ИСТОРИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ КУРСКОГО ДВОРЯНСТВА.

Глава двенадцатая

ДВОРЯНСКОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ЦАРСТВОВАНИЕ МИХАИЛА ФЕДОРОВИЧА

Указная книга Царя Михаила Федоровича, ее происхождение и значение в истории Курского Дворянства. - Черты сословной организации. - Отношение дворян к земле. - Влияние Дворянства на крестьянство и сельское хозяйство. - Челобитье детей боярских Курского края об утаенных поместьях. - Закон 27 ноября 1614 года. - Наделение поместьями иноземцев в Курском крае. - Указ о неотдаче поместий мимо родства. - Отдача поместий погибших на войне дворян и детей боярских семье их и роду или челобитчикам одних городов с погибшими. - Порядок восстановления грамот на вотчины. - Права распоряжения вотчинами. - Приобретение дворянами земли в поместье или вотчину посредством приращения. - Отписка пашен. - Создание системы землевладения. - "Служба кровию и смертию". - Указ 1637 года о вотчинах и поместьях. - Запрещение дачи и мены поместьями людям Московских чинов в украинских и польских городах. - Указ о порозжих землях. - Указы в последние годы царствования Михаила Федоровича. - Отказные и ввозные грамоты, полученные дворянами Курского края. - Крестьяне в дворянских поместьях. Бегство и розыск их.

1.

В настоящей главе мы остановимся на поместном владении дворян Курского края вотчинами и поместьями в царствование Михаила Федоровича [1]. По мнению ученых, вопрос о происхождении и организации поместного землевладения является одним из труднейших для полного его разрешения, между прочим, потому, что история дворянского землевладения соединяет в себе две стороны жизни: юридическую и экономическую. К счастью, для этой истории сохранился драгоценнейший памятник, известный под именем "Указной книги Царя Михаила Федоровича". Эта книга дошла до нас в рукописи, принадлежащей первой половине 17 века. Заглавие ее таково: "Книга указная Государя Царя и Великого князя Михаила Федоровича всея Русии и отца его Государева Великого Государя, Святейшего Патриарха Филарета Никитича Московского всея Русии. Указы и боярские приговоры о поместных и вотчинных землях, о которых указах докладывали Государя Царя и Великого Князя Михаила Федоровича и которые указы сысканы в переносных делех по памятем после Московского пожару 134 (1626) года и которые Государевы указы о поместных же и о вотчинных землях написаны с докладу о разных статьях".

Для истории Дворянства в Курском крае Книга указная имеет особенно важное значение потому, что в ней мы находим, помимо общих сведений о поместном владении и условиях его в России 17 века, такие данные, которые именно касаются Курского края, дворянского землевладения в нем и других фактов поместно-дворянской жизни.

Происхождение Указной книги Поместного приказа 1626-1649 гг. было таково. 3-го мая 1626 года страшный пожар истребил часть Кремля и Китай-города: "всяких чинов людей дворы начали гореть и многие церкви Божии в Китае-городе и Кремле погорели, опрочь больших соборов... и во многих приказех многие Государевы дела и многая Государева казна погорела. Это несчастие весьма тяжело отозвалось на документах Московского Государства и вызвало тогда целый ряд практических затруднений. В Поместном приказе сгорели: 1) Указная книга до 1626 года, 2) книги писцовые, приправочные, отдельные, дозорные, отказные, 3) дачи и 4) столпы. После пожара принялись за восстановление утраченного законодательства. В Боярскую Думу была подана докладная записка о составлении Указной книги вместо сгоревшей, с указанием источников для этого. Результатом этой записки и было восстановление законов о поместном владении.

На основании Указной книги мы рассмотрим черты поместного и вотчинного владения Дворянства в Курском крае. Для ясности же изложения данного предмета, считаем необходимым предпослать ему краткий очерк отношения дворянского сословия к земле, имея, главным образом, в виду условия жизни и деятельности Курского края.

В Московском Государстве, по выражению В.Н. Сторожева, служила земля (точнее пашня) в лице ее обладателя или пользователя, и она не несла податного бремени, отсюда особое положение владельца или пользователя. Землевладелец на поместном или вотчинном праве был обязан, в особенности в Курском окраинном районе, личною военной службой. Личная военная служба составляет обязанность того класса лиц, право которых владеть белой землей. Поместное землевладение дало Дворянству известную политическую силу в Государстве, оно замкнулось в служилый класс, не имевший, однако, полной сословно-корпоративной организации. Некоторые черты этой организации можно заметить в положении Дворянства в 17 веке, например, сюда относятся выбор губного старосты из дворян, выбор окладчиков и нарядчиков, а также сотенных знаменщиков, выбираемых Дворянством и для Дворянства, но в целях государственных. Выбор окладчиков говорит нам о существовании некоторой корпоративной связи между дворянами, служащими с одного города. В.О. Ключевский замечает, что сотенные головы из уездных дворян имели тесную корпоративную связь со своими сотнями. В силу исторических условий Дворянство Курского края было военным классом и политической силой, опорой Престола Русских Государей и главной защитой Отечества не с одной только, а с трех сторон: южной, юго-западной и юго-восточной.

Дворянство в то время, как известно, имело военную организацию, которая покоилась на известном отношении дворянина к земле. Безземельный дворянин был явлением ненормальным, он выбивался из своего класса, хотя даже служил подьячим в приказной палате. Вот поэтому в делах Разряда так многочисленны челобитья детей боярских Курско-Белгородского края о земле. Отсюда является известное отношение дворянина к земле и ее населению. В этом отношении мы видим вторую, после военно-боевой, сторону истории Дворянства, важную для истории Русского народа, именно связь его с крестьянством, которое жило на поместных землях и обрабатывало их. Дворянство должно было оказывать сильнее влияние на крестьянство, а вместе с ним на сельскохозяйственную и промышленную жизнь Руси.

2.

Первый по времени указ Государя Михаила Федоровича относительно поместий и вотчин дворянских, помещенный в Указной книге, был издан в 1613 году, содержание его следующее: "Бояре, князь Федор Иванович Мстиславский с товарищи приговорили: которые стольники и стряпчие и дворяне Московские и дворяне и дети боярские из городов и всяких чинов люди учнут Государю бить челом о поместьях и в поместном приказе старых их вотчин поместных дач сыскать будет нечем, и тем челобитчикам велеть к сказке руки свои прикладывать, за кем, в котором городе сколько вотчин и поместей чети за ними в дачах, да кто за собою поместей и вотчин не скажет, или скажет да не с полна, не столько, сколько вотчин и поместей чети за ним в дачах и кто челобитчик про те утаенные поместья и вотчины обещает, и те утаенные вотчины и поместья отдать ему безповоротно, взяв лутчее в его оклад".

