Сравнительное спокойствие на южнорусских украинах в конце 30-х – начале 40-х годов XVII века было обусловлено активностью донского казачества в борьбе за Азов. Не подлежит сомнению тот факт, что татарские вторжения в пределы юга России продолжались и в этот сравнительно недолгий период затишья, однако крупных масштабов они приобрести не смогли. Огромные силы крымских татар и турок были стянуты к Азову, тем самым дав небольшую передышку Московии, в первую очередь в накоплении ратных сил. Воспользовавшись этим, московское правительство Михаила Федоровича не замедлило заняться укреплением южной украины государства. Так, были проведены меры по укреплению Тульской засечной черты, ставлены новые города. Начались работы по возведению Белгородской черты, тянувшейся от Верхоценской дворцовой волости и Тамбова до юго-западных окраин Белгородского уезда. В период между 1635-37 годами выдвинулись в степь новые русские города: Ефремов, Усерд, Чернавск, Тамбов, Козлов, Яблонов, Верхний Ломов и Нижний Ломов. [1]
При тщательном рассмотрении маршрутов прохода крымских татар в пределы Рыльского и Путивльского уездов, начиная с 1639 года, стали выноситься на повестку проекты построек новых крепостей и острожков на реке Ворскла. [2] Однако единого мнения на этот счет не существовало, в связи с чем 29 июля 1639 года московскими дьяками был устроен опрос служилых людей из Курска, Рыльска и Путивля – где же целесообразнее было поставить новый город: на Хотмыжском городище, Вольном Кургане и на Карповом Сторожевье. Одним из первых отозвался путивльский воевода Григорий Пушкин, высказав мнение о том, что на Хотмыжском городище следовало бы поставить жилой город, на Вольном Кургане – стоялый острог. Карпово Сторожевье рассмотрению не подлежало.[3] Предположения Григория Пушкина подтвердились внезапной переправой двух небольших татарских отрядов через реку Ворскла – первый форсировал Ворсклу близ Вольного Кургана, второй – неподалеку от Хотмыжского городища. Это обстоятельство окочательно обусловило решение к постройки новых двух городков именно здесь, тем самым, впрочем, оголив Муравский шлях (города Вольный и Хотмыжск находились в стороне от этой старинной татарской дороги). Однако несколько позже – в 1643-ем году – проект постройки крепости на Муравском шляху (все на том же Карповом Сторожьвье) вновь был поднят к обсуждению. Так, в самом начале 1644 года московским Разрядом было принято твердое решение о строительстве стоялого острога на правом берегу реки Ворскла. Строительные работы начались с 13 апреля белгородскими служилыми людьми под руководством станичного головы Ивана Рышкова. Буквально за месяц, к 15 мая, острожек был построен. Так же как и в Хотмыжске в систему укреплений Карпова были включены остатки валов бывшего Карпова городища. [4]
Весной 1640 года к месту постройки двух новых городов на реке Ворскла были сведены 1070 ратных людей из различных украинных городов, среди которых: дворяне и дети боярские из Тулы, Рязани, Курска, Стародуба, Белева, Рославля; беломестные, кормовые и полковые казаки из Рыльска, Путивля, Белгорода и Севска; стрельцы из Севска и Москвы, пушкари и кузнецы с прочих городов. Строительство проходило под руководством воевод В. Толстого и Г. Бокина. Две новых крепости были возведены в рекордно короткие сроки: Хотмыжск с 17 мая по 28 июня, [5] Вольный – с 24 мая по 12 июля. [6] Параллельно строительству Вольного и Хотмыжска возникли стоялые остроги: Углицкий, Лосицкий и два – на Пробойной горе и на Раковых горах. Прибор служилого населения в Вольный и Хотмыжск проходил без особых затруднений. Так, контингент переселенцев Вольного представлял собой всю палитру военно-служилого , нетяглового и крестьянского населения XVII века: дети боярские, казаки (почти всех категорий), стрельцы, пушкари, воротники из Стародуба, Путивля, Курска, Рыльска, Севска (с Комарицкой волостью), Брянска, Москвы, Смоленского уезда, Белгорода, Новосиля, Ливен, Новгород-Северского, Мценска, Кром, [Старого] Оскола, Трубчевска и Орла.
