зарегистрировано давно, поскольку на нашей планете существуют целые регионы, где он всегда выше нормы. Подобное наблюдается в районах активной вулканической деятельности, в некоторых областях Индии. Так, в штате Керала естественное излучение, существующее здесь в течение десятков лет, составляет 120 мкР/ч. Длительные наблюдения не показали существенных изменений здоровья людей, долгое время находящихся в зоне повышенной радиации… Человек как бы привыкает к излучению почти так же, как южанин привыкает к избыточной солнечной инсоляции».

У 70% новорожденных города новозыбков брянской области выявлялись патологии и резкое снижение защитных функций иммунной системы. Фото: Леонид Свердлов / ТАСС Юрий Лодкин: «Пострадавшая российская территория была зоной умолчания до 1989–1990 годов»

Юрий Лодкин в 1986 году работал помощником первого секретаря Брянского обкома КПСС, в 1987–1993 годах — собственным корреспондентом ТАСС в Брянской области, а в 1993-м и 1996–2004 годах был губернатором Брянской области. Автор книги «Русская зона Чернобыля. От государственного умолчания к государственному забвению» рассказал Роману Попкову, как информацию об аварии и ее последствиях замалчивали советские руководители и СМИ.

— В книге вы утверждаете, что во второй половине 1980-х годов Брянская область была «зоной умолчания», и центральная союзная пресса говорила о ее бедах меньше, чем о бедах украинских и белорусских территорий. Когда информационная блокада была прорвана?

— Действительно, по вине и местных руководителей и того же Михаила Горбачева пострадавшая российская территория была зоной умолчания. И оставалась она таковой с 1986 года до 1989–1990 годов. В 1989 году мне, сотруднику ТАСС, удалось наконец то опубликовать большой материал о чернобыльской зоне на Брянщине в газете «Советская Россия». Статья «После грозы» вышла в четвертую годовщину аварии. С огромным трудом эту статью перепечатала районная пресса Брянской области. В 1990 году в качестве депутата я выступил на Первом съезде народных депутатов РСФСР, и по моему предложению было принято постановление «О неотложных мерах по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в ряде областей РСФСР». С этого момента завеса молчания начала постепенно отступать.

Я считаю, что Горбачев как генеральный секретарь был главным виновником политики умолчания. Я очень возмущался, когда Дмитрий Медведев в свой президентский срок наградил Горбачева Орденом Андрея Первозванного, высоко оценив его деятельность. За чернобыльское умолчание его нужно было наказать, а не награждать.

— Почему Москва после аварии так отнеслась к РСФСР и Брянщине?

— Объяснение такому поведению я вижу только одно — стремление сократить затраты на ликвидацию и минимизацию последствий аварии за счет российских территорий.

Руководство и Украины, и, особенно, Белоруссии с большим вниманием относилось к своему населению, пострадавшему от аварии. А у нас и районная пресса была вынуждена участвовать в этой кампании замалчивания, а за публикации о радиационной опасности журналистов наказывали.

Взять ту же новозыбковскую газету «Маяк». Там из номера в номер публиковались тексты о том, что «ситуация под контролем» и «причин для беспокойства нет». Правда, на этих же страницах одновременно публиковались предупреждения, что нельзя есть рыбу, выловленную в реках и озерах Новозыбковского района. Двоемыслие во всей красе.

Когда Ленинградский институт гигиены прислал в Новозыбковский район специалистов, они заняли государственную позицию. Они тоже утверждали: «Нет ничего страшного». Дошло даже до того, что эти ученые говорили жителям зараженных территорий: «Вы должны радоваться, что вам бесплатно дана возможность купаться в радоновых ваннах».

— В течении нескольких месяцев после аварии на ЧАЭС вы продолжали работать помощником первого секретаря обкома партии, прежде чем вернулись к журналистике и стали собкором ТАСС. В книге вы упоминаете, что вопреки вашим настоятельным просьбам ваш шеф, глава обкома Анатолий Войстроченко, не решился выступить ни на Пленуме ЦК КПСС в январе 1987-го, ни на XXVIII-м съезде партии, чтобы привлечь внимание к чернобыльским проблемам России. Возможно, это стоило бы ему карьеры. Он боялся за карьеру?

— С одной стороны, Войстроченко делал для ликвидации последствий беды многое из того, что было в возможностях регионального руководителя. Но он был членом ЦК КПСС, участвовал в пленумах ЦК, был депутатом Верхового совета СССР. И он испугался выйти на партийную или съездовскую трибуну и рассказать о той катастрофе, которая пришла на брянскую землю. А ведь Брянская область пострадала из всех российских регионов наиболее сильно. Может быть, наиболее близко к этому пострадала Тульская область.

И еще про роль личности в истории из местной прессы с восторгом о своей невероятной смелости и глубокой удовлетворенности происходящим.

http://bryansku.ru/inogda-dostatochno-chestnosti/

По девяти архивным описям мы искали первое Брянское областное распоряжение, по которому власти стали спасать население от радиации. Пожелтевшие листы подсказали: если бы не дедушка Виноградов из брянского райцентра Новозыбкова – заговор молчания в России о чернобыльском взрыве, возможно, длился бы еще дольше.

След был взят только на второй день – в переписке с Президиумом верховного Совета РСФСР из Советом Министров по жалобам и обращениям граждан. Дело 1003.

