В 1786 г. Sophie Auguste Friederike von Anhalt-Zerbst-Dornburg, называвшая себя Екатерина II, захватившая власть в стране при помощи дворцового переворота в 1762 году и убившая своего мужа Karl Peter Ulrich von Schleswig-Holstein-Gottorf , назвавшего себя Петр III, и незаконно удерживающая власть во всех отношениях, решила посетить недавно присоединенные земли на юге, Крым и Новоросию с рекламно ознакомительным туром.
Маршрут движения был продуман
в мельчайших подробностях — определены места остановок, обедов и ночлегов, разработан внешний вид и внутреннее убранство путевых дворцов,
определены сроки и пункты сбора лошадей, издан путеводитель «Путешествие Ее Императорского Величества в полуденный край России, предпринимаемое в 1787 году», разосланы указы местным властям с повелением подготовить всё необходимое к беспрепятственному и торжественному шествию императрицы по подведомственным им
губерниям.
В канцелярию Орловского и Курского генерал-губернатора Франца Николаевича Клички такой указ поступил весной 1786 г. Заверенный собственноручной подписью императрицы рескрипт гласил: «Господин генерал–поручик Кличка! Предпринятое мной путешествие для осмотра разных Губерний запланировала я предпринять в Январе будущего 1787 года, в следствии чего дан мной Указ Сенату о поставке для проезда моего необходимого числа лошадей по новой Порховской дороге через Смоленск, Мстислав, Новгород–Северский, Чернигов, Киев; оттуда движение мое будет до Екатеринослава водой, от Екатеринослава же через Херсон, в Область Таврическую и обратно через Черкаск, Бахмат, Тор, Изюм, Харьков, Курск, Орел, Тулу и Москву; я уверена что со тороны вашей все необходимые приготовления и распоряжения для проезда моего отданы будут, нахожусь в благосклонности к вам. Екатерина. В С.–Петербурге. Марта 2–го 1786 г.».
По Курскому наместничеству для императорской процессии был намечен следующий путь:
— станция Черемошная
— Белгород
— постоялый двор Озерово
— постоялый двор Ильинского у хутора Покровского
— Обоянь
— Медвяной Колодезь (Медвянка)
— постоялый двор Селихова
— Курск
— Курасово
— у Сороковского Колодезя
— Ольховатое
— Очки.
Сразу после получения указа
Ф.Н. Кличка начинает деятельную работу по его
выполнению. В направленном 30 марта 1786 г.
послании губернскому предводителю дворянства
Василию Аристарховичу Похвисневу он приказывает, чтобы «пролегающая от Харьковской до Орловской губернии, чрез прописанные в маршруте
города и селения дорога была в наилучшее приведена состояние, мосты и гати исправлены бы были со всевозможнейшею удобностью, к проезду
на горах и буграх снято бы было столько земли,
сколько потребно для выгодного проезда, о сём
земские исправники согласясь с предводителями
[уездного дворянства] сделали бы положение исправить то жителями казённых и владельческих селений... исполнив всё то непременно в точности
нынешнего лета, но в свободное от крестьянской
работы время».
Для подготовки с осени 1786 г. среди курских
помещиков начался сбор денег на закупку лошадей для проезда императрицы, «на которых с душ, положенных за помещиками, брали по 17 копеек с души, а на постройку триумфальных ворот и прочего по 10 к., дворцы же для ночлега и обеда её величества строены подрядом с казны».
В самый разгар подготовительных работ Ф.Н. Кличка скоропостижно скончался в Орле 28 октября 1786 г. и начатое им дело было завершено курским наместником Афанасием Николаевичем Зубовым.
Путешествие началось в первых числах 1787 г.
К началу лета 1787 г., когда Екатерина II отправилась из Крыма в обратный путь, все основные приготовления к приёму на курской земле были закончены.