Прибором охочих людей в Вольный заведовали воевода Афанасий Толочанов и Гаврила Бакин.
Обращает на себя внимание обилие вольных нетягловых людей, в массовом количестве пришедших в оба новых украинных городка. Существующий наказ из Разряда о приборе к ратной службе вольных охочих людей гласил следующее: «[набирать поручалось] на Вольное вольных людей, которые в городех в службах и на тегле за помещики и за вотчинники на пашнях не были и по крепостям ни у ково не служили». Составленные в 1640-42 годах [7] раздоточные книги государева жалования служилым людям Вольного (как, впрочем, и Хотмыжска) являются весьма информативными источниками, сообщающим о прежних службах пришлого в новые крепости населения. Вдобавок к этому в настоящих раздаточных книгах было отмечено происхождение новоприборного служилого (а так же его отца или деда) из определенной местности.
Охочий люд из Комарицкой волости записался в вольновские казаки, стрельцы и пушкари 1641-42 годах в лице следующих:
Казаки:
Десятник Якушко Грешный, Савка Грешный, Игнашка Колтунов, Агафонка Шляпин, Симонка Долгополов
Стрельцы:
Кирюшка Тулунбаев, Войка Чечин
Пушкари:
Захарко Клесов, Харлашко Должиков, Ивашка Рыленин
Относительно царского жалования отметим вкратце следующее. 18 мая 1641 года дети боярские Вольного получили жалование «на прежнее жалование в додачу» в соответствии со служебными статьями: дворовые – 10-12 рублей, городовые – по 8-14 рублей. 4 февраля 1642 года царское жалование привез в Вольный московский подьячий Томила Перфирьев суммой 1268 рублей и 25 алтын.
Новоприборным вольновским служилым были выданы денежные средства на дворовое строение и на «селидьбу», наказывалось сеять хлеб. На подобные нужды государево жалование служилым людям Вольного составило: пятидесятникам – 16 рублей, десятникам – 15 рублей и 25 алтын, рядовым – 15,5 рублей.
Государево денежное жалование выдавалось служилым людям в съезжей избе строго при наличии поручных записей по каждому ратному человеку, по коему подписывались его товарищи-сослуживцы. В первые годы существования Вольного среди поручителей за служилого человека обычно числились его земляки. Синхронно тому составлялись списки новоприборного служилого люда – «хто имяны……и хто с каким боем боем и хто с которово города на Вольное пришол». Получив положенное жалование, вольновские служилые обязаны были: «быти на Вольном и государева жалованьем на вечное житье устроитца и указанные свои пашни пахать и хлеб сеять и с Вольново не збежать и никаким воровством не воровать».
Вольновские казаки в общей массе служили конную службу на меринах с государевым карабином и саблею, стрельцы – пешими, либо с пищалями, либо с карабинами.
Комаричане участвовали в «строельном деле» (городовых работах в Вольновском уезде и чуть позже, после 1646 году в частности в качестве драгун. Приток населения из Комарицкой волости происходил и в последующие годы второй половины XVII века. [8]
Из «комарицких» фамилий в Вольновском уезде вплоть до первой ревизии 1719-22 годов (уже среди однодворцев) сохранились следующие: Рыленин, Должиков, Долгополов, Козявкин, Медведев, Карцев, Зорин, Вешняков, Каменев, Белокопытов и др. [9] Отмеченные фамилии встречаются и в соседнем Хотмыжском уезде – в данном случае миграция служилого населения на лицо.
* * *
Что касается восточного соседа Вольного - Хотмыжска – ситуация по заселению его комаричанами здесь количественно отличается от Вольного. [10] Начнем с того, что в строительстве города на Хотмыжском городище в мае-июне 1640 года принимали активное участие севчане (жители самого Севска) – служилые люди. Охочие люди Комарицкой волости поверстались в службу в этот городок в этом же, 1640 и следующем 1641 годах.
Служилые люди Севска, участвовавшие в строительстве Хотмыжска (строельная книга):
Севские казаки.
Пятидесятник Дмитрей Исаев.