Новозыбковский ветеран товарищ Виноградов Константин Дмитриевич на трёх листах письма от 19 июня 1986 года просил тов. Рыжкова и всё Правительство (которые все прекрасно знали естественно гораздо лучше его) проявить (христаради) заботу о населении «до окончания радиации» и принять меры к ней же, радиации, «которая почему-то так долго держится». Из Кремля в обком ответили кратко: рассмотреть, доложить в Правительство и сообщить автору письма.

Письмо

Член КПСС, ветеран войны и труда Д. Виноградов.

Письмо в ЦК КПСС, в Совет Министров и тов. Рыжкову Н,И, лично.

«Чернобыльская трагедия коснулась не только Украины, Белоруссии, но ряда районов Брянской области. Если на Украине и Белоруссии были приняты срочные меры, то по Брянской области нет. Нескольким механизаторам выдали респираторы, когда они заканчивали пахоту и наглотали пыль.

Там срочно вывезли детей. У нас же долго решали вопрос вывоза, а некоторые мамы взяли расчёт на предприятиях и увезли своих детей, часть же осталась в г. Новозыбкове.

Если раньше не приезжали специалисты и руководители разных рангов, то сейчас почти через два месяца зачастили представители из Москвы. А что они решают, никто не знает.

Информация населения поставлена плохо, поэтому идут всякие разговоры вплоть до выселения целого города.

Ещё вопрос. Рекомендуется поливать улицы. У нас на улицах пыль, так как в Брянской области не казалось бензина для автомашин, поливающих улицы. Это речь идёт о г. Новозыбкове. Но такое положение в Гордеевском, Красногорском, Климовском и Новозыбковском районах.

Как известно, наши сельские труженики пользуются продуктами от своих личных хозяйств. Но в связи с большой радиацией им не разрешают употреблять яйца от своих кур, молоко от своих коров, а сдавать государству на переработку. Им не разрешается убивать курей, свиней и другую живность.

А чем они должны питаться? В магазине мясопродукты не продаются, на рынке тоже. Ведь труженики села обеспечивают продовольствием город. Сейчас стоит давно жаркая погода, идёт ударная борьба за корма, а на очереди – за хлеб. Требуется усиленное питание, а тут никакого.

Мы много говорим о заботе о людях. Но можно сейчас в связи с Чернобыльским событием проявить такую заботу о жителях Гордеевского, Красногорского, Климовского, Новозыбковского районов, да и г. Новозыбкова, многие труженики которого работают сейчас на полях в районах?

Думаю, Совет Министров СССР точно рассмотрит и даст указание выделить в указанные районы мясные, молочные консервы, яичный порошок и др. продукты до окончания радиации, которая почему-то долго держится, а также выделить бензин для автомашин по поливу улиц».

Из СПРАВКИ по письму Виноградова Д.К. в ЦК КПСС следовало, факт радиационного заражения юго-запада Брянщины установили лишь 29 апреля. Именно тогда постановлением бюро обкома КПСС создали специальную группу под председательством председателя облисполкома тов. Поручикова И.Я. Участвовали – областной штаб ГО и руководители всех основных управлений и ведомств. Такие же группы заработали в районах области.

Только вот самого «Чернобыльского распоряжения» мы в областном архиве так и не нашли. Архивисты поведали, что там, где в описи материалов 1986 года стоит гриф «секретно» — вот там-то может быть собака и зарыта. Но на то оно и «секретное»… что есть что серетить.

Тем не менее в СПРАВКЕ без всяких секретов сообщали о том, что в загрязнённых районах немедленно после взрыва открыли 14 радиологических лабораторий. Развернули дозиметрический контроль за продуктами, водой и фуражом. С 3 мая запретили употребление молока в пяти районах. Молоко направили на переработку. 70 тысячам граждан назначили йодопрофилактику. 50 тысяч человек дотошно обследовали. «Радиационных» заболеваний не обнаружили.

Организованно вывезли в санатории 456 детей. Самостоятельно выехали 1192 ребёнка до 14 лет. Школьников оставили в лагерях на вторую смену. По лагерям на тот момент «пережидали радиацию» пять с половиной тысяч детей. Была, оказывается, и разъяснительная работа, которой не заметил тов. Виноградов. В областной газете «Брянский рабочий» напечатали три статьи о том, что такое радиация и как с ней бороться. За два месяца в юго-западных районах специалисты и партийные работники прочитали 179 лекций с охватом 12 тысяч человек. Выступали и по радио.

Хорошо повлияло письмо тов. Виноградова в Кремль и на обеспечение жителей чистыми продуктами: в июле, судя по тексту справки, Министерство торговли и Роспотребсоюз оказали весомую помощь: на третий квартал выделили 1000 тонн мясного и 10 тысяч тонн молочного. Впрочем, гражданам, по сведениям обкома, для сытости требовалось почти в два раза больше.

Другое дело, что даже дополнительное продовольствие некуда было девать – на склады забыли выделить дополнительные холодильники…

Организованно выдавали респираторы и спецодежду, организовывали «помывку людей и скота».

Что за разные специалисты ездили по заражённым районам, Константину Дмитриевичу тоже разъяснили: это был вице-президент академии медицинских наук СССР академик Ильин Л.А., директор производственно-радиологической лаборатории РСФСР тов. Петренко В. Л. Замдиректора НИИ рентгенологии тов. Щербенко О.И. и руководители Минздрава, Минторговли, Госагропрома и др.