Смысл и значение этого закона вполне понятны. При даче поместья Правительство руководилось чином лица, кому предполагалось дать поместье и величиной его вотчины. Если же Правительство не знало в точности, сколько за кем поместья или вотчины, оно должно было невольно отступать от обычной нормы поместных дач. Поэтому утайка поместья или вотчины целиком или частично воспрещалась. В 1624 году закон этот получил некоторое смягчение в том смысле, что доводившие сами на себя утаенное поместье, хотя бы за один день до доноса на них об утайке, могли рассчитывать на справку этого поместья за ними.

В указе 1624 года было сказано: "И Государь Царь и Великий Князь Михайло Федорович всеа Русии и Великий Государь Святейший Патриарх Филарет Никитич Московской и всеа Русии...указали тем людям, которые челом били сами на себя о справках, о прописных старых своих поместьях, чтоб те их поместья справить за ними, а челобитчиков на них наперед их челобитья не было, и вперед которые люди учнут бить челом до челобитчиков хотя за один день сами на себя о справках о утаенных старых своих поместьях, и за теми людьми те их старые поместья справливать по-прежнему к старым их поместьям и в оклады, а в утайку им того ставить не велели".

Важное значение для Курского края имел закон 27 ноября 1614 года о неотдаче старых иноземцевых поместий никому, кроме иноземцев, вследствие того, что в нашем крае владение землями иноземцев было довольно значительно. Уже в начале царствования Михаила Федоровича в Белгороде были служилые иноземцы старого выезда. То же мы видим и в Курске. В 1627 году в Путивле уже существовали "правила о приеме зарубежных выходцев". В 1634 году давалось Государево жалованье за выход на Государево имя нововыезжих иноземцев. В 1636 году Разряд заботился об устройстве выходцев иноземцев по разным городам Курского края, в том числе в Белгороде, где дано было жалованье и произведено устройство землей нововыезжих Черкас и привод из к крестному целованию, устройство с семейством Белорусского попа Мартина. В Путивле были устроены, кроме групп иноземцев, шляхтич Матвей Горянский и греческий поп Юрий с братом и др. В 1638 году Разряд устраивал жалованьем нововыезжего иноземца Сербской земли князя Михаила Милорадова. В том же году были наделяемы землей иноземцы в Короче, Осколе, Рыльске и Яблонове. Словом, раздача поместий выезжим иноземцам в Курско-Белгородском крае шла с давних времен и непрерывно.

Но если где, то именно в этом крае, было нередкостью то, что наделенные землею, жалованьем и другими милостями, выходцы покидали места своего пребывания и возвращались за рубеж. Такие факты были особенно свойственный Курскому краю потому, что он был порубежным. Вследствие этого, как мы видим из исторических актов Белгородского стола Московского архива Министерства юстиции, выходцы-иноземцы покидали дарованные им поместья и бежали за рубеж, например, в 1638 году из Путивля бежало несколько человек Черкас, в числе которых был и атаман Раздай-Беда. Для Курских дворян указ 1614 года имел между прочим то значение, что дети боярские нередко били челом Государю о пожаловании им поместий, оставленных беглецами. По этому же указу они не могли получить этих поместий.

В указе было сказано: "Бояре князь Федор Иванович Мстиславской с товарищи приговорили иноземцев старые поместья в раздачу дворянам и детям боярским в поместья, опричь иноземцев, никому не отдавать, к которой иноземец умрет, а после его жены и дети и роду и племени не останеца, или которой иноземец в опале будет, и те иноземетция старые поместья и вотчины велено отписывать на Государя до тех мест, пока о тех поместьях и о вотчинах иноземцево челобитье будет". Этот закон впоследствии вошел и в Уложение, однако с дополнением о запрещении поместья Русских людей отдавать иноземцам.

В виду того обстоятельства, что в Курском крае уже в начале 17 века, а тем более - позднее, было значительное число поместий выходцев-иноземцев, то для нас интересны и те последующие указы, которые два раза подтверждали закон 27-го ноября, а также указ 8-го мая 138 (1630) года, который не только воспрещал обращение поместий и вотчин между Русскими людьми и иноземцами, но стеснял даже обращение их между самими иноземцами. Правительство Московского Государства находило, что от беспорядочности обращения поместий и вотчин между иноземцами и Русскими страдают интересы Государевой службы.

В 1614 году 8-го августа состоялся приговор бояр о том, что поместья тех, которых на службе убьют или на службе не станет, и того мимо родства не отдавать, а которые помечены дать, и тем до указу грамот не давать. По этому указу, как видно , было запрещено поместья бездетно погибших на войне служилых людей отдавать кому-либо, кроме боковых родственников. Для Курского края это распоряжение Правительства имело громадное значение, так как вследствие многочисленных нападений на уезды его неприятелей, битв, осад городов: Белгорода, Курска, Оскола, Обояни, Путивля, Рыльска, а впоследствии и Каменного, Царева-Алексеева, Яблонова, Красного Города (Корочи), Хотмышска, Карпова, защиты их, а также походов во вражеские земли, Курская дворянская военно-боевая сила - дворяне и дети боярские ежегодно гибли во время военных действий, оставляя свои поместья, нередко без прямых наследников... Во время Татарских, Литовских, Ногайских и других разгромов поместий Курского края прямые их наследники были убиваемы или уводимы в жестокий плен... Вот поэтому указ 8-го августа давал полную возможность Курскому боевому дворянскому сословию знать и ожидать, что в случае ежеминутно возможной смерти на бою, по крайней мере, поместья владельцев не уйдут из рода и не очутятся в чьих-либо посторонних, а то и инородческих руках.

3.

В 1615 году последовал Царский указ об укреплении по челобитьям лиц, получивших при Царе Василии Шуйском поместья в вотчины и утерявших вотчинные грамоты. В этом указе было сказано: "Бьют челом Государю разных городов дворяне и дети боярские, что им даваны поместья, отобранные от изменников при царе Василье, а из поместий и в вотчины, а кладут поместные грамоты, а про вотчинные грамоты сказывают - утеряли, а те помещики, чьи поместья им даваны, ныне же Государю бьют челом о своих поместьях, о повороте". Бояре приговорили: "Против их челобитья сыскивать Московскими сидельцами накрепко, да по сыску те вотчины отдавать по 123-й (1615-й) год, а которые учнут бить челом впредь и тем отказывать, потому что застарелось".

Громадное значение имел для Курского Дворянства указ Михаила Федоровича, обнародованный в 1618-м году, 27 августа. Им были предоставлены поместья лиц, убитых на войне, пропавших без вести семье их и роду, а за отсутствием последних - челобитчикам исключительно тех городов, к которым принадлежали пострадавшие на войне.

Указ этот был вызван поместным делом дворян Борисова и Языкова. В том деле было написано [2]: "В Государеве Цареве и Великого Князя Михаила Федоровича всеа Русии, и в боярском приговоре 126 (1618) года августа в 27-й день Государь Царь и Великий Князь Михайло Федорович всеа Русии указал и бояре приговорили: у дворян и детей боярских, которые побиты и в полон поиманы и которые без вести, поместий их не отнимать и в раздачу их не отдавать, а давать те их поместья женам и их детям, а у которых жен и детей не осталось, и тех поместья давать в оклады и в додачу роду их и племени, а мимо родства и мимо того города, кто учнет бити челом, никаким людем не отдавать".