Согласно Н.А. Пузанову, на границах губернии
с Харьковским и Орловским наместничествами, а
также на границах уездов, через которые должна
была проезжать императрица, на средства дворян, которые они отобрали у крестьян,
возвели каменные «прекраснейшего вида с гербами губерний и уездов» триумфальные ворота, украшенные зеленью, цветочными гирляндами и
хлебными колосьями, а вдоль дороги от р. Сейм до
триумфальных ворот в Курске установили верстовые каменные столбы.
Для торжественного сопровождения императрицы в Курске был собран конный отряд из 120 потомственных дворян. Всадники ехали на прекрасных светло–серых лошадях, украшенных одинаковой сбруей из чёрной кожи с серебряными накладками,
немецкими седлами и голубыми чепраками с серебряными
галунами и бахромой. Почти все дворяне были отставными военными и носили мундиры по образцу тех, в которых некогда служили. Большая часть — в тёмно–синих легкоконных и светло–зелёных пехотных мундирах с красными
воротниками, обшлагами и отворотами, несколько человек
— в гусарской форме. Оставшиеся статские были одеты в
белые камзолы и застёгивающиеся гладкими белыми пуговицами губернские мундиры алого цвета с голубыми воротниками, обшлагами и отворотами. Дополняли торжественный наряд представителей почётной стражи сабли и шпаги
с золотыми темляками.
Было создано 13 станций, на которые согнали 7150 подменных лошадей для императорского поезда. На тех станциях, что были определены для обедов и ночлегов, на казённые средства построили изящные путевые дворцы со всеми
необходимыми служебными строениями. Там же, где императорский поезд собирался только менять лошадей, курское
дворянство возвело роскошно убранные галереи.
Для поддержания порядка на всех станциях от
дворянства были назначены ответственные офицеры, которые управляли собранными здесь ямщиками, число которых могло достигать двухсот
человек, руководили распределением лошадей
под экипажи, выдавали ямщикам прогонные деньги, наблюдали за сохранностью находящегося на
станции имущества и припасов. История сохранила для нас имена только двух «хозяев» курских станций — заведующего Селиховской станцией капитана И.Я. Белевцева и заведующего станцией в Курасово капитана 2–го ранга Н.А. Каменева.
12 июня 1787 г. Екатерина прибыла
на границу Харьковского и Курского наместничеств. Императорский кортеж, состоящий из запряженных 582 лошадьми 14 карет и 105 колясок,
в которых размещалась свита придворных, иностранные послы и более двух сотен
слуг. Помимо пассажирских экипажей, в обозе также
находились коляска–аптека, коляска–кофейня, 3 коляски–кондитерские, коляска с напитками, коляска–почивальня, 8 колясок для утренней кухни и 8 колясок — для вечерней кухни. Эти коляскикухни всегда отправлялись впереди шествия, и императрицу по прибытию к месту остановки уже ожидали готовые обеды или ужины.
На курской земле императрицу встречали губернатор действительный статский советник
А.Н. Зубов, губернский и уездные предводители дворянства, губернский землемер, а также представляющие Белгородский уезд предводитель дворянства подполковник С.Д. Абрютин, судья, исправник, землемер и конный отряд драгун из Белгорода.
По указу сопровождавшего императрицу гофмейстера двора и тайного советника графа
А.А. Безбородко курский губернатор передал Екатерине II рапорт о благосостоянии наместничества, который она прочитала и, передав гофмейстеру, с улыбкой приветствовала А.Н. Зубова.
Губернский предводитель В.А. Похвиснев от лица
курских дворян поздравил государыню с прибытием и также удостоился её улыбки и
благодарности.
После обеда, к которому помимо свиты были
приглашены губернатор А.Н. Зубов и губернский
предводитель дворянства В.А. Похвиснев, шествие
направилось к первому уездному городу Курского
наместничества — Белгороду. Согласно Н.А. Пузанову, «за версту от Белгорода встретил по церемониалу императрицу городовой магистр, у триумфальных градских ворот при колокольном звоне и громе пушек — купечество с главою и комендант с
гарнизонною командою, собравшимся из всех мест
дворянством и разного звания народом. Все улицы
от ворот до дома помещика Николая Федоровича
Озерова, где императрица имела ночлег, были
наполнены народом, который при беспрестанном
радостном восклицании «ура!» окружал её карету.
