Из книги «Против Деникина», М., 1969г, стр. 209-223.
С комментариями В.И. Агошкова 2013 год.
В АВГУСТЕ-СЕНТЯБРЕ мы прибыли к Чернигову и в течение нескольких недель обороняли город от превосходящих сил Добровольческой армии Деникина. В октябре бригаду червонного казачества в составе тысячи семисот сабель и двух батарей перебросили под Орёл. Войдя в состав ударной группы, она вместе с латышами в упорных боях на реке Крома приняла участие в разгроме корпуса генерала Кутепова. В ноябре 1919 года бригада была развёрнута в 8-ю кавалерийскую дивизию червонного казачества и затем, сделав рейды на орловском направлении, победным маршем прошла от Орла до Перекопа. За бои под Орлом получила Почётное знамя от ВЦИК и от Петроградского Совета рабочих и крестьянских депутатов.
25 марта и 14 апреля 1920 года червонные казаки имели крупные схватки с конницей генерала Морозова. Шесть наших полков выступили против девяти неприятельских, поддержанных двумя танками и эскадрильей самолётов. Враг потерпел поражение и был оттеснён за вал. В мае походным порядком нас перебросили на Подолию, а в июне под населённым пунктом Старая Синява конной атакой четырёх полков мы нанесли удар по белополякам и разгромили пять батальонов их пехоты. Затем дивизия взяла направление на Проскуров, перешла порог Галиции — реку Збруч и совершила бросок на Тернополь. Форсировав реку Серет, казаки двинулись на Стырь и приняли участие в боях у города Рогатин.
Уходя с частями Красной Армии из Галиции в сентябре 1920 года, дивизия была окружена, но, разгромив у селения Шумляны семь батальонов польской пехоты и захватив семь орудий, шашками проложили себе дорогу и вышли из окружения. 1 ноября из 8-й и 17-й дивизий был сформирован 1-й конный корпус червонного казачества. В ноябре — декабре корпус принял участие в походах против Петлюры, во время которого взял шесть тысяч семьсот пленных.
После заключения с Польшей мира мы приступили к ликвидации банд на Подолии и Левобережной Украине. Таков общий обзор боевого пути червонного казачества.
ДОБРОВОЛЬЧЕСКАЯ армия Деникина, разбив на берегах Дона части Красной Армии, триумфальным маршем шла от Харькова к Орлу. Расстроенные длительным преследованием противника, утерявшие связь между собой, красные части не могли организовать сопротивления. Тылы были разрушены конницей генерала Мамонтова. Отдельные случаи измены старых офицеров вызвали среди солдат недоверие к командирам и панику. В октябре под натиском дивизий Корнилова и Маркова пал Орёл.
14-я армия, занимавшая участок Орёл — Брянск, была усилена латышской стрелковой дивизией во главе с товарищем Мартузевичем, отдельной пластунской бригадой под началом товарища Павлова и 1-й червонной казачьей бригадой под моей командой. Таким образом, в районе Карачев — Шахово сосредоточился кулак в 10000 штыков и 1500 сабель при мощной артиллерии (до 80 орудий). Все названные части были объединены в ударную группу, которую возглавил Мартузевич.
Командование решило нанести удар во фланг и тыл противника, действуя от Карачева в юго-восточном направлении на Кромы и далее к станции Еропкино и город Малоархангельск. Правый фланг и тылы ударной группы должны были обеспечить наши части, действовавшие в районе Дмитровска. Предполагалось не только отбросить противника от Орла, но и уничтожить его живую силу. Выяснить точное расположение неприятеля и его численность поручили нашей бригаде. С этой целью казаки двинулись в юго-восточном направлении, на Кромы. В двадцати верстах от города, у села Мелихово, 1-й червонный казачий полк атаковал 2-й батальон пехоты противника, входивший в состав Самарского стрелкового полка, и пленил до двухсот солдат, тридцать офицеров, взял трофеи — двенадцать пулемётов.