Несколько выше мы, по поводу указа 1614 года, имели случай сказать о том, что при многочисленных военных боевых действиях и смерти в них дворян и детей боярских Курско-Белгородского края, указ об отдаче выморочных дворянских поместий в род умершего или взятого в плен должен был поддерживать дворянские семьи и роды. Теперь добавим к этому, что в силу исторических условий в каждом уезде Курского края были дворянские роды, значительные по числу сородичей, которые в лице своих представителей в особенности ревностно стояли на страже Отечества, предводительствовали и участвовали в походах и действиях против врагов и приобретали себе славу. Понятно, что передача выморочных по одному семейству поместий в род и племя, к которому принадлежали главы этих семейств, усиливая материальное положение рода, давало ему возможность иметь бо́льшее значение и, при желании, с бо́льшею силою выступать на поприще военной доблести. Вообще по этому указу поместная земля не могла уходить из рода-племени, что бывало прежде обычным явлением. При военном же устройстве городов Курского края, позволение получать выморочную землю лицам только своего уезда не ослабляло военных сил и средств каждого горда. Это было весьма важно вследствие того, что силы защиты от врагов городов Курского края были далеко не одинаковы. Нельзя было, например, сравнивать в этом отношении города Курск, Путивль, Белгород, например, с Карповым, Каменным или Недрыгайловым.

Первый по важности указ 1619 года касается порядка восстановления грамот на вотчины, утраченные в Смутное время. Из изложения жизни Курского Дворянства в царствование Иоанна Грозного и Федора Иоанновича мы видели, что в Рыльском и Путивльском уездах существовало значительное по числу дворянское сословие, члены которого несли сторожевую, станичную и разъездную службу. В Смутное время утрата грамот на вотчины являлась весьма естественной, и с вероятностью можно утверждать, что Рыльские и Путивльские владельцы нуждались в указе, который был изложен так: "Государь, Царь и Великий Князь Михаил Федорович указал бояром и окольничим и дворяном большим и стольником и стряпчим жильцом и приказным людем и дворяном из городов и детем боярским на родственные и прежних Государей жалованные и на купленные вотчины, у которых Государевы грамоты и купчия, и духовные и вотчинные крепости в Московское разоренье пропали, а в Поместном приказе в вотчинных, записных, в писцовых и дозорных книгах и в Большом приходе и в городех в платежных книгах, чья вотчина и за кем имянем или за детьми и за братьею и за племенники записана, и тем людем свои Государевы жалованные вотчинные грамоты за своею Государскою красною печатью на свое Государево имя давати на вотчины велел. А которые вотчины в книгах не сыщут, и про те вотчины указал Государь сыскивать в городех всякими людьми до разоренья, те вотчины за ними были ль и по каким крепостям владели, да по сыску и тем людем на вотчины свои Государевы грамоты давать указал".

Вопрос о порядке восстановления крепостей на вотчины в первые годы царствования Михаила Федоровича был делом особенно важным. Смутное время, особенно сильно разыгравшееся в Курском крае, могло служить хорошим предлогом для незаконного завладения землей. "Грамоты на вотчины и поместья, - говорит В.Н. Сторожев [3], - во время Московской разрухи усердно раздавались и Московским Царем Василием в русском лагере, и поддельным Димитрием в Тушинском, и по исчезновении двух последних Польско-Русским Правительством в Москве и чисто Русским Правительством "всей земли" под Москвою, и в Польском лагере под Смоленском, и в Шведском лагере в прежнем вольном городе Новгороде". Результаты такого положения дела и должны были оказаться при Царе Михаиле Федоровиче. Законные вотчинные и поместные владельцы оставались без крепостей, незаконные старались удержать неправильные свои приобретения в Смутное время. Одни тягались с другими за неправильное владение, третьи обвиняли других в том, что вследствие измены не могут владеть теперь своими старыми землями, наконец, четвертые требовали вознаграждения за труды, понесенные в Смутное время. Вследствие этого явился ряд указов, имевших в виду уладить все эти затруднения.

Много таких затруднений было в то время в Курском крае, принимавшем, как мы видели, деятельное участие в событиях Смутного времени.

Другой указ, касающийся восстановления грамот, был издан в 1624 году. В нем было сказано: "Государь указал про те вотчины сыскивать в Московском уезде и в городех писцом, а в городы своих Государевых грамот о вотчинах сыскивать давать не велел". Смысл этого выражения должен быть таков: особых Государевых грамот о сыске в городах "всякими людьми", как то́ было сказано в указе 1618 года, для каждого отдельного случая посылать не надо; сыск будут производить писцы, разосланные по городам.

4.

В 1620 и 1623 году последовал указ о неотнятии у помещиков и вотчинников лишних земель (пашни сверх дач), припаханных из собственных угодий и лесов старых дач. В нем было сказано: "За которыми людьми объявятся лишние земли, а они будет (буде) их припахали из старых своих угодей - из лесов и из лугов и старых своих дач, а не из новых и сыщетца тово пряма, что они распахали старинные свои земли, и тех земель у тех людей не отнимать, а писать за ними вотчинные земли по дачам, а поместные по окладам, потому что они те земли припахали из старых своих дач, хотя будет на них и челобитники и им в том не верить".

Эти указы, важные для дворянского землевладения вообще, имели большое значение для Дворянства Курского края в 17 столетии. В самом деле, здесь имеется в виду приобретение земли в поместье или вотчину посредством приращения. Помещик, без боязни лишения, мог владеть только таким количеством пашни, какое записано было за ним писцами. Раз количество пашни у него увеличивается, если даже и на счет его собственных угодий, то это является некоторого рода нарушением межевых установлений. Понятно это строгое отношение Правительства к каждой, вновь появившейся четверти пашни у помещика, в особенности в Курско-Белгородском военно-служилом крае, по преимуществу. При увеличении состава служилых людей, Правительству нельзя было допускать расточительного обращения с землей. В земельном законодательстве Московского периода мы находим постоянную заботу предотвратить завладение земли на счет Государства.

Таким образом "примерная" земля (лишек, припаханный к известному количеству пашни, записанному за служилым человеком писцами), каково бы ни было ее происхождение, становилась владением незаконным или же не вполне законным. Но иное дело было а) припахать к записанной пашне землю, лежащую вне межи и граней поместья, а иное дело б) запахать лишние против письма четверти, взяв их из своих же угодий, из лесов и лугов. Но и для второго случая потребовался особый закон, который предотвратил отобрание таких пашен в пользу Государства. Новые писцы, посланные по городам, должны были отписывать такие припаханные пашни на Государя, ибо они являлись сверх количества пашни, записанной за владельцем прежними писцами. Указы 1620 и 1623 годов предотвратили подобную отписку пашен. Но это увеличение пашни не на счет так сказать, государственной выдачи потребовало тщательного государственного надзора: 1) в предотвращение злоупотреблений и 2) в видах военной службы.