Рядовые: Фетка Еремеев, Иван Колостелев, Ананья Яковлев, Федот Борисов, Фрол Яковлев, Василей Степерев, Микита Гуляев, Федор Яковлев, Матфей Дрищов, десятник Яков Серпуховитинов, Ортем Беляев, Федор Иванов, Савелей Сухороков, Афонасей Мальцов, Федор Гламаздин, Елисей Правдин, Богдан Фокин, Иван Морозов, десятник Иван Алексеев, Степан Лукин, Михайла Кузнец, Павел Каменев, Игнатей Савищев, Алексей Лунев, Гаврила Голутвин, Иван Фомин, Алексей Рубанов, десятник Иван Онисимов сын Онтонов, Павел Нестеров, Кузма Карташов, Яков Максимов, Сергей Серпоховитинов, Данила Максимов, Тимофей Носов, Василей Михайлов, Иван Дерюгин, Клим Нефедьев, десятник Григорей Дрищов, Карней Иванов, Иван Андреев, Овдоким Васильев, Клим Данилов, Микита Степанов, Яков Васильев, Лазарь Федоров, Микита Сергеев, Григорей Микитин.
Севские стрельцы.
Сотник Карп Васильев сын Рябинин
Пятидесятник Дмитрей Антипов сын Смольянин.
Рядовые: Филимон Пичюков, Воин Полтев, Мартын Пашин, Першик Басов, Лукьян Омельянов, Миня Семенов, Филип Бунин, Ивашка Макрушин, Карп Дудин, десятник Василей Симонов, Богдан Загрязской, Сила Лошаков, Михайла Макаров, Борис Лукьянов
Офонасей Удалой, Денис Яковлев, Иван Терен, Иван Безулин, Ивашка Шила, десятник Офонасей Колугин, Максим Лукьянов, Офонасей Голдобин, Иван Корцов, Гаврила Маисеев, Семен Гуляев, Ерофей Безбожной, Богдан Кожевников, Микифорка Лалыкин, Офонасей Степанов, десятник Тимофей Горбунов, Андрей Лукин, Алексей Григорьев, Матфей Иванов, Левон Смирново, Яков Прокофьев, Гаврила Щербаков, Микита Плохово, Осип Пронин, Митка Сидоров, десятник Аким Болховцов, Наум Кузьмин, Ортем Шляпин, Федор Серебреник, Сидор Рявякин, Федор Ганчар, Федор Глухарев, Иван Лосев, Понкратей Ермолаев, Василей Андреев.
Севские пушкари:
Андрей Афонасьев, Третьяк Ивашинцов, Нестер Иванов, Третьяк Ермолаев, Дмитрей Ламакин [11].
Основная масса новоприборных детей боярских Хотмыжска происходила из курян, путивльцев, рылян – кормовых и полковых казаков, детей боярских и вольных людей. Среди недавно созданной локальной корпорации детей боярских попадались и комаричане. Так, в раздаточной книге Хотмыжска 1640-42 гг (на кою мы и будем ссылаться далее, по ходу статьи) можно встретить некоего Фому Григорьева Шенякова, который в «скаске» о своей и отцовой службе сообщает интересные подробности – «служил он в Белгороде в самопальниках, а отец его жил в Комарицкой волости. На государевой службе в Хотмыжске с 148 (1640) году. На службе он на мерине с рогатиной и длинной пищалью». Шеняковы (они же Шемяковы) – известный род комарицких севрюков, отметившийся еще при Борисе Годунове: «Комарицкие волости севрюку» Перше Шемякову были отданы во владение из государевой казны село Литовники и деревня Сытичи - «за службу из .. государевы дворцовые Комарицкие волости». Как П. Шемяков умер – селом и деревней владели его сыновья, Савва и Василий, служившие в замосковном городе Переславле-Залесском. Кроме того, Шемяковых можно встретить и среди вольных охочих людей Комарицкой волости, отправившихся в 1646 году на Дон в помощь казачьему войску. [12] Как мы уже отмечали выше, Хотмыжск был ставлен на северском городище Хотмышль, известном еще со времен Древней Руси. Отвод земель служилым людям в окрестностях новой крепости затронул хозяйственную деятельность промышлявших здесь бортничеством севрюков (в основном путивльских). По случаю чего на протяжении всех 40-х годов XVII века между местными служилыми людьми и хотмыжскими севрюками нередко возникали