В числе убитых был батальонный командир. Из опроса пленных удалось установить, что на участке Дмитровск — Кромы — Орёл действуют дроздовская, корниловская и марковская дивизии. Успешное дело у Мелихово чрезвычайно ободрило наши части. Командование, получив необходимые сведения о противнике, теперь имело возможность чётко спланировать боевые действия. Вскоре латышские стрелки завязали встречный бой с дроздовцами на участке Кромы — Орёл, уничтожили их и, повернув правым плечом, повели наступление в общем направлении на восток.
Тыл латышской дивизии прикрыла червонная казачья бригада, стоявшая уступом за правым флангом. Одна бригада латышской дивизии от села Спасское //ныне: Салтыки. – В.А.// и местечка Быстрица была повернута фронтом на северо-восток и ударила в тыл Орловской группе противника. После нескольких дней упорных боёв белые оставили Орёл и отошли к югу, на линию Еропкино — Кромы — Дмитровск. Однако здесь они не смогли удержаться и, теснимые нашими войсками, отступили на рубеж Еропкино — Ломовец — Дмитровск (все пункты верстах в 20 южнее Кром). * //На самом Еропкино — в 40 км северо-восточнее, Дмитровск — 48 км юго-западнее — В.А.//.
БОИ НА УЧАСТКЕ ОРЁЛ — КРОМЫ длились около двух недель. Латышские стрелки потеряли около пятидесяти процентов своего состава. Противник оставил на поле боя значительно большее количество солдат и офицеров, свои обозы и артиллерию. Деникинцы, получив подкрепление — бронемашины и войска, на отдельных участках обороны перешли в наступление. Командир бригады латышской дивизии товарищ Калнин, назначенный вместо Мартузевича, перегруппировал подчинённые ему части. Левый фланг наших войск (участок Еропкино-Никольское) занимала бригада пластунов Павлова; на участке Никольское-Чернь-Ждановка стояла латышская дивизия; червонные казаки находились за латышским флангом, в районе сел Жирятин-Клессово; западнее латышей была 7-я стрелковая дивизия, восточнее пластунской бригады — эстонская дивизия.
Бои на всём фронте шли с переменным успехом. Продолжалась упорная борьба за захват инициативы. Товарищ Калнин затребовал от штаба 14-й армии подкреплений. Вскоре в штаб ударной группы прибыли командарм И.П. Уборевич и член Реввоенсовета Г.К. Орджоникидзе. Они созвали совещание, на котором присутствовали Калнин, Павлов и я.
Командарм сделал краткий доклад о положении на фронте. Он сообщил, что резервов у нас нет, и придётся обходиться теми силами, которые имеются в наличии.
Я ВНЁС ПРЕДЛОЖЕНИЕ пробить брешь на участке Чернь — Чернодье, бросить в этот прорыв нашу конницу и, соединив казачий рейд с ударом по фронту, сломить дроздовцев и корниловцев. Предложение было принято. Командарм приказал усилить казачью бригаду латышским кавалерийским полком и полком из состава кубанской бригады, стоявшей у Дмитровска.
В течение суток эти части были сведены в конную группу, которая впоследствии стала называться 8-й червонной казачьей дивизией. Насчитывала она до тысячи семисот сабель. Командовать ею поручили мне. В рейд я приказал взять 1500 сабель, 32 пулемёта на тачанках, 6 орудий при 6 зарядных ящиках, 16 патронных двуколок, 16 санитарных тачанок, 4 подрывные и 2 интендантские повозки. На руки каждый всадник получил 250 патронов и ручную гранату. На каждую сотню было выдано по 8 пироксилиновых шашек. 1-й червонной казачьей бригадой командовал Григорьев, 2-й сводной — командир латышского полка Крышьян.
2 ноября части латышской дивизии занимали высоты к северу от сёл Хитровка, Чернь, Чернодье, Жерновец, а от села Жерновец линия фронта тянулась к северо-востоку, в направлении станции Еропкино (по линии Орёл — Курск). Командарм Уборевич приказал оставить на всём участке дивизии одну бригаду, две остальные скрытно от противника сгруппировать на участке Чернь-Чернодье и их силами в полосе шириной восемь вёрст прорвать фронт в расходящихся направлениях — с севера на юго-восток и на юго-запад.