Земельное и военное устройство были так тесно связаны друг с другом, что малейшее повреждение в первом из них чувствительно отзывалось на втором [4].

Система землевладений в царствование Михаила Федоровича создалась делом защиты Отечества, им поддерживалась и от него зависела. В этой же системе мы видели оригинальность, целесообразность для своего времени, и она станет на почетном месте в истории устройства военной службы.

Как известно, эта военная поместная система 17 века была в особенности выдержана в Курском крае, где служба и бой со врагами, как "служба кровию и смертию" сделались почти равносильными понятиями. К тому же распахивание земли под пашни было жизненным нервом благосостояния землевладельца, как-то продолжалось потом в течение веков и достигло нашего времени. С одной стороны Курских дворян владельцев интересовало плодородие черноземной пашни (называлась земля добрая), которая, так сказать, сама просилась для бо́льшего и бо́льшего распахивания, а с другой - вследствие естественных условий почвы нашего края, земля тогда только приобретала надлежащую ценность, когда она была разделана под пашню.

Указ 12 марта 1620 года замечателен тем, что предписывал укреплять за владельцами земли по новым писцовым или дозорным книгам, даже если по старым писцовым книгам числилось за ними меньшее количество четвертей. Благодаря этому указу, нечего было утаивать показания старых писцовых книг; кто утаивал, тот и лишался примерных земель за эту ненужную утайку. Любопытен мотив закона 12 марта 1620 года: показания новых книг имеют силу, потому что "в прежние лета многие места были в пусте, а после того населились и объявились в жилье". Мотив этот всецело мог найти себе применение в Курском крае, где в начале 17 века было еще много Дикого поля.

Указ 1620 года запрещает утайку старых отцовских разоренных поместий. В нем сказано: "Государь Царь и Великий Князь Михаил Федорович всеа Русии и Великий Государь Святейший Патриарх Филарет Никитич Московский и всеа Русии на соборе приговорили, которых людей были поместья и в разоренных городех, и они об них не бьют челом, а бьют челом вновь об новых поместьях, а старые отцовские для разоренья [5] таят, а возьмет вновь, и у тех новые отымать и отдавать в раздачу, потому что они старые отцовские поместья таили и имали вновь, и вперед велеть отцовские поместья хотя и в разоренных городех обявлевать, а для разоренья, кто старово не утаит, Государь пожалует". Это постановление имело значение для Курско-Белгородского края уже потому, что именно здесь часто города подвергались жестокому разорению, а с ними и поместья, находившиеся в уездах.

В том же году Государь Михаил Федорович указом повелел о том, чтобы вдовы помещицы, у которых есть дочери, имели право выдавать их или сами выходить замуж за беспоместного или малопоместного дворянина или сына боярского, принося им в приданое владеемые ими вотчины или жалованные поместья. Но так как возможны были случаи, что родичи мужей этих вдов, братья родные или двоюродные приносили челобитья Государю о том, чтобы поместья умерших их родных не вышли из рода, тогда вдове или дочерям позволялось в приданое брать только свою вдовью или девичью часть. Те же вдовы и дочери, которые не хотели идти замуж, могли владеть и пользоваться прожиточным поместьем в полном его составе.

Таким образом, по данному указу устанавливалось известное положение относительно вдовьего владения, что было важно для Курского края, где, как мы видим из исторических актов, в 17 веке всегда бывало много вдов, остававшихся после погибавших в войнах и битвах их мужей. Между тем указ, содержание которого мы передали, ясно и точно определяет положение вдовствовавших дворянок и жен детей боярских.

В связи с этим постановлением находится указ о том, чтобы "дворянам и детям боярским, которые стары и от службы отставлены, и вдовы, которые стары и за теми дворяны и детьми боярскими и за вдовы прожиточные, и о тех поместьях бьют челом Государю челобитчики в пожить, и тем людям в пожить не давать".

В 1623 году последовал Царский указ о неотнятии поместий и вотчин у лиц, бывших в Тушине и по собственной воле вернувшихся в Москву на службу, хотя бы они и утеряли крепости на землю, о недействительности раздач земельных в Тушине и под Смоленском и о неповороте земель, до сих пор таким лицам еще невозвращенных и розданных в раздачу при Царе Василье. По этому указу было велено: "всяких людей, которые были в Тушине, и по городам, которые были за вором, а после того приезжали к Царю Василью и к боярину к князю Михаилу Васильевичу Скопину, а которые приехали на Москву к боярам и воеводам сами, и у которых людей вотчинные и поместные крепости пропали, в Московское разоренье, а ныне о тех землях бьют челом многие челобитчики в поместья, и тех всех людей пожаловали - вотчин старых и родственных и купленных, которые за ними были до Московского разоренья за самими, отымать у них и в раздачу раздавать не велели за то, что они, после Московского разоренья, пришед в Москву, соединились все вместе Московского Государства с бояры и воеводы и против Литовских людей стояли и Московского Государства и Литовских людей доступали все вместе и меж собою укрепились, что им всем за Московское Государство стоять и от Литовских людей очищать и Божиею милостию, а своею многою службою Московского Государства у Литовских людей доступили и очистили, и грамоты свои Государские всяким людем на старые их родственные и на купленные вотчины велели дать, сыскивая про то подлинно, чтоб всякие люди имали свое прямое родственное и купленное своих отцов и дедов и братьи своей родных, которые вотчины были за ними до смутных лет и до Московского разоренья за самими, опричь тех вотчин и поместей, которые даваны им у вора в Тушине и под Смоленском у короля и королевича".

В 1627 году, 3-го декабря последовал указ о наследовании вдовы после мужа в его вотчинах, кроме купленных, и о даче ей приданого да четверти из животов.

По этому указу Михаила Федоровича вотчины, полученные вдовами после мужей и проданные или заложенные ими, по их показанию, для помина души, милостыни и собственного пропитания, остаются за купцами; но сохраняется право выкупа вотчин. Вдовы же, получившие вотчины и затем постригшиеся, сохраняют их за собою "до живота, а им тех вотчин никакими обычаи не продавать, ни заложить, ни по душе не отдавать" [6].

Сообразно с предшествующими постановлениями был составлен и утвержден новый образец жалованных вотчинных грамот 1627 года.

5.

В 1628 году, января 27-го последовал Царский указ о том, как писаться в грамотах и челобитных: "Бьют челом Государю Царю и Великому Князю Михаилу Федоровичю всеа Русии комнатные ближние люди, Государева жалованья поместья им дают и в Государевых грамотах пишут в челобитье без вичей. И Государь бы их пожаловал, велел им свои Государевы грамоты давати и писати в челобитье с вичем. И 136 (1628) года, генваря в 27-й день Государь тех людей челобитья слушав, приказал на поместья писати свои Государевы грамоты в челобитье, без вичей, опричь бояр, и окольничих, и думных дворян".

