Цензуре о,
самоцензуре о, ЛОС о, да и вообще за жизнь.

Цензура, это ограничение распространения информации в обществе или его частях воплощаемое группой лиц согласно тем или иным их концепциям.

Цензура есть часть идеологии. Её конструктивная деталь.

Идеология, это кожух покрывающий ту или иную конструкцию Управления благами. Для сокрытия основных частей системы Управления благами, объяснения видимой их части, создания понятной реальности существует идеология, которая накрывает всю эту механику, как кожух.

Идеология принуждает податное население обслуживать себя и соответственно систему Управления благами, как максимум с энтузиазмом или даже экстазом. Рассказывает, какое счастье для них иметь именно эту идеологию и как страшно её утратить.

Дополнительная опция идеологии, это объяснение мира для её адептов, объяснение прошлого, настоящего и будущего, объяснение устройства мира, почему так заблуждались те кто жил до введения этой идеологии и как заблуждаются те, кто использует другую идеологию сегодня, и на сколько они опасны для них.

Идеология формирует ценностную картину мира, создаёт шкалу ценностей в обществе. Правила общения разных групп общества между собой.

Идеология формирует направления развития литературы и искусства, которые обслуживают её задачи или как минимум не мешают, ограничивает или уничтожает то что мешает. Та же картина и с наукой, идеологии определяют направление развития всех наук, и в первую очередь, конечно, истории.

Все известные нам системы Управления благами далеки от того, что бы хотелось.

Соответственно, и их идеологии-кожухи весьма не совершенны, условны и никак не могут служить для описания гораздо более сложного мира, чем ограниченные и всегда временные модификации системы Управления благами или их кожухи. Посему все идеологии, в зависимости от своей проработанности, соответствия покрываемому механизму и качества изготовления, имеют внутренние и внешние противоречия, дыры, баги и прочие изъяны. Чем некачественнее идеология тем больше в ней дыр.

Часто мы видим, как идеология вступает в конфликт с системой Управления благами, так как система Управления благами постоянно эволюционирует, и иногда разрастается на столько что идеология становится ей мала, тогда надо либо перешивать старую, либо шить новую. Бывает и другой перекос, когда идеология создаётся слишком толстая и мощная. Которая начинает давить или ограничивать собой саму систему Управления благами. Тогда она тоже рассыпается, в конце концов, так как первична всегда система Управления благами, но никак не идеология, её паршивая служанка.

Есть ещё новый вариант взаимодействия, когда система Управления благами изменяется и модифицируется так быстро, что не удаётся прикрыть её никакой идеологией. Тогда возникает вообще комическая ситуация, когда обрывки самых разных кожухов судорожно безсистемно сшивают и перелицовывают на глазах изумленной публики.

Для закрытия дыр в идеологии и существует цензура. Её функция скрыть от общества тут информацию, которую она не способна объяснить без ущерба для себя. Цензура запрещает или посильно ограничивает доступ к сведениям, взывающим у податного населения когнитивный диссонанс, способным разрушить созданную идеологией картину мира, поколебать «мирок, надвинутый на глаза».

Основные приёмы цензуры.

Полное физическое запрещение распространения информации.

Частичное или полное искажение, что бы дезориентировать и запутать потребителя.

Забалтывание, то есть, создание множества дублей искажённой копии информации, что создаёт информационную перегрузку, блокирующую понимание.

Троллинг. У него много форм. Например, смещение внимания на источник информации и всяческая его дискредитация и через это снижение доверия к информации.

Рассматривая работу цензуры и самоцензуры в советский период, надо понимать общую канву истории развития Управления информации в нашей стране.

До двадцатого века, точнее до переворота 1917 года, подавляющая часть населения была не грамотна, то есть не могла самостоятельно ни получать ни передавать письменно-печатную информацию без помощи третьих лиц. Соответственно передача информации была крайне ограничена. Это был мощный инструмент управления. И если с верха в низы каналы передачи информации были отработаны, то обратная связь от податного населения к правящей группе вообще не была предусмотрена в принципе, и в определённые периоды была просто уголовно наказуема. Поэтому цензура нужна была по факту только в узкой среде по-настоящему грамотной части населения, обслуживающего правящую группу.