В прорыв должны ворваться червонные казаки и, развивая наступление, шашками проложить себе дорогу к вражеским тылам в районе Понырей и Фатежа, разрушить железнодорожную линию Орёл-Курск, тылы дроздовской и корниловской дивизий, затем нанести удар фронтовым частям противника с тыла в направлении станции Дьячья.
//Ныне — дер. Дьячье на юго-востоке Кромского района. До 1927г сюда от ст. Глазуновка была проложена железная дорога, что позволяло белым использовать бронепоезда. На ст. Дьячье имелись большие склады. – В.А.//
ОДНОВРЕМЕННО с нашим рейдом было приказано всем пехотным частям армии перейти в самое энергичное наступление. Штаб группы, передислоцировавшийся в село Рыжково, приказал: 1-й и 3-й латышским бригадам 3 ноября в пять часов без выстрела атаковать Чернь и Чернодье, штыковым ударом выбить противника и развивать успех 3-й бригадой в направлении Ефратово. а 1-й — в направлении на Хитровка — Плоское; червонной казачьей дивизии выступить в четыре часа из Волобуево, Чувардино, в шестом часу ворваться в прорыв фронта противника между Чернью и Чернодьем и, двигаясь в южном направлении, выйти к тылам противника.
Я разъяснил казакам обстановку и поставил задачу: «Окружения не бояться, шашки всякое кольцо разрубят, выдавать себя за дивизию генерала Шкуро, звёзды снять, штандарты и знаки свернуть и одеть в чехлы; имеющим погоны — надеть их; начальников величать по чинам, в пути крестьянам объяснять, что мы — шкуровцы, отступаем с фронта, что скоро придут следом красные и везде будут Советы».
В назначенное время латышские стрелки разорвали фронт противника. В образовавшийся прорыв (по полевой дороге между селами Чернь и Чернодье) устремилась червонная казачья дивизия. Шашечным ударом она сбила небольшие вражеские заставы и двинулась на Покровское //ныне – Троснянского района-В.А.//. Рота пехоты, занимавшая это село, была уничтожена авангардной сотней 1-го полка.
НА ПОДХОДЕ к Покровскому противник открыл по дивизии, вытянувшейся в одну колонну, перекрёстный артиллерийский огонь. Это внесло некоторое замешательство в головной полк. Вместе со своим штабом я выехал на холм, мимо которого шла колонна, и приказал полку двигаться в соседнюю балку рысью церемониальным маршем. 3-му Кубанскому полку предстояло совершить набег на Фатеж, после чего идти в Ольховатку. Артиллерию распределил так: 1-й бригаде придал батарею, 3-му полку — взвод. План был несколько рискован, так как силы конницы дробились, но в случае успеха он должен был произвести большой эффект.
4 ноября к 12 часам дня дивизия прибыла в Ольховатку. Там я оставил штаб и латкавполк, а сам с 1-й бригадой направился в село Поныри. Пленные показали, что на станции Поныри стоят бронепоезд, эшелоны с пехотой и обмундированием. 1-й батарее было приказано открыть огонь по станции и бронепоезду, а 1-й бригаде идти в атаку. После часового боя мы овладели станцией Поныри и захватили шестьдесят вагонов с обмундированием. Бронепоезд противника вынужден был уйти в сторону Курска.
Из трёхсот восьмидесяти освобождённых нами пленных красноармейцев мы сформировали роту, посадили её на подводы и назначили в качестве прикрытия к 1-й батарее. Подрывная команда вывела из строя все стрелки и крестовины, в двенадцати местах взорвала железнодорожное полотно.