земельные тяжбы. Более того – хотмыжские севрюки занимались бортным промыслом «самовольно», порой нарушая в уезде систему засек. Так, в 1648 году хотмыжские дети боярские, в чьи обязанности входила охрана уездных засек, - Семен Петин со товарищи, жаловались в Рязряд на севрюков артели Офремки Хотцкого: [13] «в вотчину ездят и пеши ходят, и на крымскую сторо[ну] шляки [шляхи] накладывают, и деревья лупят, и вотчины своей дурью закрывают» [14]. Засечные сторожа подчеркивали, что оберегать государевы засеки от тех севрюков стало невозможно, т.к. «их следы чинятца большие». Семен Петин предложил устроить новую засеку вверх по Ворскле, вместе с тем настоятельно просил учинить царский указ против действий «воровских» севрюков…
Значительной прослойкой прибывших в Хотмыжск «охотников» были гулящие люди не совсем понятного происхождения, среди коих «затесался» даже один терский казак – десятник Ивашка Терский. Три путивльца - Афанасий Седой, Василий Мухацкий и Василий Кривой в своей сказке указали, что в Путивль пришли из Козельского уезда (села Субботники), где прежде жили «во крестьянех» за Григорием Горихвостовым. Приходили также монастырские крестьяне Никольского и Дмитриевского монастырей Рыльского уезда, Богородицкого Путивльского, что жили там на оброчной земле будучи вольными людьми. Имелись люди и с посадов – до того как стать служилым человеком Еремей Выходцов был путивльским посадским. Несколько пришлых новоприборных служилых являлись оброчными людьми некоторых монастырей юга России: десятник Григорий Денисов сын Буренин, жил в Путивле на оброчной церковной земле за соборным попом Юрием Почесеевым; Тимофей Готовицкий жил в Путивле за Пятницким попом; Семен Зубов жил в Курске за Богородицким монастырем.
Обилие вольного люда, пришедшего на службу в новую крепость из Комарицкой волости, обусловлена в первую очередь ее дворцовым статусом. В связи с этим местные крестьяне еще не были окончательно «положены» в государево тягло и имели возможность свободно перемещаться с целью промыслов и прочих хозяйственных занятий в соседних уездах. Вдобавок ко всему существенная часть комаричан имела наряду с рогатинами и бердышами пищали, тем самым ратное дело было им своего рода «за обычай». В схожем положении находилась и другая дворцовая волость – Крупецкая, находившаяся в ту пору в составе Путивльского уезда – с нее также могло происходить переселение вольного люда в новые города Белгородской засечной черты…
Такова, вкратце, географическая раскладка по категориям пришлого в Хотмыжск населения…
Массовый приток охочего люда в Хотмыжск произошел по осени 1641 года, тогда же местные власти провели тщательный «разбор» всех пришедших, на хотмыжском посаде в казачьих слободах были поставлены дворы. Получив в Севске жалование «на подъем», «селитьбу» (вместе с годовым), в конце осени 1641 года комаричанам было разрешено вернуться в Севск и Комарицкую волость за семьями и «животами». Иван Загрязский (севский воевода), решив, что севчане дезертировали со службы из Вольного и Хотмыжска, посадил их в тюрьму. 