Никакие полицейские приказания и распоряжения
не могли его остановить; колокольный звон и гром
пушек не умолкал». Духовенство в торжественном
облачении окропляло святой водой путь перед
её каретой, а у храма Св. Пророка Ильи императрицу встретил епископ Белгородский и Курский Феоктист в сопровождении белого и чёрного духовенства. В 6 часов вечера императрица прибыла в предназначенный для ночлега дом, который до
поздней ночи окружали толпы местных жителей.
Когда ночь опустилась на город, весь Белгород
озарился сиянием огней, освещавших его улицы,
дома и церкви до рассвета.
Утром следующего дня сопровождаемая свитой Екатерина II в карете, в которой вместе с ней ехали графиня Е.В. Скавронская, камер–фрейлина А.С. Протасова и фрейлина графиня Е.И. Чернышева, прибыла в кафедральный Свято–Троицкий собор.
От дворца до собора все улицы были устланы
травою и цветами, а по обочинам дороги непрерывной стеной стояли приветствовавшие императрицу люди. У входа в собор её величество встречал епископ Белгородский и Курский Феоктист с тремя архимандритами, внутри храма — местные дворяне и лучшие купцы. Для императрицы было приготовлено кресло под украшенным малиновым бархатом, золотыми шнурами, кистями и бахромой балдахином, увенчаным двуглавым
орлом. Позади кресла, на обитой бархатом стене, золотом был вышит императорский вензель. После литургии преосвященный Феоктист отслужил благодарственный молебен о благополучном возвращении императрицы после шестимесячного путешествия в пределы древней России. Во время провозглашения протодиаконом её величеству и всему августейшему её дому многолетия в городе был произведён пушечный салют.
Всё богослужение государыня прослушала стоя, а после его окончания и приложения к
местным святым иконам и чудотворному образу Святителя Николая некоторое время беседовала с владыкой Феоктистом в его покоях. Показывая
своё жилище проезжавшему через Белгород в 1808 г. Д.Н. Бантыш–Каменскому, епископ вспоминал об этом разговоре так: «В сей самой комнате, где мы теперь находимся, ...сидела и сия великая монархиня; здесь хвалилась она мне прогнанием татар за границу, и на ответ мой, что чрез это сделала она великое благодеяние Малороссии [территория современной центральной и северной Украины], от них много пострадавшей,
возразила следующими словами: «что вы мне говорите о Малороссии? производя сие в действо, я не помышляла даже о ней, но думала о благоденствии целой России».
Губернатор А.Н. Зубов и губернский предводитель дворянства В.А. Похвиснев в утренних торжествах участия не принимали, так как с рассветом
отправились вперед для осмотра дороги и приготовления ночлега в путевом дворце, построенном у постоялого двора Ильинского, расположенного на Красном Кургане близ хутора Покровского. Сюда же вечером в дорожной карете прибыла и
Екатерина II, после прощального обеда покинувшая Белгород 13 июня в 3 часа дня.
14 июня в 9 часов утра царственное шествие по курской земле продолжилось.