ЭСКАДРОН латышского кавполка взял станцию Возы, взорвал все крестовины и стрелки, пленил коменданта. 3-й Кубанский полк к 13 часам подошёл к Фатежу и, открыв беглый артогонь, ворвался в конном строю в город. Караульная команда и офицерская рота не успели изготовиться к бою и были изрублены. Казаки захватили два бронетрактора и два 8-дюймовых орудия, освободили из тюрьмы сто красноармейцев и советских работников. Расправившись с полицией и запрятавшимися офицерами, 3-й полк возвратился ночью в Ольховатку, где уже была вся дивизия. На другой день после набега на Поныри, Фатеж противник начал спешно эвакуировать Курск и Льгов. Курский губернатор с экстренным поездом выехал в Харьков «по делам службы»…
…Я уже говорил, что латышская дивизия сдала дроздовцам Чернь и Чернодье и была сбита с позиции на участке Жерновец — Ретяжи. Пластунская бригада Павлова и 2-я латбригада отошли к северу на несколько вёрст по всему фронту. Но встревоженный появлением конницы на своих тылах по шоссе Кромы-Фатеж, противник вечером 3 ноября приостановил наступление, а вечером 4 ноября стал свертываться в колонны и отходить. В ночь на 5 ноября латдивизия по всему фронту заняла позиции противника и затем начала преследовать его.
НА РАССВЕТЕ 5 НОЯБРЯ я выслал разъезды на Поныри, Малоархангельск, Битюк, Подоляне, Свапские дворы. Один из них донёс, что по шляху село Архангельское — Поныри движутся три батальона противника и восемь орудий. Впереди пехоты идёт около полка конницы. Я принял решение вывести дивизию через село Тагин на станцию Дьячья и ударить по неприятелю с тыла. В качестве бокового арьергарда выделил латышский кавалерийский полк. Успешное осуществление этого плана привело бы к соединению червонных казаков с латышскими стрелками. О принятом решении я доложил командарму по проводу, а свой приказ и донесение о боевых действиях дивизии за два дня направил в штаб одного из латышских полков. Эти документы были доставлены командиром взвода 4-й сотни 1-го полка Лизогубом.
Из Ольховатки мы двинулись на Сабуровку // ныне — Соборовка Троснянского района.-В.А. // затем на Битюк, Подоляне. Получив донесение, что в селе Тагин стоит штаб 1-го корниловского полка с небольшим прикрытием, я приказал готовиться к атаке. В результате налёта мы уничтожили до двухсот солдат противника и захватили канцелярию вражеского полка. Остатки знаменной офицерской роты ускакали в село Сеньково. Высланные на станцию Дьячья и в Архангельское разъезды донесли, что в село Воронец прибыли латышские стрелки, идущие на Тагин, и что Архангельское занято крупными силами противника. От пленных мы узнали, что 1-й корниловский полк отступает на Поныри. Я решил вести параллельное преследование противника и, если возможно, обогнать его и дать бой при поддержке латышских стрелков.
НА СОБОРОВСКОМ ПОЛЕ. В четыре часа 6 ноября дивизия выступила на Битюк, Подоляне, Сабуровку и к семи часам прибыла в Сабуровку. Разъезды донесли, что сюда же идут корниловцы. Из допроса пленных стало известно: противник должен занять участок Поныри-Сабуровка-Свапские дворы и обороняться по линии реки Свапа. К этому времени части нашей дивизии располагались следующим образом: латкавполк и 2-й черказполк с батареей находились в Сабуровке; 1-й и 3-й полки — в Самодуровке; от 1-го и 3-го полков по сотне было выдвинуто в села Петроселки и Тёплый Колодезь; латстрелкам предстояло ударить по врагу со стороны Битюк, Подоляне.
Густые цепи корниловцев подошли к Сабуровке со стороны Александровки. Спешенные эскадроны латкавполка, расположенные за избами и гумнами на восточной окраине села, встретили противника огнём. По моему распоряжению дивизион 2-го черказполка без пулемётов обошёл корниловцев с фланга. Другой дивизион этого полка зашёл со стороны Битюк, Подоляне, связался с двумя ротами подоспевших латышских стрелков и совместными усилиями ударил по противнику.