22 ноября в Севск пришла царская грамота на имя Загрязского, в которой разрядные дьяки ссылались на письмо хотмыжских воевод В. Толстого и Г. Бакина от 30 октября того же года. Хотмыжские градоначальники лично подтвердили, что отпустили севчан домой за семьями официально. Ивану Загрязскому поручалось освободить севчан из заключения и отпустить в Хотмыжский уезд, самим служилым приказывалось продать свои дворы. На места «убылых» ратных людей Загрязскому поручалось прибрать новых – «не крепостных и не пашенных крестьян». Опасения Загрязского были не напрасными: немногим ранее некоторые родственники служилых людей, ямщики и крестьяне, определившись в казачью службу на Хотмыжск, взяли государево жалование – «оклад свой 8 рублей» и якобы выдвинулись в сторону нового города. Как выяснилось из грамоты, присланной из Стрелецкого приказа, «новоприборные казаки Власка Иванов Трубченин, Сенка Прокофьев, Мокейка да Ивашка Тимофеевы дети Креневы» и прочие «на службе в Хотмыжске не бывали», сами
сбежали в неизвестном направлении. Среди беглецов «затесался» и севский сын боярский «стародубского выходу» Исай Дуров…
Список севских служилых и всяких чинов людей, переведенных на службу в Хотмыжск официально:
Севские стрельцы:
Сидорка Ревякин, Ондрюшка Шляпин, Гаврилка Щербак, Офонка Сарамятник, Микифорка Бабин, Карпик Дудин, Федка Серебреник, Осипка Пронин, Федка Левин, Понкрашка Салдат, Ивашка Мокрушин
Севские казаки:
Сережка Серпуховитинов, Якушко Серпуховитинов, Федка Шапковал, Ивашка Анисимов, Данилка Максимов, Федька Кровопуск, Ивашка Кровопуск, Савка Сухаруков, Алешка Коновалов, Гаврилка Голутвин, Алешка Лунев, Лазорка Федоров, Овдокимка Васильев, Якушко Васильев, Климка Иванов, Ивашка Зуборев, Васька Михайлов
Сын боярский «рословец» Григорей Зеновьев сын Слободчиков
Севские служилые, получившие в Севске годовое денежное и кормовое жалование и сбежавшие «воровски» в Хотмыжск:
Севские стрельцы:
Ивашка Игнатов, Мишка Дубцов, Савка Щукин, Макейка Кренев, Алешка Хонюков, Трофимка Брынец, Ивашка Кренев, Власка Иванов, Сенка Прокофьев, Алешка Васильев, Федка Иванов, Амелка Некрасов, Ивашка Рыжка, Гаврилка Иванов
Севский казак Ларка Зеновьев.
Сын боярский «стародубец» Исай Васильев сын Дуров
Севский пушкарь Степанка Бабичев
Рассыльщики:
Сережка Исаев, Васка Исупов
Севские ямщики:
Бориска Корнеев, Ондрюшка Тимофеев сын прозвища Мороз [15]
Хотмыжские служилые люди из комаричан, прибранные в 1640-41 годах:
Хотмыжские казаки:
Десятник Исай Васильев сын Дуров - из севских детей боярских
Павел Микитин сын Бойков – вольный человек Севска (далее просто в.ч.)
Василий Селиверстов сын Исупов – в.ч.
Фома Федоров сын Матчин – в.ч. Севска
Мокей Тимофеев сын Кренев – из севских стрельцов
Борис Корнеев сын Колодезев – в.ч. Севска
Яков Исаев сын Дуров – его дед служил в Севске в детях боярских
Семен Овдокимов сын Микифоров - его отец служил в Севске в полковых казаках
Михало (!) Тимофеев сын Дубцов – из севских стрельцов
Гаврило Михалов (!) Поваляев – из севских стрельцов
Сергей Иванов сын Беляев – в.ч. Севска
Федор Микифоров сын Юдин – вольный человек Комарицкой волости (далее просто в.ч. К.в.)
Десятник Федор Иванов сын Рудомет – из севских полковых казаков
Селиван Онтонов сын Мурахин – в.ч. К.в.
Иван Савастьянов сын Зорин – в.ч. К.в.
Пятидесятник Иван Онисимов сын Онтонов – из полковых казаков Севска (далее просто – п.к.)
Понкрат Ермолаев сын Зеленин – из Севска. Служил в солдатах под Смоленском, отец его – из детей боярских.
Олексей Омельянов сын Лунев – из севских п.к.
Овдоким Васильев сын Микифоров – из севских п.к.
Лазорь Федоров сын Григорьев – из севских п.к.
Василей Михайлов сын Понкратов – из севских п.к.
Яков Васильев сын Нестеров – из севских п.к.
Клементей Иванов сын Ондреев – из севских п.к.
Наум Иванов сын Онтонов – в.ч. Севска
Десятник Данило Максимов сын Кушнерев [16] – из севских п.к.
Михайло Никифоров сын Толканов - из севских п.к.