По свидетельству Н.А. Пузанова, на всём своём протяжении «дорога от границы губернии до
губернского города Курска волновалась многочисленными группами людей и экипажами; одни провожали, бежали вслед, другие встречали: радостное ура! от кареты императрицы переходило за несколько верст от одной группы народа до
другой; дамы, девицы, поселянки устилали путь
императрицы цветами и травой; дети выбегали
на дорогу с цветочными венками, которые снимая
бросали во сретение [при встрече] императрицы
на дорогу, а по проезде её собирали, возлагали на
свои головы, резвились, шумели, отнимали один
у другого; Государыня радовалась, бросала им из
собственных рук на обе стороны деньги. Везде по
селениям, где проезжала Императрица, поселянки
и их дети подносили ягоды, яйца, сливки, мёд и всё,
кто что мог и имел... Государыня с удовольствием
принимала их приношения и при них кушала ягоды
и сливки и дарила им деньги». Проезжая через лежащие на пути селения, государыня несколько раз приказывала призывать к себе крестьян, лично с
ними разговаривала, расспрашивала о нуждах.
Убедившись в том, что многие из них бедствуют
вследствие бывшего тогда в губернии неурожая,
она распорядилась оказать особо нуждавшимся помощь зерном (из того что было прежде отнято у них), на покупку которого помимо
казённых средств (то есть средств отнятых ранее у этих людей силой) было выделено 10 тысяч рублей из её личного фонда.
На пути к Курску торжественное шествие сделало ещё три остановки.
Первая — в г. Обояни у дворянки А.С. Сафоновой, пожалованной за гостеприимство бриллиантовым перстнем, вторая — в слободе Медвянке
(Медвяном Колодезе), где императрица обедала в
доме помещицы А.Ф. Черемисиновой, и третья —на расположенной в 16 верстах от Курска почтовой станции при постоялом дворе Селихова, куда царский поезд прибыл в 4 часа дня.
Для встречи Екатерины на Селиховых Дворах
собралось до 100 000 человек. В чистом поле дворянство
в лучших парадных экипажах, прислуга в богатых
ливреях: везде разбиты были палатки и подвижные домики из парусины, шалаши, сараи; во многих местах гремела музыка, в отдалённых частях
стана слышались рожки, хоры песенников; народ с
радостию ожидал свою императрицу и, прославляя её, веселился».
Здесь Екатерину торжественно приветствовали губернатор А.Н. Зубов, вице–губернатор А.И.Анненков, губернский и 15 уездных предводителей
дворянства, губернский почтмейстер, почтальоны,
курская военная команда и отряд из 120 курских
дворян. После окончания церемонии Екатерина II
была приглашена на праздничное угощение в
специально устроенную дворянством галерею, где
она отведала приготовленные блюда и милостиво
благодарила отвечавшего за приём капитана И.Я.
Белевцева.
Затем императрица пересела в запряжённую
12 лошадьми парадную восьмистекольную золоченую карету, и торжественный кортеж медленно направился в сторону Курска.
В 300 метрах перед ее каретой по два в ряд скакали почтальоны во главе с почтмейстером, курская штатная воинская команда с офицером, 120 курских дворян, 15 уездных предводителей дворянства и, перед самой каретой, губернский предводитель дворянства.
Окруженный толпами народа, под «Ура!», императорский кортеж медленно продвигался к столице губернии. Как только царский поезд переправился через
реку Сейм и карета императрицы показалась на
городской черте в семи верстах от Курска, раздался выстрел вестовой пушки, а затем гром пушек и колокольный звон возвестили курянам о прибытии
Екатерины. У пограничного городского вала Екатерину II приветствовал курский городничий, сопровождаемый отрядом драгун, а стоящие
в парадном строю Тульский, Ростовский и Апшеронский мушкетерские полки под общим командованием генерала–аншефа графа М.Ф. Каменского встретили её преклонением знамён, барабанным боем, музыкою и беглым ружейным огнём.
В первых рядах толпы встречающих стояли нарядно одетые девушки, устилавшие путь
императрицы цветами. От городской заставы до триумфальных Херсонских ворот были выстроены собранные из окрестных селений девушки–крестьянки, а от ворот до Георгиевской площади — купчихи и мещанки с золотыми повязками на головах, в украшенных золотыми галунами парчовых одеждах.