Использовав все наличные силы, я вызвал из Самодуровки 1-й полк. Корниловцы вели по Сабуровке сильный огонь из шести лёгких и двух шестидюймовых орудий. Цепи неприятеля перебежками подходили к селу. На его артогонь отвечали орудия 1-й конной полевой батареи. В это время командир латкавполка доложил мне, что спешенные эскадроны с трудом выдерживают натиск врага.
Я вызвал два орудия полевой конной батареи и направился к спешенным эскадронам латышей. Взвод открыл беглый огонь картечью и гранатами по растерявшейся пехоте противника. Увидев замешательство корниловцев, командир латкавполка Крышьян скомандовал:
— Коноводы, коней!
Но прежде чем были поданы кони, конно-пулемётная команда 2-го черказполка и конные пулемёты латышей карьером вынеслись из села, повернули тачанки и из шестнадцати стволов открыли огонь по пехоте противника. За ними ураганом мчались четыре эскадрона латышей. В это время на фланге противника из балок вынеслись две сотни 2-го черказполка и с гиком кинулись в атаку. По другому флангу ударил 1-й дивизион 2-го черказполка. Через несколько минут громадное снежное поле было взрыхлено конскими копытами и усеяно трупами. Артиллерия подготовила успех, конные пулемётчики и всадники завершили победу.
Была разбита лучшая пехотная часть Деникина — 1-й корниловский офицерский полк. В бою взято пять полевых трёхдюймовых орудий, два шестидюймовых орудия и большой обоз. Пленных не было – в те критические дни их не брали. В результате нашего рейда в армии утвердилось наступательное стремление, окрепла уверенность в победе над противником. Была освобождена территория от линии Чернь — Жерновец до реки Усож на сто вёрст в глубину.
РАЗБИТЫЙ ПОД ОРЛОМ, 1-й корпус Добровольческой армии (дроздовцы, корниловцы, марковцы) под командой генерала Кутепова укрепился по линии станция Возы – Фатеж – река Усожа – Дмитриев. Латышская дивизия не смогла прорвать оборону противника. Дроздовцы перешли в наступление на станцию Комаричи и принудили к отходу нашу 7-ю стрелковую дивизию. Червонная казачья дивизия находилась в это время в районе Петраселка, Молотычи. Убедившись, что мы готовы к новым боям, командующий 14-й армией товарищ Уборевич приказал прорваться на участке города Фатеж и совершить набег на Льгов. Льговский железнодорожный узел имел крупное стратегическое значение: от него расходились пути на Курск, Брянск, Харьков, Коренево.
Этот пункт был опорой для дроздовцев и корниловцев. Разрушение Льговского узла означало бы разгром корпуса Кутепова. 13 ноября 1919 года червонная казачья дивизия сосредоточилась в сёлах Нижний, Реут-Путчина, что в десяти верстах северо-западнее Фатежа. Высланная разведка обнаружила части пехоты противника на реке Усож – в сёлах Тарасовка и Солдатское. Мы договорились с командиром латышской бригады товарищем Стуцка о том, что его стрелки прорвут вражеский фронт у села Солдатское, а червонная казачья дивизия войдёт в прорыв и, расширяя его, направится на Льгов. На рассвете 14 ноября латышская бригада выбила противника из села и продолжила наступление на Фатеж, Миролюбово. На остальных участках бои шли с переменным успехом: бушевала снежная вьюга, затруднявшая операцию.
Казачья дивизия, как было предусмотрено заранее, в одной колонне пошла на Льгов. Мы имели 1900 сабель, 32 пулемёта «Максим» на тачанках, 6 орудий при 6 зарядных ящиках, 32 патронные двуколки, 16 санитарных тачанок…
Всего у нас было 88 повозок.
Виталий Примаков (1897-1937) — советский военачальник, комкор (1935). Выявлен как враг народа и расстрелян в 1937 году.
Учитель истории Кромской СШ Н. М. Рождественская ведёт переписку с родственниками комкора.