В результате "Правительство осознало" что «народ не дремлет», а «тов. Виноградов был принимаемыми мерами и ответом удовлетворён».

Из рассекреченного

В партархиве специалисты за два часа нашли нам уникальный документ. Протокол №15 заседания Брянского обкома КПСС от 30 августа 1986 года. Два грифа: «Совершенно секретно» и – «Рассекречено». На секретном бюро председательствовал тов. Войстроченко. Самый главный в области человек – Первый секретарь обкома КПСС. На историческое то заседание прибыл заместитель председателя Совета Министров РСФСР тов. Трубилин и главный радиолог России из Минздрава профессор Зубовский.

Речь шла о ходе выполнения постановлений Совета Министров РСФСР от 1 августа 1986 года, бюро обкома КПСС и облисполкома от 7. 08. 86. «О мерах по ликвидации последствий радиоактивного загрязнения отдельных районов Брянской области».

Постановления эти были приняты, как следует из текста протокола, на основании выводов Правительственной комиссии. Комиссия работала в области с 25 по 28 июля, а через три дня и родилось вышеупомянутое Постановление Совмина.

Через месяц, 30 августа Бюро обкома рапортовало о целом комплексе «античернобыльских» мероприятий на основании августовских Постановлений. То есть реальные мероприятия начались более чем через пол года после аварии.

Наконец завезли холодильники в сельмаги, ударно принялись строить 27 столовых на 50 посадочных мест каждая, все 280 тысяч населения пяти «грязных» районов перевели на снабжение «чистыми» продуктами, причём «фонды полностью удовлетворили потребности».

Затеяли передвижные автомагазины. Задействовали почти тысячу медработников (причём половину набрали из других областей) для диспансеризации населения – обследовали 42 тысячи человек. И – о счастье! – опять ничего страшного не обнаружили. Защитили более четырёх тысяч колодцев. Настроили новых бань и душевых. Водопровод, асфальт, сотня новых квартир, новые автобусы – не было бы счастья… Да ещё наказали троих районных начальников, которые всё это делали «недостаточными темпами». Ну и выпустили 150 тысяч памяток о том, как жить при радиации.

Но вот вопрос: о каких тогда мероприятиях до 30 августа докладывала в Совмин рабочая группа под руководством председателя облисполкома, по каким распоряжениям работали?

Все разъяснения у тогдашнего Первого – Анатоля Фомича Войстроченко:

— О Чернобыле во всеуслышание впервые сказал Горбачёв 9 мая 1986 года в телевизионном выступлении. Мол, произошла авария на Чернобыльской АЭС, затронула Украину и Белоруссию. Михаил Сергеевич дал высокую оценку партийным органам Украины и Белоруссии. О России, о Брянщине – ни слова. Люди черпали информацию из сообщений Украинского и Белорусского радио.

А рабочая группа под председательством Ивана Яковлевича Поручикова действительно возникла 29 августа – по звонку. По Правительственной связи позвонил Виталий Иванович Воротников, председатель Верховного Совета РСФСР. Сказал, что по «российскому чернобылю» создана Правительственная комиссия под руководством Николая Ивановича Рыжкова. Надо создать и нам, выехать в загрязнённые районы, изучить проблему, разработать меры безопасности, запретить народу «грязные» продукты и обеспечить «чистыми», подготовить список населённых пунктов для переселения. Мы делали, что могли (см. СПРАВКУ – прим. ред.). Вплоть до 1 августа всё делали силами области: урезали фонды, перераспределяли средства… В список для переселения на основе замеров и мнений специалистов предложили 15 населённых пунктов. Правительство приняло из них четыре – причём утвердили те из них, где меньше всего оставалось людей…

В конце июля наконец приехала Правительственная комиссия, а 1 августа и возникло то Постановление, по которому наконец пошла помощь – централизованно и конкретно.

Так новозыбковский пенсионер товарищ Виноградов открыл (хоть как то хоть частично) Чернобыльскую тему (а то бы так никто ничего и не узнал до сего дня).

Тогдашние руководители, часть из которых в политике и поныне, например Михаил Подобедов, депутат облдумы и председатель Контрольно-счётной палаты, очень хорошо помнят неугомонного ветерана, которому «до всего было дело». Он регулярно отсылал критические статьи в местную газету, в «Брянский рабочий». Вечно кого-то «разоблачал», за кого-то просил, чего-то требовал.

А вот Анатолий Фомич Войстроченко Виноградова совсем не помнит. Считает, что первым тревогу забил другой Новозыбковский человек – Иосиф Наумович Каплун, на тот момент начальник санэпидстанции, ныне – председатель Новозыбковского совета народных депутатов.

А мы можем перечислить с десяток других смельчаков, бивших во все колокола, порой с риском, как минимум, для карьеры – да их уже и вспомнили в других газетах.

Только данные от этого не расходятся – складываются в одну школярскую, но от этого не менее важную тему для размышления: роль личности в истории. Роль есть. И личности случаются. И не всегда это — самые главные, самые руководящие, самые могущественные. Иногда достаточно честности.

Не всем правда достаточно честности, некоторым совсем даже не достаточно. Не достаточно было жителям Брянской, Орловской, Калужской, Тульской, Курской областей (всего 16 областей) который находились как минимум с апреля по сентябрь под радиацией ничего об этом толком не зная и не получая необходимой помощи и защиты, которых кормили ложью о том что все будь спок, над которыми просто глумились средства массовой информации. Не достаточно было тех мероприятий которые потихоньку начались проводится в полусекретном режиме через пол года после аварии. Не достаточно было честности, что бы прорвать завесу умолчания и сокрытия протянувшуюся на многие годы.