В честь гостьи у перекрестка Херсонской (современная ул. Дзержинского) и
Воротней (современная ул. Павлуновского) улиц была воздвигнута каменная триумфальная арка (так называемые Херсонские ворота).
Перед аркой шествие встречали городской голова Иван Ларионович Голиков, члены городского магистрата и 12 лучших мещан, а между её колонн был собран весь губернский магистрат. По обе стороны дороги у арки рядами стояли купцы,
цеховые ремесленники со значками своих управ и
ученики народной школы с учителями.
Здесь же находились музыканты и литаврщики,
которые начали играть, как только карета императрицы подъехала к триумфальной арке. Екатерина вышла из экипажа, приняла поздравления встречающих и, внимательно осмотрев арку.
Г.А. Скопин так описывал развернувшиеся в
первой половине дня торжественные приготовления дворян и саму встречу. «14 числа, поутру улицу, называемую Херсонскую, выслали травою, лавки
вcе запереть приказано, так же и работать публично не велено... Был в монастыре у обедни; певчих не было. И после везде приготовлялись к приезду
императрицы. И я пошел к воротам Херсонским; там уже давно приготовились: городничий со своими драгуны верхами, а дворянство так же верхами
выехали в поле далеко, и купеческой голова с лучшими купцами вышел пешком. Не далеко от ворот поставлены были цехи со значками; у самых ворот
народного училища дети с учителем. На триумфальных воротах на сделанном месте стояла музыка. В городе по улице, на горе поставлены были
купеческие лучшие молодицы сто, а на другой
стороне купеческих девиц — двести, и все в лучшей купеческой одежде; и всякого народа великое множество. Солдаты... стоящих в серых зипунах
на публичных местах отгоняли далее. Во втором
часу пополудни начался благовест в большой колокол в монастыре и священство начали собираться к монастырю в лучшей одежде. То правда: на
редком увидишь суконную ряску, а все шелковые
и плисовые, а хотя на редких и суконные, то самого лучшего сукна. Собравшись, все и архимандрит вышли и стали недалеко от дворца, на дороге, в
лучших ризах с одним только крестом; а придворные беспрерывно ехали в 4, в 6 и 8 лошадей. На начале 5 часа из вестовой пушки выпалили и тотчас началась пушечная пальба и во всех церквах звон; и в лагерях стоящие три полка (палили) из
ружей беглым огнем, мимо которых было шествие.
Я вдруг испугался и обрадовался, так что из глаз
потекли слезы. Тут уже и солдаты перестали отгонять и всякой себе избирал лучшее место к смотрению, где кто хотел. Я стал недалеко от церкви,
мимо которой близко будет шествие. Прежде ехали драгуны по два в ряд — со своими трубами, и с ними — городничий; а потом — дворянство так
же по два в ряд верхами в штатном платье; ехали тихо. Потом ее величества карета, под которой заложено 12 лошадей белых, весьма тихо ехала. Приблизилась к оной церкви где я стоял, близко. Священник с диаконом встретили с крестом и поднесли к самой карете. Она изволила приложиться из кареты в окошко, где и я сподобился очень
близко видеть в лицо. По счастию моему, что я стоял с левой стороны, на которой она сидела в карете. Их всего сидело 5 человек: с нею рядом сидела одна женщина по правую сторону, а
она сидела по левую сторону, а на против их сидело две женщины да один мужского пола. И
простой народ — даром что в серых кафтанах — уцепились за карету, бегут за нею и заглядывают ей в лицо: тут никто не смел отогнать до самого дворца».
В 7 часов вечера двигавшийся по задрапированной
травой и цветами дороге торжественный кортеж прибыл к назначенному для императорского
ночлега дворцу курского генерал–губернатора,
располагавшемуся в пределах современного городского парка им. 1 Мая. Построенное в 1779 г. двухэтажное деревянное здание выглядело очень
внушительно, а его фасад, обращенный в сторону
Стрелецкой слободы, украшали балкон и фронтон
главного входа с колоннадой. От городской суеты
дворец с трех сторон отделял густой тенистый сад.