С 1917 года правящая группа взяла на вооружение все последние достижения техники для трансляции своей идеологии податному населению, так как надо было быстро перепрошить около ста миллионов человек. За несколько лет легко и незатратно была полностью устранена неграмотность в многомиллионной стране. В историческом измерении этот вопрос был решён мгновенно. На население обрушился шквал информации, к которому население было просто не готово и не обладало культурой работы с информационными атаками такой плотности. На этом фоне выявлялись способные противостоять информационному шквалу и физически устранялись. Что важно понять, что советская система сохранила отсутствие интереса к мнению податного населения. Параллельные связи оставались все так же нерабочими. Соответственно цензура теперь должна была охватить под сто миллионов людей, которые все таки мало сталкивались ранее с прямой цензурой в своей жизни, нужно было быстро и жёстко объяснить им новые правила игры.

В конце двадцатого века интернет совершил цивилизационный переворот в человеческом обществе, предоставив людям инструмент выражения мнения для каждого живущего человека с одной стороны, и инструмент слежения за ним — с другой. Это полностью изменило человеческую цивилизацию, начался принципиально новый цивилизационный этап: все связи с верху в низ и в бок работают очень быстро, информационный шквал крепчает, что уже привело и будет дальше приводить ко все большим изменениям. Но это уже другая очень большая тема.

Вернёмся к советскому периоду.

Работе цензуры в советский период истории посвящены много работ, безусловно эта тема должна изучаться и дальше. Каждый из переживших советский период имеет — или родственников, или знает о людях, осуждённых по политическим статьям. То есть другими словами, «зацензурированных людей». Общеизвестными стали случаи осуждения на большие сроки заключения за слово, частушку, анекдот, масса сведений о таких случаях не только задокументирована, но и нашла отражения в литературе, см. напр. песню Высоцкого «Попутчик».

Для изучения вопросов относящихся к цензуре необходимо ввести в оборот очень сложное и пока не имеющее ясного однозначного описания понятие так называемой Цивилизационной матрицы или в другой концепции Идеологического Приоритета. Вот это уже действительно большая и важная отдельная тема.

Уже делаются попытки осмыслять этот феномен, есть понимание, что самым сложным является изучение этого находясь внутри его. Уникальной возможностью для изучения Цивилизационных матриц являются крайне редкие фазы перехода, когда человек находится как бы на стыке двух огромных тяжеленных ковров и у него есть возможность как бы заглянуть под один и под другой. Этот момент быстро проходит, и новая ЦМ обволакивает человека, не давая ему возможность изучать саму себя — нельзя заглянуть под ковёр, находясь посередине его.

В 20 веке у нас были две уникальные возможности оказаться на стыке разных цивилизационных пластов, это 17 и 91 года. Отдельных исследований по теме изучения этих переходов как самостоятельных феноменов проведено не было. Кто что успел ухватить то и унёс. Конечно, есть предположение, что в дальнейшем подобные переходы будут все чаще происходить.

Говоря же о феномене советской цивилизации, советской матрицы, нужно понимать и отделять те ограничения, которые она (матрица) накладывала на каждого в ней прибывающего, от тех ограничений, которые накладывались написанными законами. Именно для сохранения и упрочения материи советской матрицы и был взвинчан изоляционизм, введён железный занавес пиком которого стал закон от 09.06.1935, узаконивавший смертную казнь за пересечение границы, и преследования за любые контакты с представителями других матриц. Именно на предмет «заражённости» чужой матрицей и фильтровали в фильтрационных лагерях тех, кто был во время войны на территории европейских стран или просто контактировал гражданами других стран. Дополнительно 17.02.1947 отдельно запретили браки с инострацами...

Советские люди жили в сформированных ценностных ориентирах, в определённой цивилизационной среде, в определённых системах экономических, политических, социальных, культуральных, ценностных и пр. отношений, в большинстве своём начиная воспринимать их, как вечную и незыблемую данность, что и было целью пастухов.