В следующих указах того же года: 11-го марта было постановлено о взимании пошлин по вотчинным крепостям, без обозначения цены, в размере 3-х денег с каждой четверти, 23-го мая о том, что сестры при братьях вотчин не наследуют, а получают на прожиток из поместей, 9-го октября об обязательной даче дворянами и детьми боярскими показаний в повальном обыске и подписи под этими показаниями.

В 1629 году был издан важный указ, в особенности для Курского края, о запрещении продавать поместья в вотчины, без именного Государева указа, а в 1630-м последовали указы: а) о порядке одабривания поместных земель из примерных с запрещением одабривать вотчины, полученные из поместий, и за неимением примерных земель одабривать поместья уменьшением в записке поместных дач; б) о запрещении иноземцам продавать и сдавать друг другу и Русским людям поместья и вотчины, о дозволении меняться поместьями между собою лишь с особого разрешения Иноземного приказа, представляемом в Поместный; в) о количестве крестьянских и бобыльских дворов, которое следует писать в разных местностях в живущую пашню [7].

Последний указ очень важен в истории Курского Дворянства в 17 веке, вследствие того, что в нем точно указано, сколько класть на живущую пашню крестьянских и бобыльских дворов за помещиками и вотчинниками Курского края во всех его уездах.

Из этого указа видно следующее: в Курском, Рыльском и Путивльском уездах было положено по два двора крестьянских, да по два двора бобыльских в четверть. Оскольский же уезд имел в этом отношении преимущество, - в нем было положено по два двора крестьянских, да по три двора бобыльских.

- "А где, - сказано в указе, - за помещики и за вотчинники живут торговые и мастеровые люди и белопашцы, и их указали класти в живущую пашню за бобыльскими дворы ровно, а где крестьянских дворов не достанет, и тут указали положить за один двор крестьянской по два двора бобыльских: а) на Резани, в Колуге, в Болхове, в Мценску, в Карачеве, в Брянску, в Путивле, в Рыльску, в Курску, на Воронеже, в Лихвине, в Перемышле, в Воротынску, в Белеве, в Ряском (Ряжске), в Донкове, на Лебедяни по три двора крестьянских и бобыльских в четверть; б) а на Туле, на Дедилове, на Веневе, на Епифани, на Солове, в Козельску, в Мосальску, на Ливнах, на Осколе, в Одóеве, на Черни, на Ельце, в Новосили, в Кромах указали положить по два двора крестьянских, да по два двора бобыльских в четверть". Таким образом, из уездов Курского края Оскольский имел некоторую особенность в назначении количества дворов крестьян и бобылей.

По издании этого указа, в 1631 году помещики и вотчинники всего Курского края - Курские, Оскольские, Рыльские и Путивльские били челом Государю о том, чтобы увеличить число положенных за ними дворов как крестьянских, так и бобыльских. И Государь указал по челобитью дворян и детей боярских воеводств Курского края положить на живущую пашню за помещиками и вотчинниками по восьми дворов крестьянских и по четыре двора бобыльских в четверть. В этом случае и Оскольский уезд был сравнен с остальными.

Такое же увеличение числа дворов последовало по Государеву указу и в других городах Московского Государства, в том числе и соседних с нашим краем, например, в Мценске, Воронеже, Кромах, Болхове и др. [8]

Торговые и мастеровые люди за помещиками и вотчинниками были сравнены с бобылями. В случае недостатка крестьянских дворов, последние добавляются бобыльскими. На полторы десятины, в трех полях пашни, в Курском крае полагалось всего 12 дворов в дворянских поместьях, так что наш край был по численности дворов в шестом разряде. Высший разряд над ним занимали только те уезды, где полагалось по 20 дворов на пашню. Так стало после челобитья Курских дворян и детей боярских. Но до этого, как мы видели, города Курского края - Курск, Путивль и Рыльск - занимали первый, самый низший разряд из семи разрядов, а Оскол - второй разряд. Замечательно, что челобитье Курян - дворян и детей боярских возвело их поместья на четыре разряда выше.

В 1634 году, 31 Июля последовал указ о выкупе отданных в монастыри выслуженных вотчин из казны по полтине за четверть. В 1635 году для истории Дворянства имеют интерес указы: о неотписке поместий у нетчиков, бывших лишь в одних нетех на последнем смотру в Можайске, о даче поместий вновь тем лицам, которые объявились в нетчиках по недоразумению, о запрещении Русским людям каким бы то ни был образом приобретать земли у мурз и Татар.

Что касается нетчиков, дела о которых можно видеть по Белгородскому столу, то законодательство 17 века довольно подробно останавливается на них. На практике Правительство делало различного рода снисхождения. Чтобы обеспечить правильное отбывание воинской службы, Правительство прибегало не только к наказаниям, но и к системе поручительства. Отобрание земли у не явившихся на службу производилось неодинаково: отписывали и целое поместье, и половину, и треть. Вообще Правительство отпискою поместий преследовало: 1) неявку на службу по призыву, 2) неявку на службу в назначенный срок или медленные сборы, 3) неявку на военные смотры, 4) бегство со службы, 5) службу несообразно с показанием окладчиков [9], 6) укрывательство служилыми людьми солдат, рейтар и драгун.

В указе 19-го сентября 1635 года находим любопытное постановление о том, что родовое поместье после служилого человека, убитого на войне, переходило к родственнику нетчику беспоместному и безвотчинному; нетчик же наказывался убавкой в поместном и денежном окладе (на 50 четей и 2 рубля). Это постановление с течением времени не только не ослабило своей силы, но и получило усиленное применение. Но велено было дать поместья тем лицам, которые не объявились на смотру, потому что "с бедности ходили по запас и по волостям конского корму купить" или были заняты делами, а сказать было у смотру про них некому.

6.

Для дворянского землевладения в Курском крае был очень важен указ Михаила Федоровича 1637 года о вотчинах и поместьях. Главнейшие положения этого указа следующие:

а) Было запрещено поместья записывать в вотчины, а вотчины в поместья.

б) Вотчины по купчим и закладным было дозволено записывать.

в) "Если вдовы вышли замуж за дворян и детей боярских с прожиточными поместьями прежних мужей своих, как мужья их прожиточные поместья за собою справливали, и они старые отцовские поместья за собою таили, и тех дворян и детей боярских не стало, а после их те поместья даны женам их с детьми, и на тех вдов били челом челобитчики, что мужья их утаили старые поместья, и у тех вдов те поместья против мужей их утаенных старых поместей отняты прежних мужей их поместья и розданы в раздачу, а ныне те вдовы бьют челом Государю о тех своих прежних мужей своих поместьях о повороте и о том, как Государь укажет".