* В.М. Примаков пишет: «Пленных не было – в те дни их не брали».
Кто же был для красных противником. Белые! В их частях числились те же русские солдаты. Было так: попав в плен, солдат стрелял в тех, с кем ещё недавно шёл в бой. В 1937 году В.М. Примакова вместе с другими командирами Красной Армии Джугашвили расстреляет.
Интересно сравнивать описание событий с разных сторон.
Смотрим воспоминания Туркула об этих событиях.
Дроздовцы в огне.
Латышские стрелки.
Червоные казаки. Общая информация.
7-го января 1918 года в Харькове на Всеукраинском съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов была провозглашена Советская власть на Украине. В это время в Харькове находились два полка Украинской Центральной рады — 2-й Украинский запасной и Чигиринский.
Примаков прибыл в Харьков по просьбе украинского советского правительства из Петрограда, куда ранее был направлен от Черниговского Совета рабочих и солдатских депутатов делегатом на II Всероссийский съезд Советов. Там он был избран членом Всероссийского ЦИК и участвовал в разгроме мятежа Керенского — Краснова в ноябре 1917 года.
В.М. Примаков родился в Черниговоской губернии и происходил из интеллигентной семьи и был вхож в дом украинского писателя Михаила Коцюбинского. Сын писателя Юрий стал одним из виднейших большевистских деятелей, а дочь Ольга — первой супругой В.М. Примакова. Этим родством во многом объясняется благосклонность к Червонному казачеству руководства украинского советского правительства.
10 января 1918 года года черниговские большевики и несколько каторжан во главе с 20-летним юношей Виталием Марковичем Примаковым объявили о начале формирования 1-го полка Червонного казачества из 300 человек, костяком которого стали партийные активисты Харькова и Чернигова, рабочие Харьковского паровозостроительного завода, солдаты, а также нескольких десятков бойцов разоружённого большевиками 2-го Украинского запасного полка войск Центральной Рады. Значительную роль в создании 1-го полка сыграл один из основателей украинского национал-коммунизма Василий Шахрай.
14 января 1918 года Совет народных комиссаров РСФСР признал Народный секретариат УНРC единственным законным правительством Украины.
Червоное казачество должно было играть по началу и пропагандистскую роль, изображая как бы большевицкую альтернативу для Вольного казачества, самостийных жителей Украины, которые чтили традиции казачества, но не хотели служить Скоропадскому или Петлюре. Ну а потом и для их порабощения.
В ходе первых боев с германцами и украинскими самостийниками в апреле 1918 года червонные казаки отступили, а многие добровольцы с Полтавщины, Херсонщины и других регионов перешли на сторону проукраинских казаков.
Один из командиров полков Центральной Рады полковник Всеволод Петров вспоминал, что в апреле 1918 г. на Полтавщине ему противостояли «донецкие пролетарские полки, бросившие своих коней и ставшие хорошей пехотой», с красными лампасами на штанах. Совершенно очевидно, что речь идёт не о каких-то донецких полках а именно о червонных казаках.
22 сентября 1918 г. в соответствии с приказом Всеукраинского военно-революционного комитета (большевиков) было положено начало Особой повстанческой дивизии. Был организован 1-й конный полк Червонного казачества 2-й Украинской советской дивизии. В 1-й и 2-й сотнях этого полка преимущественно служили вчерашние партизаны, в 3-й — интернационалисты из латышей, китайцев, румын и т. д. и перебежчики и бывшие военнопленные из немецкой и австро-венгерской армий, в 4-й — курды, вчерашние военнопленные из турецкой армии.
С середины декабря 1918 года Червонное казачество воюет с армией УНР. Всю весну численность полка растет за счет местных добровольцев. Задачу по противодействию Вольному казачеству УНР бойцы Примакова выполнили полностью. Все больше ранее поддерживающих Киев казаков переходило на сторону червонных бойцов.