Срочное донесение
об аварии на блоке №4 Чернобыльской АЭС от 26.04.1986. В 1 час 21 мин., произошел взрыв в верхней части реакторного отделения. Силами персонала принимаются меры по расхолаживанию активной зоны. Принятие специальных мер, в том числе эвакуация населения из города, не требуется.

Наиболее опасными выпадениями после аварии были в первые полтора месяца йод-131 у которого период полураспада восемь суток, а в более длительном периоде радионуклиды цезия-134 период полураспада которого 2,4 года и цезия-137 с периодом полураспада 30 лет.

Существенно загрязненными цезием-137 оказались 59,3 тысячи квадратных километров России, 37,63 тысячи квадратных километров Украины, 43,5 тысячи квадратных километров Белоруссии.

В России радиационному загрязнению цезием-137 подверглись 19 регионов. Наиболее загрязненными областями стали Брянская - 11,8 тысячи квадратных километров, Калужская - 4,9 тысячи квадратных километров, Тульская - 11,6 тысячи квадратных километров и Орловская - 8,9 тысячи квадратных километров.

В России оказались загрязнены радиоактивными выпадениями почти два миллиона гектаров сельскохозяйственных угодий.

Архивные дела свидетельствуют, что аварии на станции случались и раньше. Так, в 1982 году на первом энергоблоке произошел значительный выброс радиоактивных веществ. Доклад КГБ об этом заканчивается фразой "приняты меры для недопущения панических и провокационных слухов". В 1984 году аварийные ситуации были на 3 и 4 энергоблоках.

В 1983 году руководство в Москве, согласно документам, получило информацию, что Чернобыльская АЭС является одной из самых опасных атомных станций в Советском Союзе из-за отсутствия средств безопасности. В случае аварии радиоактивность оценивалась "в 60 раз выше, чем при взрывах атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки".

"После аварии коммунисты искали разные "теории заговора". Уже 27 апреля был готов перечень "неблагонадежных" жителей Припяти, иностранных делегаций, которые посещали ЧАЭС, а также "сектантов, представителей немецкой национальности и тех, кто переписывается за границу". А потом появляются документы, что "националисты" хотели получить образцы зараженной почвы с помощью "агентурной сети в Киеве", чтобы дискредитировать советское руководство в мире".

8 июля 1986 года появилась дполнительная директива, которая засекречивала все детали аварии на ЧАЭС: ее причины, характер разрушений, состав смеси, выброшенной в воздух при взрыве, радиационную обстановку, масштабы работ по ликвидации, заболеваемость и другие.

Кроме того, сообщается, что в октябре 1987 года корреспондент французской газеты Жан Пьер Водон пытался вывезти за границу образцы почвы и воды из Припяти. Однако в секретном докладе КГБ отчитались об успешной спецоперации: взятые иностранцем образцы были подменены на радиоактивно чистые.

Брянский чернобыль превратили в аферу.
Апрель 2014 года.

Чернобыль на Брянской земле стал не только трагедией для простого народа, но и бизнесом для матерых коррупционеров и жуликов всех мастей. В интервью агентству «Росбалт» это доказывает депутат Брянской областной Думы, глава отделения "Центра экологической политики и культуры" кандидат химических наук Людмила Комогорцева.

В этом году исполнилось 28 лет с момента аварии на Чернобыльской АЭС. Своим радиоактивным крылом она накрыла, в том числе, и 16 областей России. Одной из самых пораженных оказалась Брянская.

— Людмила Кимовна, ваше имя в среде экологов прочно ассоциируется с чернобыльцами, которыми поневоле стали почти все жители Брянской области – вы много сделали, защищая их права. Расскажите, что собой сегодня, спустя почти три десятилетия, представляет чернобыльская зона области — в соотношении "чистые" и "грязные" места?

— С тех пор, можно сказать, почти ничего не изменилось: как были наши земли поражены опасными радионуклидами, такими они и остаются. Главные из них это, конечно, цезий-137 и стронций-90. Период полураспада цезия почти закончился, но до полного еще далеко. А стронций – это на века.

У нас представлены все радиационные зоны, прописанные в чернобыльском законе. Есть та самая пресловутая зона отчуждения с несколькими деревнями — людей оттуда эвакуировали. Зона отселения — 202 населенных пункта, около 80 тыс. человек. Загрязненность почвы цезием-137 здесь выше 15 кюри на квадратный километр.

Далее зона проживания с правом на отселение — 237 деревень и городков, 125,5 тысячи человек. Загрязненность почвы цезием-137 от 5 до 15 кюри.

Зона проживания с льготным социально-экономическим статусом — 535 населенных пунктов с населением 147, 5 тысячи человек. Радиоактивного цезия здесь меньше всего — от 1 до 5 кюри на квадратный километр.

— Как вы сказали, на территории Брянской области до сих пор существует зона отчуждения, то есть те места, которые все еще закрыты для жизни людей. Что она представляет собой сегодня?

— В основном, это хвойные леса, однако есть и три деревни в Красногорском районе: Увелье, Заборье, Николаевка. Здесь до сих пор фиксируются самые высокие уровни гамма–излучения в пределах 80-160 мкР/час. Несмотря на предупредительные знаки радиационной опасности, люди все равно ходят сюда по грибы и за ягодами, хотя допустимые дозы их превышают тысячи раз. Также любители адреналина здесь охотятся, а потом едят радиоактивное мясо диких животных, не понимая, видимо, что сами вредят здоровью себе и своим близким.