Посему как люди, так и цензоры находились в советской матрице, и подчас цензоры более глубоко в ней увязали чем люди. В итоге люди оказывались выше, что создавало преимущество для желающих обходить цензуру.

Чем выше человек может приподняться над идеологией и даже Цивилизационной матрицей, тем он лучше может постигать окружающий мир и проходящие явления, но, к сожалению таких людей единицы, и, похоже, они не афишируют данную способность. Исходя из выше сказанного, нам изучая описания тех или иных событий и их интерпретации, надо различать очень много форм цензуры и их взаимодействий, причём в динамике изменения по разным периодам времени.

Важной частью цензуры, являлась её огромная и безбрежная тень часть которой накрывает нас и до сих пор, это феномен самоцензуры. Это ещё одна огромная многогранная тема для исследований.

Посему, изучая источники советского периода, необходимо для их эффективной интерпретации понимать ещё и уровень самоцензуры автора.

Для иллюстрации и цензуры и самоцензуры и просто лжи пропитывающей все общество с верху до низу приведу отрывок из интервью Эдварда Радзинского.
"Вот Джугашвилли, Мерецков, тогдашний командующий войсками Ленинградского военного округа, и член ЦК Куусинен обсуждают ситуацию с Финляндией. Джугашвилли предупреждает, что Финляндия может на нас напасть и нужно разработать целый ряд мер защиты от этого нападения. При этом Мерецков знает, что на самом деле разговор идет о нашем нападении на Финляндию. И Куусинен это знает. И Джугашвилли знает, что они знают. Но так надо говорить, ибо не может социалистическое государство быть агрессором." Из этого факта Радзинский делает вывод, что любым советским источникам нельзя доверять в принципе. Все надо перепроверять. Ситуация описанная Радзинским показательная, но ни как не уникальная. Таких примеров сколько угодно, просто люди на столько в это погружены, на столько внутри этой схемы, что считают это нормой.

В многообразии форм самоцензуры можно выделить ряд типов.

Когда автор просто погружен полностью в матрицу, не имеет своего мнения и старается тупо транслировать нам то, что услышал в средствах массовой информации или от идеологических агитаторов. Такая информация мало информативна, и даёт нам обычно довольно бедный фактологический материал, чаще путанный, а то и вовсе перевранный.

Обычно подобные мнения не являются уникальными, так как тиражируются в больших количествах. Хотя подобные респонденты могут проговариваться по глупости, и цензоры могут по глупости же пропускать эти оговорки.

Когда автор способен выделять влияния матрицы, но не хочет, чтобы об этом кто-то догадался, и тупо транслирует нам то, что услышал в средствах массовой информации, или от идеологических агитаторов. Польза для исследователя тут такая же, как и в первой ситуации, но умный человек более тонко вплетает оговорки, чтобы не «засыпаться». Очень часто используют интонационные формы передачи информации.

Вариант, когда автор сам был участником события, сам проводил в жизнь идеологическую матрицу, борясь с теми, кто её не принимает и осознанно транслирует все события через свое понимание и ценностные ориентиры. Это крайне интересно для нас, потому что мы, зная сегодня чуть больше о тех событиях, можем оценивать то, как автор текста их описывает, что умалчивает, что добавляет от себя и как интерпретирует. Оговорки или проговорки данных респондентов представляют особую ценность, позволяя сегодня получить уникальные сведения о тех событиях.

Когда респондент описывает реальные события, но при этом тут же их интерпретирует с точки зрения советской идеологии. Обычно такие люди не очень понимают, что пишут, и их тексты могут быть информативны.

Когда автор описывает реальные события, компрометирующие советскую матрицу, делая это — либо намеренно, либо по наивности. И цензор пропускает эти сведения, потому что слишком глубоко погружен в советскую матрицу, и потому просто не понимает истинного и полного смысла текста.

Когда возникает компромисс респондента с цензором, и за публикацию части неверных сведений, укрепляющих матрицу, цензоры разрешают включить часть информации, которая, по их мнению, принесёт меньше вреда, чем польза от заказной части. Это классический и всегда широко используемый способ. Иногда подобные компромиссы заключаются даже без физического согласования, а по умолчанию сторон.