Весной 1919 года ситуация на фронте усложняется, и Ленин требует перебросить «примаковцев» на Южный фронт. К тому времени, со слов главкома Украины Антонова-Овсиенко, полк червонцев — лучшее соединение его армии. Под напором офицерской пехоты и конных полков кавказцев большевики отступали к Полтаве. Казаки переходят к контрмерам и наступают на город Карловка, захватывают артиллерийские склады и отражают атаки полков белого генерала Геймана.
Из воспоминаний одного из казаков о весне-лете 1919 г.: «В те годы мы почти не получали никакого обмундирования. Ходили, кто в чем: тот в белой, тот в рябой рубашке, кто-то из красного кумача пошьет себе рубашку и, как мак, цветёт на коне, хоть глаза закрывай. Были у нас и матросы; сидит на коне в тельнике, на голове — бескозырка, по ветру ленточки развеваются, а на ногах клёш с Чёрное море в ширину и стремян из-под них не видно. И Примаков ничего не имел против грабежа у какого-нибудь кулака пиджака, рубашки или штанов. Но горе было тому, кто случайно нацепит что-нибудь такое, что никак не подходило к мужской одежде, ибо такое случалось. Червонные казаки фанатели по поводу бурок и отбирали их у кого только могли.
Впрочем, вплоть до августа 1919 г. 1-й полк Червонного казачества не был по-настоящему кавалерийским. В конном строю могли действовать лишь курдская, да две интернациональные (немецко-венгерские) сотни.
Лишь в августе 1919 г., когда полк развернулся в бригаду, был переброшен на Южный фронт и «нос к носу» столкнулся с белой конницей, на командные должности стали назначать бывших унтер-офицеров кавалерии царской армии. Командиром 1-го полка был назначен бывший вахмистр 1-го лейб-драгунского Московского полка П.П. Григорьев (командиром 2-го стал бывший каторжанин П.Р. Потапенко). Бригада стала усиленно учиться кавалерийскому уставу. После того как была образована кавалерийская дивизия 14-й армии (затем — 8-я кавалерийская Червонного казачества), большинство командных постов в ней занимали бывшие царские конники. Это и бывший подпрапорщик 14-го драгунского Малороссийского полка М.А. Демичев, бывший вахмистр Лейб-гвардии Кирасирского Её Величества полка В.Х. Федоречко, бывший унтер-офицер Лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка Краснов, бывшие казачьи урядники Александр Карачев и Павел Беспалов и многие другие.
Осенью того же года белые рвались к Москве, уже не полк, а Червонная бригада занимает Чернигов и воюет с войсками Деникина. «Примаковцы» яростно сражались и зарекомендовали себя как отчаянные бойцы. В ноябре латышские подразделения прорвали белый фронт и в разрыв хлынули бойцы Примакова. За сутки, несмотря на сильные морозы и бураны, красные казаки вклинились в расположение противника на 120 км.
В книге Дубинского и Шевчука «Червонное казачество» описано как во время боев бригада пополняется добровольцами, в том числе и из белых пленных. 15 ноября 1919 года Примаков командует уже Червонной дивизией и в ходе рейда казаки громят тылы Деникина, занимают город Льгов, захватывают пять бронепоездов. Орджоникидзе доложил в Москву: «Лучшие полки противника, Дроздовский и Самурский, так называемая белая гвардия, в боях между Льговом и Дмитриевой разгромлены благодаря смелому удару красной конницы тов. Примакова…». В Украине вместе с латышами казаки освобождают Харьков, доходят до Крыма и участвуют в штурме Перекопа.
После окончания гражданской войны Червоное казачество активно участвовало в подавлении многочисленных крестьянских восстаний на Украине, и прочих подавлениях прав и свобод ее жителей.
Ну а потом и многих из них самих постигла та же участь, ибо права и свободы всеобщи, если ты их отнимаешь у других, то они убывают и у тебя. Примакова ожидаемо расстреляли в 1937 году, как врага нашего народа, как говорится "за что боролся, на то и напоролся".
© С.В.Кочевых