— А сколько сейчас на Брянщине остается пораженных сельскохозяйственных земель? Собирается ли власть вводить их в оборот по примеру Лукашенко, который вовсю сеет и пашет на радиоактивных полях?

— В Брянской области почв с плотностью загрязнения свыше 1 Ки/км2 насчитывается 464,8 тыс. гектаров — это 27,7 % от всех сельскохозяйственных угодий. Наиболее загрязнены земли Новозыбковского, Красногорского, Злынковского, Гордеевского, Клинцовского, Климовского и Стародубского районов. Здесь 34,2 % почв имеют плотность загрязнения выше 5 Ки/км2 (160, 2 тыс. га). А уровень загрязнения радиацией пастбищ в 2 раза выше, чем пашни.

Процесс очищения земли от цезия-137 идет очень медленно. За прошедшие десятилетия в группу чистых перешло чуть более 12% сельхозугодий. Это происходит только там, где загрязнения не выше 1 Ки/км2. (После аварии на ЧАЭС, по некоторым данным, одним кюри на квадратный километр был поражен весь СССР и часть Западной Европы – "Росбалт"). Почти все эти земли обрабатываются, на них выращивается продукция, чистота которой зависит от применения специальных агротехнических приемов. Все это требует больших вложений. В федеральные программы уже несколько лет на эти цели средства не закладываются.

Наиболее часто загрязнена продукция с частных подворий — это молоко и овощи. Политика брянской власти – обрабатывать все земли сельхозназначения, а пастбища использовать под выпас австралийских бычков (известная в России фирма "Мираторг"). Сотни тысяч их щиплют травку на 254 тыс. гектаров в 17 районах области, включая даже такие неблагополучные районы юго-запада, как Климовский и Гордеевский. В последнем чистых земель просто нет, а вот врожденные детские патологии зафиксированы.

— По вашим данным — сколько сегодня проживает людей на пораженных территориях области? Имеют ли они право уехать и почему тогда не уезжают в "чистые" места?

— Когда через некоторое время (чудная формулировка «через некоторое время») после аварии на ЧАЭС была объявлена программа переселения из загрязненных районов, началось строительство жилья в "чистых" — Почепском, Брянском, Жуковском, Выгоничском и др. Однако поселки возводилось, в основном, в поле, без инфраструктуры: школ, детсадов, поликлиник, магазинов. Большинство пенсионеров из "грязных" сел отказались уезжать с насиженных мест — "будем доживать на своей родине". Многие, кто уехал, вернулись. Молодежь из городов не нашла себя в переселенческих селах. В Брянске образовалась тысячная очередь с сертификатами на получение муниципального жилья. В общем, программа эта провалилась.

Когда начался распад СССР и русскоязычное население из республик Средней Азии, Закавказья и Молдовы хлынуло в Россию, какая-то их часть заняла оставленные дома чернобыльских переселенцев, да так и живут там. Выплата пособий, льготы по медобслуживанию, поступлению в высшие учебные заведения, ежемесячные доплаты семьям, ранний выход на пенсию и т.д. – все это держит людей, несмотря на опасности проживания.

Программа переселения заработала, когда людям разрешили сдавать государству свое жилье за деньги, достаточные, чтобы купить на них новое — в "чистом" месте. Но в нашем коррупционном государстве все это вылилось в воровство гигантских денег. Жулики всех мастей дружно ринулись пополнять свои карманы, воспользовавшись прорехой в чернобыльском законе.

— Вы имеете в виду скандальную историю по оценке домов переселенцев, компенсацию за которые они вправе получить, уезжая подальше от зоны бедствия? Два года назад во время выборов губернатора она "вылезла" и прогремела, можно сказать, на всю страну. Оказалось, что люди, близкие к тогдашнему кандидату в губернаторы Николаю Денину, злоупотребляли при оценках жилищ переселенцев. И чем же кончилось?

— Все началось с ошибочного, на мой взгляд, решения властей Брянской области в 2006 г. (при губернаторе Николае Денине) перевести Комитет по делам чернобыльцев в город Клинцы и поставить во главе депутата Клинцовского горсовета, предпринимателя Александра Бондаренко. С этого момента и заработала коррупционная схема по получению компенсаций за жилье.

Схема простая, как двери. Житель заказывал экспертизу рыночной оценки дома или квартиры, затем с ней обращался в Комитет. Если заявителю отказывали в компенсации, то он шел в суд, а там судья автоматически принимал решение в его пользу. Ограничений никаких не было: ни по "возрасту" дома, ни по стоимости квадратного метра. Доходило до курьезов: особо предприимчивые возводили постройки из гипсокартона, пристраивали "курятники" для увеличения площади. Цена квадратного метра в чернобыльской зоне порой была выше, чем в элитных домах на Рублевке!

В пик этой аферы казначейство стало выплачивать за якобы сданное чернобыльское жилье по несколько миллиардов рублей компенсаций ежегодно! Дошло до того, что и сам руководитель Чернобыльского комитета решил сдать свой особняк-"новодел" за миллионы рублей. И — сдал! Губернатор ввиду разразившегося скандала вынужден был вернуть Чернобыльский комитет в Брянск, а зарвавшегося начальника уволить. Ну и что? "Пострадавший" на вырученные деньги выстроил новый особняк под Брянском — не хуже прежнего.