Для охраны императрицы в карауле у дворца стояла рота Апшеронского пехотного полка и отряд из 8 кавалеристов штатной команды с капралом и офицером–ординарцем.
У самого дворца Екатерину встречал губернатор и все чины губернского Правления, палат и судов, расставленных по старшинству, которые представились и принесли
ей торжественные поздравления. Каждый начальник присутственного места имел при себе рапорты и ведомости о работе
своего ведомства, которые при необходимости он
должен был предоставить сопровождавшим императрицу сановникам.
Как только Екатерина II удалилась в свои покои, звон колоколов и грохот пушек смолкли. Однако «народу у дворца было великое множество до
самой ночи, и почти в самые окошки смотрят, но
никто отогнать не смел... В вечер было всенощное
бдение... и город весь иллюминован фонарями и
плошками; по большой улице поставлены были
плошки по обе стороны на земле через два сажня плошка от плошки; у иных дворянских дворов поделаны были вензеля царские и другие фигуры,
так же у магистрата городового — вензель с плошками и надпись у многих: «усердие и радость».
15 июня утром Екатерина II со свитой при колокольном звоне и приветственных криках собравшегося народа пешком проследовала к Знаменскому собору для поклонения курской святыне — Курской Коренной иконе Божией Матери «Знамение».
Согласно Н.А. Пузанову, от генерал–губернаторского дворца к монастырю дорога была задрапирована травой и цветами, а от ворот монастыря до храма — задрапирована красным сукном. Перед входом в собор императрицу встретили монахи монастыря во главе с архимандритом Амвросием и многочисленное белое духовенство. Настоятель
держал в руках крест, который императрица поцеловала, после чего была окроплена святой водой из чаши. В храме Екатерина приложилась к поднесённой архимандритом чудотворной иконе и после краткого благодарственного молебна наградила архимандрита с братией
1 000 рублей, игуменьям Курского и Белгородского женских монастырей было пожертвовано по 200 рублей, их монахиням — 400 рублей, Курскому духовному училищу — 200 рублей и Белгородской семинарии — 800 рублей.
При возвращении ее во дворец горожане поднесли ей хлеб–соль, а один житель подгородней слободы — прекраснейшие яблоки, сбереженные им от прошлогоднего урожая. Этот сорт был выведен им самим недавно и ещё не имел
названия. Императрица с благожелательной улыбкой всё это приняла и милостиво со всеми разговаривала. Хозяина, принесшего яблоки, назвала добрым крестьянином и пожаловала ему 100 рублей.
С того времени эти яблоки получили название
«Добрый крестьянин» и все стали их разводить,
заслуженно хваля за вид, вкус, урожайность и
длительность хранения. Екатерина Великая очень
хвалила понравившийся ей богатый народный курский женский наряд и поручила городскому голове доставить его полный убор, который потом приказала взять с собой, заплатив за него курской купчихе Сушковой в несколько раз больше, чем он ей
стоил и, сверх того, подарила ей дорогие серьги.
После молебна и встречи с народом во дворце
был устроен торжественный приём. Императрица
сидела на сооружённом в одном из залов троне с
балдахином, украшенном императорскими гербами, малиновым бархатом, дорогими тканями, золотой бахромой, шнурами и кистями. Трон стоял
на возвышении, к которому вело несколько ступенек, обитых персидскими коврами. Вокруг трона стояли придворные в затканных золотом нарядах,
в зале находились сопровождавшие императрицу
иностранные послы, знатные сановники, высшее
руководство губернии, представители дворян, чиновничество и командование расквартированных под Курском пехотных полков.
Перед началом приема архимандрит Амвросий произнёс благодарственную речь, в конце
которой поднес государыне икону и хлеб.