Ну, и самая распространённая форма самоцензуры, это смягчение описываемых событий (евфемизация).

Жизнь в подцензурном обществе вырабатывает навык чтения между строк. Потому сигнальная система советских людей была более высокого уровня, чем сегодня живущих людей, порастративших этот навык за безцензурные девяностые и тучные нулевые. Поэтому эффективность интерпретации текстов советского периода людьми, жившими тогда, значительно выше, чем не жившими в советском обществе погруженно.

Ещё один интересный блок утечки информации в обход цензуры, это различные клановые войны, войны элит. Компромат — это одно из орудий в поединках между представителями правящих групп или их обслуги. Тут тоже очень важно понимать, что цель компромата — не нахождение высшей истины, и не справедливость в её высших надматричных проявлениях, а стремление убрать противника и поднять себя. Поэтому тут мы можем говорить о феномене односторонней цензуры. Это всегда крайне продуктивные источники.

В советском периоде очень интересным для нас остаётся, в свете поднятых тут тем и озвученных терминов,- изучение феномена Русского государственного образования Локотского Окружного Самоуправления (РГО «ЛОС»), которое существовало во время Второй мировой войны на территории Орловской (и состоявшей тогда в ее составе будущей Брянской области) и Курской областей, а затем – в Белоруссии (тогда она стало называться Русское Самоуправление, РГО «РС»).

С точки зрения Цивилизационной матрицы, тогда произошёл мощнейший разрыв уже довольно-таки устоявшейся и даже более того, явно состоявшейся Советской Цивилизационной матрицы. Для исследователя вполне очевидно, что там сформировалась отдельная уникальная Цивилизационная матрица со всеми её атрибутами.

Это была не Советская и уж никак ни Царистская, и тем более — не Немецкая Цивилизационная матрица. Тогда и там была явлена всему миру совершенно уникальная Четвёртая Самостоятельная матрица.

Идеологи Советской матрицы понимали, что люди, попавшие под её сень, получали на всю жизнь мощнейшую прививку от советской матрицы. К тому же еще и трижды за время войны и четырежды в течение 25 лет они оказались на стыках матриц. Потому у них было слишком много возможностей «заглянуть под ковёр», и понять нечто из того, как все это работает. Они имели уникальный опыт, который мало кто имел на земле и никто не имел в «советском союзе».

Все это — предмет для изучения.

В отношении РГО «ЛОС» в «советском союзе» было предпринята уникальная форма социальной защиты, «полная несознанка» и запрет на любую информацию о РГО «ЛОС» в любой форме. Ни частичная, ни ложная информация о РГО «ЛОС» была неприемлема для советской идеологемы, так как полностью ломала все созданные идеологические конструкты.

В силу этого объяснить феномен РГО «ЛОС» советская идеология абсолютно не способна.

И только в период краха советской идеологемы и развала цензуры началось просачивание сведений о РГО «ЛОС» в научное сообщество, ставшее доступным и читающей публике. Что, кстати, дало даже и поклонникам советской Цивилизационной матрицы возможность, которой они были лишены при жизни этой матрицы. Возможность, наконец, пытаться осмысливать этот феномен.

Сегодня российское общество, хоть и допускает обсуждение темы РГО «ЛОС» в научной и общественной среде, в то же время пока не может найти этому — ни объяснения, ни места в нашей истории. В силу этого впадая из крайности в крайность — пытаясь приладить этот феномен то под одни, то под другие мелкие временные цели и задачи.

Остаётся только надеяться на то, что найдётся достаточное количество по настоящему умных исследователей-историков, которые смогут и дальше продвинуть начатую тему изучения феномена РГО «ЛОС» через живые матрицы, в которых мы непосредственно живем. А может даже, и поднявшись над всеми этими конструкциями,- это очень важно сейчас — в столь стремительно ускоряющемся информационном и временном вихре.

Основной блок о РГО «ЛОС» представляют материалы советского периода, прошедшие многократные цензурные, самоцензурные, матричные и системные фильтры, поэтому глубокое понимание работы этих фильтров очень важно для изучения данной темы.