Бояре приговорили "той статье вперед не быть и таких поместей у вдов не отнимать, а что такие статьи делались до преставленья, блаженные памяти Великого Государя Святейшего Патриарха Филарета Никитича Московского и всеа Русии, и тем делам по уложенью так и быть. Государь, Царь и Великий Князь Михаил Федорович всеа Русии указал той статье быть так, как бояре приговорили".

Этот приговор вошел в Уложение Государя Алексея Михайловича и важен для Дворянства Курского края, главнейшим образом, потому, что в нем в 17 и 18 веках, как мы говорили, было очень много вдов-дворянок, потерявших своих мужей в постоянных военных действиях против многочисленных врагов Отечества. Прочитывая так называемые "Полоняничные книги" городов Курско-Белгородской области, мы видим, что в большинстве семейств дворян и детей боярских были вдовы с детьми. Для них переданное нами здесь законодательное постановление: поместей у вдов не отниматьимело существенное значение.

г) "Если дворяне и дети боярские были в полону лет по 10 и по 15 и по 20 и по 25 лет, а поместья отцов из без них как они были в полону, розданы были в раздачу, а ныне те полоненики бьют челом Государю, чтоб Государь их пожаловал, те отцов их поместья велел поворотить. Бояре приговорили и Государь указал тем отцовские поместья поворачивать за 10 лет, а испомещивать их вновь наперед всех челобитчиков".

Это постановление для украинных городов, в том числе для Путивля, Рыльска, а впоследствии для Курска, Оскола и др. имело особенно важное значение. Служба Рылян и Путивльцев еще в царствование Иоанна Грозного и в последующее время заключалась, преимущественно, в разъездах, в содержании станиц в безлюдной Степи вдали от укрепленных городов Путивля и Рыльска, в службе в сторóжах, разбросанных маленькими оазисами на громадном пространстве, по которому рыскали орды и отдельные отряды хищных Татар и Ногаев. При таких условиях попасть в плен было в высшей степени легко. Налетала, например, на несколько человек, детей боярских Путивльцев или Рылян, бывших в разъезде или сторóже, орда вооруженных Татар, и никакая храбрость не могла помочь ратным людям спастись от плена, их влекли в тяжкую и нередко долгую неволю... Такая же орда в сотни и тысячи человек снимала станицу детей боярских, которую ожидала та же участь. Несомненно, что постановление 1637 года было благодетельно для Курского края.

Указ 1637 года, апреля 1-го имеет важное значение в истории Курского Дворянства и прямо относится к его трем городам: Курску, Рыльску и Осколу. Он касается запрещения дачи и мены поместьями людям Московских чинов в некоторых украинных и польских [10] городах. Вот этот указ: "145 года, апреля в 1-й день Государь, Царь и Великий Князь Михайло Федорович всеа Русии указал: в украинных и польских городах на Воронеже, на Ельце, на Осколе, в Курску, в Новосили, на Ливнах, в Рыльску, в Карачеве, Болхове, на Орле, во Мценску, на Лебедяни бояром и окольничим и думным людем и стольником и стряпчим и дворяном Московским, и жильцом и всяких чинов Московским людем поместей в тех городех не давать и не выменивать и вотчин им в тех городех не покупать, а хто похочет в тех городех у ково купить вотчину, и о том бити челом Государю именно, а кто будет хто в тех городех купит вотчину без Государева указу и тех вотчин в Поместном приказе не записывать".

Этот указ имел силу до издания в 1649 году Соборного уложения, в котором он уже не сохранен. Во всяком случае, приобретение земель в уездах Курского края Московскими дворянами было приостановлено на некоторое время.

Исключением в этом отношении был Путивльский уезд, которого приведенный нами указ не коснулся. Но в 1639 года был издан в развитие этого указа новый, в котором Московским людям было запрещено "давать поместья городовых дворян и детей боярских и с городовыми дворяны и детми боярскими поместья и вотчины не менять". Тогда к трем городам Курского края примкнул и Путивль, но только до 1647 года, когда Государь Алексей Михайлович отменил указ 1639 года.

Другой, важный для дворянского землевладения в Курском крае Царский указ относится к 1640 году.

В нем сказано, чтоб "порозжия земли в Московском уезде и в городех давать бояром и окольничим и дворяном Московским и приказным людем и жильцом и городовым дворяном и детем боярским на льготу на 15 лет, а им в те годы на тех порозжих землях и строитца и пашня пахать и лес расчистить и дворы поставить и крестьян сажать, а те льготные лета с них никаких Государевых податей не имать, а как те льготные лета отойдут, и те земли давать в поместье в оклады тем же людем, кто возьмет для строенья, и в вотчину тех земель не отдавать и не продавать. А хто, взяв те земли, в те годы не учнет пахать и строить или покинет, и на том пеня Государева, чтó Государь укажет".

В Курском крае в 17 столетии, в царствование Государя Михаила Федоровича, было очень много порозжих земель, в особенности на юге и на юго-востоке. Неудивительно, что приведенный нами закон мог очень содействовать заселению края именно дворянским элементом, что имело большое государственное значение, так как во все продолжение 17 века во всех воеводствах Курского края происходило заселение порозжих мест служилыми людьми.

Для истории Курского Дворянства в 17 веке большое значение имеет следующий факт, изложенный в докладе Государю таким образом: "До Московского и после Московского пожару в Северских городах: в Рыльске, в Путивле, в Белегороде даваны детем боярским пустые порожние бортные ухожеи в поместье, в оклады за четвертную пашню, а иным даваны и оброчные земли в поместье ж и в оброк, а ныне бьют Государю челом челобитчики о пустых же бортных ухожих за четвертную пашню и оброчных землях по-прежнему в поместье и в оброк против прежних дач, которым людем давано наперед сего, и о том Государь как укажет, в Северских городах из порозжих земель бортные ухожеи за четвертную пашню и оброчные земли в поместье и в оброк вперед челобитчиком против челобитчиков же прежних дач в поместье давать ли? Бояре приговорили порозжеи бортные ухожи давать по-прежнему в поместья, сыскивать большими сыски, будет порозжи и спору нет, а оброчных земель и бортных ухожей в оброчных же в поместье не давать. Государь, Царь и Великий Князь Михайло Федорович всеа Русии указал той статье быть так, как бояре приговорили".

Просмотрим в заключение те указы относительно дворянского землевладения, которые были изданы в последние годы царствования Михаила Федоровича.

В 151 (1643) году били челом Государю беспоместные, малопоместные и пустопоместные разных городов дворяне и дети боярские, которых родители, дядья и братья на службе были побиты Литовскими людьми. Они просили, чтобы Государь их пожаловал, не велел бы их родственных поместий сдавать из роду вон, чтоб им в конец не погибнуть и от службы не отбыть. Государь указал поместий не отдавать вдовам без именного указа.

Указ 1644 года, 11-го августа, касается условия обмена имениями. "Государь указал: меновные поместья справливать за женами и за детьми по дачам мужей и отцов их, а с кем они менялись, и, бив челом ему Государю, за челобитьем теми своими меновными поместьи владели по записям, а в Поместном приказе не расписався, и тем людям указал Государь отказывать и тех меновных поместий по челобитьям не росписывать".