После возбуждения уголовного дела оказалось, что в коррупционную схему были включены главы муниципальных образований, оценщики, некоторые члены комиссии. Скорее всего, и судьи, превратившие процесс в "одобрямс" под копирку.

После этого случая изменили и соответствующий закон. Сейчас к сдаче государству принимаются дома пострадавших, построенные до 1997 года, введен и "потолок" стоимости квадратного метра.

На загрязненных территориях области сегодня все еще остаются 330 000 жителей, из них — более 74 000 детей.

— Главное, конечно, здоровье людей. Есть ли у вас последние данные, как повлияла ядерная авария на ЧАЭС за почти 30 лет проживания брянцев на пораженных территориях на их здоровье? По некоторым сведениям, больше всего в области возросла заболеваемость раком щитовидной железы. А с другой стороны, я знаю ученых, которые говорят, что у вас все хорошо и здоровью людей авария на ЧАЭС не нанесла никакого урона.

— Не знаю, что это за ученые, чтобы делать такие заявления. Если до 1986 г. в регионе был зафиксирован только один случай заболевания раком щитовидной железы, то за годы после аварии — больше 2600. У нас есть областная программа "Минимизация медицинских последствий экологического неблагополучия в Брянской области". (Финансируется она скудно, в течение последних нескольких лет выделялось лишь по 5 млн рублей в год.) В основном, это УЗИ щитовидной железы жителей юго-западных районов области, рентгеномаммографических — для женщин, анализы.

Вот некоторые результаты за прошлый год. Обследование прошли чуть больше половины жителей радиационно-загрязненных территорий. У 19090 человек (24,7%) выявлены патологические изменения щитовидной железы, в том числе у 4537 детей (21,1%). Рак щитовидной железы в прошлом году онкологи определили у 143 пациентов. У 10% обследованных женщин выявлена патология молочной железы. Замечу, что исследованиями было охвачено примерно 5% населения. Более чем у 20% населения юго-западных районов области повышено содержание радионуклидов в организме.

Причины заболеваний, связанных с радиацией, кроются, по мнению экспертов, в использовании грязной продукции и, прежде всего, молока и даров леса, рыбы из местных водоемов. А также — попадание в организм радионуклидов с пылью, разносимой ветром, с дымом от горящих радиоактивных лесов.

Леса – это отдельная очень серьезная проблема, к решению которой так и не приступили, несмотря на реальную угрозу вторичного загрязнения больших территорий в случае глобального пожара.

Брянские медики отмечают превышение заболеваемости по сравнению со среднеобластными показателями, прежде всего, на территориях, где уровень загрязнения цезием-137 составляет от 1 до 5 кюри. То есть ежедневная "подкормка" малыми дозами радиации вызывает большие проблемы со здоровьем и спустя почти 30 лет после ядерной аварии. В общем, Чернобыль с нами.

— Работают ли еще до сих пор в Клинцах Дом ребенка и Дом детства, а в поселке Чемерна — приют? Ведь это – самые радиоактивно опасные места области. Власти почти за 30 лет так и не сподобились отселить эти детские учреждения?

— Да, в Клинцах продолжают работать Дом ребенка и Дом детства, а также приют в поселке Чемерна. В этом году Дом ребенка отмечает юбилей, ему исполняется 80 лет. После Чернобыльской аварии г. Клинцы, второй по величине в Брянской области, не попал в зону отселения. Хотя ежемесячно каждый житель получает доплаты за проживание здесь, они составляют 500 руб. А в Новозыбкове, где загрязнение превышает 5 кюри на кв. км, эти так называемые "гробовые" составляют 1000 руб. Некоторые семьи живут за счет этих выплат, не имея других источников доходов.

На сегодняшний день в Доме ребенка, что на "грязной" территории, проживает около 50 детей в возрасте до трех лет. Это — социальные сироты. Родители у них есть, но по тем или иным причинам они не могут воспитывать своих детей. А дети — не могут быть усыновленными. Хотя желающих немало. После трехлетнего возраста их переселяют в Дом детства, где тоже проживает около полусотни ребятишек. Приют же в поселке Чемерна – это фактически приёмник-распределитель, место временного содержания детей — не более 6 месяцев.

Конечно, переселить детей в "чистое" место – это было бы лучшее решение. Но речь идет также и о персонале этих учреждений – малютки очень привыкают к своим "мамам". Была когда-то у московского мэра Юрия Лужкова с подачи одного из экологических фондов идея: переселить эти детские дома вместе с персоналом, построив для них жилье. Однако дефолт 2008-го планы эти похоронил. Похоже, навсегда. Ведь для такой акции необходимы немалые деньги. Хотя, конечно, главное – желание. Оно ни у центра, ни у местных властей не просматривается.

— Есть ли в области какая-то долгосрочная программа поддержки людей, которые оказались без вины виноватыми и спустя многие годы после аварии на ЧАЭС? Чего людям ждать дальше?

— В 2010-м завершилась долгосрочная целевая федеральная программа

"Реабилитация населения и территорий Брянской области, подвергшихся радиационному воздействию вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС". С 2011 г. принята новая — "Преодоление последствий радиационной аварии на период до 2015 года". По этой программе, в основном, планируется завершение ранее начатых проектов: газификация, водоотведение и канализация, а также достройка и оборудование роддома в Клинцах, детского онкогематологического центра в Брянске.