Затем Екатерине II были представлены генерал–аншеф М.Ф. Каменский, генерал–поручик В.В. Нащокин и генерал–майор П.А. Мельгунов, под чьим командованием находились расположенные в лагерях под Курском Севский, Елецкий, Белевский, Апшеронский и Тульский мушкетерские полки, штаб– и обер–офицеры этих полков, затем курский губернатор с чиновниками, губернский и уездные предводители дворянства и городской голова с лучшими купцами. Все представлявшиеся преклоняли перед императрицей колени, целовали руку, удостаивались вопроса или улыбки.
По окончанию представления повелительница в ответной речи благодарила всех курян за их усердие, труды и распоряжения по обеспечению
её проезда через Курское наместничество и осыпала их милостями и наградами.
«За найденный в наместническом правлении порядок и благоустройство в губернии» губернатор А.Н. Зубов был пожалован орденом св. Владимира 2–й степени
Большого креста, вице–губернатор А.И. Анненков — орденом св. Владимира 3–й степени, губернский предводитель дворянства В.А. Похвиснев и ряд чиновников — орденом св. Владимира 4–й степени.
Уездные предводители дворянства получили бриллиантовые перстни, белгородский комендант, все городничие и капитан–исправники тех городов, по
которым проезжала императрица — золотые часы
или табакерки. Курскому городскому магистрату навечно была подарена казенная мельница на р. Тускари, на нужды народных училищ отпущено
2200 рублей, курскому купечеству в течение 20 лет дозволено пользоваться доходами с Коренной ярмарки для устройства там каменного гостиного
двора, а всем нижним чинам стоящих под Курском
полков пожаловано по рублю.
После приёма в тронной зале государыне во
внутренних покоях дворца были представлены
дамы курских дворян и чиновников, одетые в губернские мундиры «из гарнитура пунцового цвета, распашные, с небольшим от талии вдоль вырезом,
длиной немного короче юбки, назади со сборами, с
длинными рукавами, с отложными из такой же материи голубого цвета воротниками и обшлагами, с большими серебряными по обе стороны до пояса
пуговицами, края от пуговиц и кругом всего этого
платья обшиты накладкою из той же материи; несколько полос одна уже другой, высеченные зубцами, наложены одна на другую; под эти мундиры
надевались: гарнитурные белого цвета, с такою
же по краям накладкою, юбка и открытый корсаж,
украшенный аграфами [застёжками] вроде петлиц, посередине их, с серебряными гладкими пуговицами; вверху корсажа прикалывался из белой
атласной ленты бант, а на нём вкось в левую сторону прикреплялась маленькая золотая шпажка, многие дамы имели на шее жемчуга и бриллианты.
Мундир на одну последнюю пуговицу застёгивался
так, что белый корсаж и юбка были видны; белые
шелковые чулки и белые атласные башмаки на
высоких каблучках. Головы убраны были высокими, с пуклями, напудренными причёсками, между пуклями в разных местах бриллиантами и другими
драгоценными каменьями и золотыми гребнями,
большие бриллиантовые серьги довершали весь
этот наряд».
От имени императрицы был дан,
на золоте, со всей придворной пышностью, обед.
За столом сидели Екатерина II, члены её свиты и
иностранные послы, генералы, полковники, губернатор с вице–губернатором, губернский и уездные предводители дворянства, гражданские чиновники первых пяти классов «Табели о рангах», знатные курские дворяне. Играла полковая музыка,
устроенные в зале галереи были заполнены дворянами обоего пола, тосты за здравие правительницы сопровождались пушечными
выстрелами.
По окончании обеда в 1 часу дня Екатерина
II покинула наместнический дворец. Впереди
шествия скакал почётный дворянский караул,
затем в запряженном белыми лошадьми позолоченном экипаже ехала императрица с тремя
дамами, а следом двигался остальной кортеж. Карету государыни сопровождали верхами дежурный генерал–адъютант, шталмейстер, генералы и офицеры.