Стало быть, обмен поместьями должен был быть утвержден в Поместном приказе. В Курском крае обмен поместьями, насколько это можно видеть из архивных источников, был довольно значителен.

В 1644 году был издан указ, который имел прямое и непосредственное отношение к Курскому краю. "Государь, - сказано в нем, - слушав выписки, указал - которые дворяне и дети боярские на украйных городех, к которым в то время относились: Путивль, Рыльск, Курск, Обоянь, Белгород, Оскол, Хотмышск, Короча, Карпов и другие, от Крымских и Ногайских людей побиты, женам их давати с окладов мужей со ста по двадцати чети, а дочерям - по десяти на прожиток. А которых дворян и детей боярских не станет собою, и женам их давать с окладов мужей со ста по пятнадцати чети, а дочерям по семи чети с осминою на прожиток, а которых не станет на Государевой службе, тем женам со ста давать десять чети, а дочерям пять".

В 1644 году последовал указ Царя Михаила Федоровича о дозволении оброчные пустоши Большого Прихода, по просьбам Государю, выкладывать из оброка и отдавать в поместья.

В последний год правления Михаила Федоровича - 1645-й, было издано два указа о дворянском поместном владении: 1) января 2-го о порядке явки в Москве на суд по поместным и вотчинным делам и 2) февраля 6-го о дозволении передела поместных земель, недобросовестно разделенных вотчимами и дядьями в малолетство челобитчиков пасынков и племянников.

7.

В дворянском землевладении 17 века важное значение имели отказные грамоты. При составлении писцовых книг писцы всегда требовали актов на владение у вотчинников и помещиков и записывали со слов их основание для владения, например, а "владел по Государевой грамоте, или по старым писцовым книгам, по купчей меновной, отказным или отдельным книгам" и т.п. Так как Курская область во весь период времени царствования Государей Михаила Федоровича, Алексея Михайловича и Федора Алексеевича была заселяемой, то отказные грамоты играли здесь большую роль. Поступали таким образом: местному воеводе предписывалось послать - кого пригоже на место нахождения поместья и произвести сыск окольными и тутошными людьми по поводу справедливости тех оснований, по которым челобитчик просит записать за ним это поместье, а затем измерить землю поместья в десятины и положить в четверти. Измерив землю, отказчик должен был разверстать ее на три поля и определить, сколько четвертей придется в одном из них. Обыкновенно в Курском крае измерялась только некоторая часть земли, в состав ее входила пашня, перелог, дикое поле, дубрава на пашню, пашня поросшая лесом, и эта часть считалась одним полем. Умножением этой части на три определялась величина поместья.

Для ясности передаем содержание отказной грамоты по челобитью помещика Белгородского уезда Микулы Ивановича Маслова Белгородскому воеводе Тюфякину в 1623 году. В ней предписывается "на диком поле переписать дворовые места и присады, а пашню и перелог и дикое поле измерить в одном поле, измерить в десятины, а в дву полях пашню и дикое поле писать, выспрашивая и самому смечать накрепко, чтобы во всех трех полях пашни в книги написать, с сенные покосы, и леса пашенные и непашенные измерить в десятины. Где же леса большие, там измерить их, выспрашивая и самому смечать накрепко, сколько где лесу, а описав и измерив, про всякие угодья выспросив, велеть отделить Микуле Иванову сыну Маслову к его Белгородскому поместью" [11].

Подобного рода отказные грамоты давались и другим дворянам Курского края. Например, Курский помещик Семен Семенович Трунов по его челобитью в 1628 году от Царя Михаила Федоровича получил отказную грамоту об отказе недостающего в его оклад 200 четвертей поместья и о послушании крестьян. Также Курский помещик Гавриил Иванович Малышев получил в 1644 году от Царя Михаила Федоровича отказную грамоту, посланную Курскому воеводе Стрешневу, которою было велено Курского уезда Подгородного стана по выписке с писцовых книг письма и меры Степана Унковского 136-137 гг., 67 четвертей с полуосминою "в поле, а в дву потомуж" отказать ему к курскому поместью к 260 четвертей в его оклад в 600 четвертей со всеми угодьи. Впоследствии это поместье перешло в вотчину. Курский помещик Савва Осипович Курасов имел поместье "со крестьяны" в Курском уезде. Сын его Петр по отказной грамоте к курскому поместью получил 440 четвертей. Впоследствии оно перешло в вотчину. Путивльский помещик Иван Михайлович Борсуков был верстан 400 четвертей земли и 9 руб. денежного Государева жалованья. За сыном его в 1629 году было в разных деревнях и пустошах отказано по отказной грамоте дворянское имение [12] и др.

В царствование Михаила Федоровича, кроме отказных грамот на поместья, дворяне Курского края получали еще ввозные грамоты. Так, Рыльский помещик Степан Михайлович Малеев был пожалован Царем Михаилом Федоровичем поместным окладом 300 четвертями в Рыльском уезде и на это владение ему была дана ввозная грамота. Впоследствии внук его Иван Юрьевич Малеев это поместье получил в вотчину. Также Курский помещик Михаил Антипович Анненков в 1621 году получил ввозную грамоту, в которой было сказано, что он "Курчанин Михайло Антипович Анненков пожалован поместием в Курском уезде в разных станех и велено крестьянам, которые в том поместье живут и впредь жить учнут, его Михайлу слушать, пашню на него пахать и доход помещиков ему платить". Предок Фатежских помещиков Цуриковых Василий Матвеевич Цуриков с братом Карпом в 1620 году Царем Михаилом Федоровичем был пожалован из отцовского поместья 120 четвертей и о послушании крестьян дана была ему ввозная грамота, из которой видно, что он был верстан окладом на 300 четвертей. Курский помещик Аким Иванович Чернышев в 1615 году получил ввозную грамоту на поместье в Усожском стану Курского уезда 150 четвертей в деревне Жирове на колодезе Демине, по которой крестьяне должны были "его слушать и пашню на него пахать", и др.

Некоторые же дворяне Курского края в царствование Михаила Федоровича за их службу были пожалованы из поместья в вотчину. Так, Рыльский помещик Сила Козмич Арсеньев с поместного его окладу с 705 четвертей, со 100 по 20, из его поместья, состоящего в Рыльском уезде, был пожалован в вотчину. Курский помещик Яков Васильевич Толмачев в 1613 году был пожалован Царем Михаилом Федоровичем "за его многие службы" в Смутное время из поместья в вотчину. Курский помещик Иван Никитич Сухорев в 1616 году был пожалован за многие его службы с поместного его оклада с 500 четвертей, со 100 по 20, итого 100 четвертей, в вотчину в Курском и Орловском уездах. Обоянский сын боярский Федор Леонтьевич Беленихин был пожалован Царем Михаилом Федоровичем "за его многие службы" из поместья в вотчину. Сын его Сергей Федорович владел как этой вотчиной, так и поместьем, данным ему с крестьянами [13].