Однако, учитывая, что после аварии на ЧАЭС прошло почти 30 лет, результаты помощи людям, все еще проживающим в зонах радиационного загрязнения, мягко говоря, оставляют желать лучшего. Видимо, правительство считает, что все последствия Чернобыльской аварии уже ликвидированы, а местная власть, чтобы не расстраивать вышестоящих, уверяет их, что все у нас хорошо. Кого обманываем?

Забыть Чернобыль за 30 лет.
Как чиновники стирают с карты зоны заражения.
Апрель 2016 года.

В октябре 2015 года правительство РФ изменило статус более чем 300 населенных пунктов на юге Брянской области: они перестали быть зоной отселения. В их число вошел и город Новозыбков. В результате уменьшились льготы, хотя уровень радиации остался прежним, а местные жители продолжают испытывать на себе последствия ее воздействия. Нормой излучения считается 15 микрорентген/час. Верхний предел — 50 микрорентген/час. Вокруг населенных пунктов на юго-западе Брянской области и в самом Новозыбкове содержание в почве цезия-137 и стронция-90, как и раньше, не уменьшается.

Репортаж Евгения Бунтмана

«По телеящику называлось это все ''инцидентом''
и рассказывалось, что никакой угрозы нет»
https://openrussia.org/post/view/14553/ 25 апреля 2016

Советское государство на протяжении 70 лет существования объясняло гражданам, какие книги им нужно читать, какие фильмы смотреть, какие песни слушать, в какие идеи им следует верить, а какие идеи с гневом отвергать. Государство чутко следило за всеми сторонами жизни человека и могло залезть куда угодно — от телефонной трубки до постели.

Но в апреле 1986 года это государство мгновенно забыло о самовзятой роли всепроникающего хранителя и учителя. Когда случилась самая страшная беда с момента окончания Второй мировой войны, оно опять бросило миллионы людей в неизвестности и панике.

Одно из последних и, одновременно, одно из самых серьезных преступлений руководства СССР — утаивание от советских граждан самого факта катастрофы на Чернобыльской АЭС, а затем и масштабов этой катастрофы.

Хотя в феврале 1986 года на трибуне съезда КПСС разглогольствовали о необходимости «гласности», в первые, критически важные дни после аварии никакой «гласности» относительно произошедшего не было и в помине.

Даже жителям Припяти, в которой фактически и находилась АЭС, сообщили о беде по местному радио только через 36 часов, — и это было сообщение о полной эвакуации города, так как «складывается неблагоприятная радиационная обстановка». Жителям зараженного огромными дозами радиации города по радио советовали «взять с собой на первый случай продукты питания».

«Товарищи! Временно оставляя свое жилье, не забудьте, пожалуйста, закрыть окна, выключить электрические и газовые приборы, перекрыть водопроводные краны», — заодно напомнила диктор припятской радиостанции. https://www.youtube.com/watch?v=N2aLGgPGjnE

Если жители прилегающих к АЭС территорий были оповещены о катастрофе с полуторасуточным опозданием, то остальная страна почти ничего не знала о произошедшем еще несколько дней. Радиоактивному загрязнению подверглись обширные территории Украины, Белоруссии и России. Особенно сильно пострадали Киевская, Гомельская и Брянская области. Жители этих регионов нуждались как минимум в подробнейших инструкциях по технике безопасности, в постоянном медицинском наблюдении. Но киевляне, брянцы и другие советские граждане, которым не посчастливилось жить рядом с чернобыльской зоной, в конце апреля — начале мая плохо представляли себе сложившуюся ситуацию и были предоставлены сами себе.

Первое сообщение ТАСС по чернобыльской теме было зачитано вечером 28 апреля в программе «Время». Оно стоит того, чтобы привести его полностью:

«На Чернобыльской атомной электростанции произошел несчастный случай. Один из реакторов получил повреждение. Принимаются меры с целью устранения последствий инцидента. Пострадавшим оказана необходимая помощь. Создана правительственная комиссия для расследования происшедшего».

Даже этого пустого и бесполезного сообщения, на которое мало кто обратил внимание, могло не появиться, — но тревогу забили на Западе. 27 апреля резко скакнул уровень радиации в Швеции, и там быстро установили, что источником заражения является территория СССР. И только после того, как министр энергетики Швеции рассказал о происходящем на пресс-конференции, Москва была вынуждена «дать тассовку».

Советская власть в те апрельские и майские дни подвергала здоровье миллионов смертельной опасности, и именно западные «вражеские голоса» передавали необходимые инструкции безопасности для жителей радиационных районов. А «государство рабочих и крестьян» этот спасительный эфир целенаправленно глушило, борясь за свою безраздельную монополию на правду.

Миллионы граждан ничего не знали вплоть до конца первой декады мая, когда в советских СМИ наконец появились чуть более развернутые сообщения.

«Когда в эфире ''Би-би-си'' прозвучало название АЭС, я подумала, что речь идет о Тернополе» Валентина Николаева В 1986 году — библиотекарь, Брянск

В первые дни после аварии никаких особых страхов не было — мы еще не представляли себе масштабов трагедии. Мы даже конкретно не знали, что и где именно произошло. О произошедшем я узнала благодаря «вражеским голосам». В одну из ночей после аварии я через радиоприемник слушала «Би-би-си», и как раз в эту ночь была почему-то очень плохая слышимость, — может быть, потому что особенно сильно глушили радиоволны. И когда в эфире «Би-би-си» прозвучало название этой АЭС и сообщение о том, что там произошла очень серьезная авария, я не расслышала название и подумала, что речь идет о Тернополе. Ну, где Тернополь, а где Брянск: расстояние приличное. Я и успокоилась.