Всё пространство вдоль засыпанной травой и
цветами Московской улицы (современная ул. Ленина) было заполнено народом. Н.А Пузанов сообщал, что «от дворца и
по всей улице, по обе стороны, выстроены были баталионы пехотных полков, которые при проезде её, сделав на караул, с барабанным боем, преклоняли
знамёна. Все окна домов, крыши и заборы наполнены были народом». Среди провожающих был и Г.А. Скопин, записавший: «И началась пальба из
пушек и звон во всех церквях; и провожаема была
так же драгунами, дворянами, купечеством и цехами за воротами со значками. И все так же было, как и при встрече, только не было детей, девиц и
молодиц».
В конце Московской улицы на средства курского дворянства были воздвигнуты ещё одни триумфальные ворота — Московские. По свидетельству
Г.А. Скопина, они представляли собой «столбы
деревянные, выкрашены на подобие мрамора:
у столбов по обе стороны на досках вырезаны и
написаны языческие боги с их надписями... Одаль
так же сделаны две пирамиды каменные с орлами
и будками».
За воротами императрицу поджидал отряд курских драгун, присоединившийся к шествию и сопровождавший его до границы Фатежского уезда.
Здесь, у триумфальных ворот, Екатерину II встретили представители местной власти, которые сопроводили её до Ольховатки, где в
путевом дворце для государыни был приготовлен
ужин и ночлег. На всём пути следования императрицы от Курска до Ольховатки дорога была усеяна толпами народа, на обочинах непрерывной цепью стояли экипажи. При приближении
императрицы местные помещики с жёнами и детьми выходили на дорогу, а девицы и дети устилали царский путь цветами и венками, бросая их перед
её каретой.
16 июня в 9 часов утра государыня отправилась
из Ольховатского дворца далее и вскоре достигла
пределов Курского наместничества. Здесь, около
деревни Очки, шествие остановилось и все сопровождавшие его куряне попрощались с императрицей, которая благодарила их за усердие и гостеприимство.
После прощания Екатерина II пересекла курскую границу и была торжественно встречена правителем Орловского наместничества, местными дворянами, чиновниками и множеством простого народа.
В этот же день императрица прибыла в г. Орёл,
откуда 18 июня 1787 г. прислала курскому губернатору А.Н. Зубову следующее благодарственное письмо: «Господин правитель курского наместничества Зубов! В проезд наш чрез Курское наместничество, видели мы в губернском и уездных городах и вообще по губернии надлежащее устройство и старание в точном исполнении должностей. Труды ваши приемля со удовольствием, поручаем вам объявить как чинам вам подчиненным, так дворянскому и гражданскому обществам наше благоволение, усердием и радением каждого приобретаемое. Пребываем в прочем к вам благосклонны. Екатерина. В Орле 18 июня 1787 года».
Комментарии составителя сайта
Представленные тут описания проезда Екатерины через Курскую губернию являются продуктом имперской пропаганды, ничего другого у нас нет по причине тотальной зачистки информационного поля. Ни о какой правде жизни и ни о какой объективности тут говорить не приходится. Тут у нас есть то, как бы хотела Екатерина что бы люди воспринимали ее проезд и как бы она хотела что бы это выглядело со стороны. Но мы сегодня не зависим от ее мнения и желаний, поэтому нам нужно тут указать, что именно во время ее правления крепостничество достигло своего апогея, своей высшей точки развития, грабеж покоренных туземцев был систематизирован и максимизирован. Интересна коллизия с попыткой систематизировать дойку и контроль за Коренной ярмаркой. Попытка вторгнутся в дела купцов была эффективно саботированна до конца ее правления и много далее, каменное здание ярмарки было построено только в 1812 году. Да и дворянство, как мы видим, использовало систему в свою пользу как могло без какого либо стеснения, обворовывая императрийцу как только можно. Хуже всего тут было крестьянам, для них это был тяжелый период, они были крайние в этой пищевой цепочке и именно они платили за все.
© С.В.Кочевых