Предок Тимских дворян Сонцовых Игнатий Сонцов в 1616 году получил от Царя Михаила Федоровича владенный указ, на поместье данный.

8.

Вознаграждение Дворянству Курского края, равно как и других областей Московского Государства, за службу Государю и Отечеству в царствование Государя Михаила Федоровича выражалось в пожаловании земли. Денежное жалованье служило только дополнением к поместному, составлявшему собою тот источник, благодаря которому дворянское военно-служилое сословие содержало себя, семейство и имело возможность с оружием на коне и с запасами, а иногда с вооруженными людьми из своего поместья являться в поход и биться с врагами Отечества. Но для возделывания земли были необходимы крестьяне, которые проживали в поместьях дворян и детей боярских, питаясь от земли работами на помещика. Не надо забывать, что рабочая крестьянская сила была дана Государством военно-служилому сословию в целях государственных. Лишение дворянина крестьян лишило бы его возможности служить и в городах-крепостях и на войне. Вот поэтому Правительственная Власть в 17 столетии обращала большое внимание на то, чтобы отыскивать беглых крестьян и холопов, которые покидали самовольно поместья и устремлялись на так называемые "вольные земли", соседившие со всеми воеводствами Курского края. В десятнях Курского края мы находим сведения о том, что нередко дворянин съезжал со службы и отправлялся отыскивать своих крестьян, разбежавшихся в его отсутствие. Правительство признавало полную законность подобного отъезда со службы. Законодательство установило сыски крестьян без урочных лет, даже если последние после 1626 года успели попасть в казаки, стрельцы и пушкари. В _Уложении Алексея Михайловича говорится о праве свода крестьян помещиком с одной своей земли на другую, и поднимается вопрос о праве дворян отпускать своих крестьян на волю. В 3 статье 12 главы Уложения сказано, что вотчинник имеет право отпускать крестьян на волю, а помещик нет, ибо "из поместей помещиком крестьян на волю отпускать не указано". Правительство, кроме того, старалось заселять помещичьи земли и облегчать это заселение Черкасами, которые постоянно приходили в Курский край, желая поселиться здесь, между прочим, и в дворянских имениях. Вообще жизнь и деятельность высшего военного сословия нашего края была тесно связана с ходом земледелия в имениях, а оно, в свою очередь, зависело от крестьян. Поэтому является необходимость остановиться и на крестьянстве описываемого нами времени.

Главнейшая черта отношения крестьян к поместьям выражается в непоседливости их, в стремлении покидать на произвол судьбы не только поместья, но и свои жилища, а иногда и движимое имущество. Понятно, что это явление, бывшее не случайным, а постоянным, тяжело отзывалось на благосостоянии служилых людей при больших требованиях от них со стороны условий службы.

Мы изложим в настоящей главе те факты из крестьянской истории, которые имеют отношение к положению дворянских поместий Курского края и самих дворян и детей боярских, начиная со времени царствования Государя Михаила Федоровича [14].

В 1614 году мы встречаемся с следующим фактом: крестьяне и холопы, воровавшие во время Смуты с казаками и Литовскими людьми, возвращаются Правительственною Властью на первоначальные места их жительства. Многие из них возвращались добровольно, прослужив в Смутное время в казаках. В 1616 году служилым людям даются в холопство пленники Литовские и Польские. Беглые в этом и следующих годах ревностно разыскивались. В 1623 году в Рыльске был большой сыск о побеге крестьян за рубеж, чем они отягчали свою вину, так как уход за рубеж даже свободных людей влек за собою взыскание.

При постоянных нападениях на Курскую область и ее воеводства Татар, Ногайцев и Литовцев, дворянские поместья всякий раз лишались своих работников-крестьян, которых в большом числе уводили с собою в плен неприятели, и как видно из исторических актов, целыми семействами в надежде, разумеется, поживиться при выкупе их или при продаже в рабство. Это обстоятельство сильно расстраивало земледелие и сельское хозяйство. Мы встречаемся с массой жалоб дворян и детей боярских Курско-Белгородского края на обезлюдение поместий и разорение их. Правительство, после захвата и увода крестьян неприятелями, само посылало к ним военные отряды с целью вторгнуться во вражеские пределы и там захватить пленных, которые и становились помещичьими крестьянами. Так, в 1623 году, в Велижский уезд Польского королевства была сделана посылка ратных людей для захвата Литовских крестьян взамен Русских крестьян, захваченных литовцами.

В начале 17 века были люди, которые "проводили" крестьян из Курского края на "вольные земли". В 1627 году помещики Оскольского уезда Измайловы жаловались на Воронежских белопоместных казаков, проводивших их беглых крестьян на Дон. В то время по нашему краю бродили так называемые гулящие люди, к которым легко примыкали и помещичьи крестьяне.

В актах царствования Государя Михаила Федоровича встречаем случаи наездов воровских людей на дворянские имения, например, в Курске [15] и других городах, при чем увозились и уводились крестьяне имения, подвергшегося наезду.

В некоторых случаях уменьшению числа крестьян у помещиков содействовало поверстание крестьян, попавших в ратную службу, в разные чины этой службы, в том числе и в дети боярские, что имело место в Курско-Белгородском крае, по исследованию ученых вследствие исключительного положения этого края.

Что касается до порубежных местностей Курского края, в особенности Рыльского и Путивльского уездов, то там бегство крестьян из дворянских поместий было заурядным явлением, при этом крестьяне-беглецы уходя похищали господское имущество. "Крестьяне перебегали через рубеж с господскими лошадьми и рухлядью" [16].

Отыскивание беглых крестьян даже в пределах России было очень затруднительно, вследствие того, что разные лица из-за корыстных побуждений скрывали их. В 1637 году Воронежский станичный атаман был уличен в подобном укрывательстве беглецов из Курского края. Таких лиц было немало. Кроме того крестьяне и сами, в случае поимки их, вступали в борьбу с ратными людьми и вообще нередко проявляли непокорность и производили возмущения.

Иногда крестьян из поместий уводили насильно, конечно в этих случаях в небольшом числе. Всякий проезжий казак мог сделать это. Например, поместьем Осколянина сына боярского Левыкина проезжал в город Усерд летом 1639 года казак и увлек за собою крестьянина, которого и привел в Усерд и записал на службу. В свою очередь беглые крестьяне нападали на проезжих по дорогам. В 1641 году дворянин Белгородского уезда Иван Маслов, представил иск на жильцов города Усерда, ограбивших его вместе с беглыми крестьянами во время возвращения домой. Беглые крестьяне иногда доходили до такой дерзости, что грабили приставов, посланных для их поимки воеводами.

Как бы дело ни было, тем не менее неустойчивость необходимой для обработки земель служилого сословия крестьянской силы и вообще неблагоустройство в этом отношении земельного владения очень невыгодно отзывались на благосостоянии дворянского класса Курского края.