Утром я прихожу на работу — я была завбиблиотекой в техникуме физической культуры — и говорю директору о том, что слышала об утечке радиации на какой-то станции в Тернополе. Он говорит: «Да, я тоже слышал, но не Тернополь, а Чернобыль». По всей видимости, для руководителей парторганизаций, директоров предприятий и учреждений было все же какое-то оповещение. В общем, он отшутился, цитируя Ильфа и Петрова. Сказал: «Ничего страшного, работайте, заграница нам поможет».

Когда оглядываешься назад, часто вспоминаешь, какая была погода в те дни, что делали дети. Мы-то, взрослые, ладно: мы сидели в выходные дома, занимались стиркой, уборкой, помывкой окон — потому что конец апреля же, приближались праздники. А дети были выпущены на улицу. У нас был новый дом, строительный песок еще не был выметен со двора. Были сильные ветра, ветер поднимал этот песок, кружил его. Дети были без головных уборов, в легких курточках. Что там было с радиационной обстановкой в городе в эти дни — мы не знали. Страшно было за детей.

Потом уже начали поступать более подробные сведения от «Би-би-си», можно было услышать рекомендации о том, как себя вести, что можно есть, а что нельзя, говорили о необходимости йодистых препаратов. Но полезного йода (того же йодистого калия) в аптеках не было. Потом, уже в начале мая, я встретила подругу, у которой мать работала в аптекоуправлении. И она сказала, что в брянские аптеки йодистые препараты не поступали.

«Дозиметры не могли измерить уровень радиации — стрелка западала» Геннадий Губанов Брянский врач, в 1986 году — студент

В 1986-м я был студентом смоленского мединститута. Узнали обо всем, уже только когда объявили по телевидению. Ну и сарафанное радио работало, конечно. Хорошо помню, как я работал в брянской поликлинике — это уже 1987 год. Была дана рекомендация брянского горздравотдела направить медицинские бригады в радиационные районы Брянской области. Эти бригады были направлены в те районы, где был самый большой уровень радиации. В бригады набирали в основном молодых специалистов. Причем поименные списки бригад не сохранялись, и до сих пор людям очень сложно доказать, что они состояли в этих выездных бригадах (разным категориям ликвидаторов аварии и тем, кто был откомандирован устранять ее последствия, в России положены льготы). А мы были в таких местах — в том же Новозыбковском районе, — где дозиметры просто даже не могли измерить уровень радиации. Стрелка на приборе западала. В таких условиях люди работали по полтора-два месяца. И никаких льгот и близко нет для них сейчас. А чиновники из руководства области, которые приезжали на один-два часа в эти районы, считаются «ликвидаторами».

«Мама поступила профессионально — йодистые препараты, мокрые простыни на окнах» Алла Шмыговская В 1986 году — школьница, Киев

Жила в Киеве, в апреле 1986-го было мне 12 лет. Наша школа за квартал до выезда на Вышгород находилась. Утром одноклассник сказал, что его отец уехал в Чернобыль тушить пожар. Отец этот умер через полгода. Моя мама окончила биофак, жила в одном общежитии с физиками-ядерщиками, она уже к обеду 27 апреля знала правду. Мне повезло, мама поступила профессионально — йодистые препараты, мокрые простыни на окнах. Через сутки меня отправили в Россию к тетке. Помню, как мама звонила знакомым и говорила, насколько опасно выходить на улицу, но никто не верил.

В то время мама в школе химию преподавала, к ней военрук пришел с предложением посмотреть радиационный фон, они на стадион школьный вышли с дозиметром. Мама говорит: «И стрелка улетела». Военрук посоветовал маме никому об этом не рассказывать; в школе вовсю шли уроки.

«28 апреля эвакуировали детишек партийных, хозяйственных и прочих деятелей» Ирина Чернышева В 1986 году — студентка, Киев

25 апреля 1986 моему ребенку исполнилось четыре месяца, вечером было скромное родственное чаепитие, а 26-го моим родителям позвонила родственница, работавшая на санэпидемстанции (у меня телефона не было), и сказала следующее: «Окна-форточки закрыть, ребенка на улицу не выносить, полы мыть шесть раз в день, тряпки выбрасывать, душ принимать не менее 3-4 раз в сутки, молоко не пить» и т.п. Вопрос «почему?» был проигнорирован.

Официальное заявление Горбачева было уже в мае, а до того — слухи, слухи, ну и совсем капли инфы из телеящика. Дословно не воспроизведу, конечно, но называлось это все «инцидентом» и рассказывалось, что никакой угрозы нет. А поезда брались штурмом уже с 30 апреля: это факт, билетов не было ни на какие направления. До этого, 28 апреля эвакуировали детишек партийных, хозяйственных и прочих деятелей (так говорили, и я полагаю, что так оно и было). Ну и первомайскую демонстрацию никто не отменял — дети с шариками-барабанами шли перед трибуной на Крещатике.

Дополнительные источники рассказывающие о трагедии.

Факты о Чернобыле, которые должен знать каждый
https://news.tut.by/society/642434.html