Григорей Селиверстов сын Исупов – в.ч. Севска
Олексей Степанов сын Коновалов - из севских п.к.
Сидор Осипов сын Ревякин - из севских п.к.
Гаврило Петров сын Голутвин - из севских п.к.
Гаврило Захарьев сын Щербак – из севских стрельцов
Десятник Ортем Михайлов сын Шляпин - из севских стрельцов
Исай Иванов сын Богатова – в.ч. К.в.
Емельян Меркулов сын Некрасов – в.ч. К.в.
Микита Олексеев сын Лунев – отец его служил в Севске в полковых казаках
Федор Васильев сын Понкратов – отец его служил в Севске в п.к. А он, Федор, служил с отцом.
Михайло Озаров сын Федоров – в.ч. Севска
Иван Андреев сын Зубарь – из п.к. Севска + в.ч.
Кузьма Омельянов сын Лунев – в.ч. Севска
Иван Власов сын Перов – в.ч. Севска
Пятидесятник Влас Осипов сын Вешняков – в.ч. К.в.
Пахом Лукьянов сын Новосилов – в.ч. К.в.
Куприян Иванов сын Козлов – в.ч. К.в.
Порфен Сидоров сын Кудютин – в.ч. К.в.
Десятник Епифан Тимофеев сын Чистяков – в.ч. К.в.
Логвин Петров сын Ломакин – в.ч. К.в.
Десятник Олексей Федоров сын Срывок – в.ч. К.в.
Ерема Лахтунов (!) сын Обухов – в.ч. К.в.
Михайло Иванов сын Домоницкой – в.ч. К.в.
Гарасим Иванов сын Садовников – в.ч. К.в.
Фотей Гарасимов сын Забелин – в.ч. К.в.
Кондрат Иванов сын Оверкеев – пришел в Хотмыжск на вечное житье и службу со своим отцом. Отец Кондрата – из полковых казаков Севска.
Иван Игнатов сын Оверкеев – в.ч. К.в.
Иван Сергеев сын Бабенок – в.ч. К.в.
Михайло Михайлов сын Литовской – в.ч. К.в.
Ондрей Тимофеев сын Клоков – в.ч. Севска
Данило Офонасьев сын Можаитинов – в.ч. Севска
Филат Офонасьев сын Колпачонок – гулящий человек Севска
Офонасий Раманов сын Трупченинов – в.ч. К.в.
Ларивон Савельев сын Селиванов – в.ч. К.в.
Филип Степанов сын Коновалов – в.ч. К.в.
Яким Михайлов сын Соколов – в.ч. К.в.
Лукьян Игнатьев Нелюбов – в.ч. К.в.
Пятидесятник Сава Иванов сын Сухоруков – - из севских п.к.
Иван Иванов сын Мокрушин – из севских стрельцов
Федор Еремеев сын Марков – в.ч. Севска
Харитон Тимофеев сын Винокуров – в.ч. К.в.
Кондратей Денисов сын Плетенев – в.ч. К.в.
Микита Федоров сын Конаев – в.ч. К.в.
Трофим Данилов сын Галиченин – в.ч. К.в.
Сава Тимофеев Безсонов – в.ч. К.в.
Сава Иванов сын Шилков – в.ч. К.в.
Андрей Терентьев сын Беляев – в.ч. К.в.
Иван Ондреев сын Масленников – в.ч. К.в.
Иван Микитин сын Голощапов – в.ч. К.в.
Пятидесятник Олексей Тимофеев сын Ханюков - из севских стрельцов
Семен Олексеев сын Хонюков – стрелецкий сын Севска
Трофим Федоров сын Шляпин – из севских стрельцов
Ондрей Сидоров сын Неслов – из севских стрельцов
По первой ревизии 1719-22 годов, проведенной в Хотмыжском уезде, из «комарицких» фамилий существовали следующие: Кушнерев, Трубченинов, Михайлов, Лунев, Сухоруков, Юдин, Марков, Матчин, Голутвин, Рябинин, Ломакин, Шляпин, Колодезев, Зорин, Беляев, Лосев, Вешняков – и др. [17] То есть по прошествии 60-70 лет фонд фамилий, образованный выходцами из Севска, продолжал сохраняться…
[1] См.: А.А. Новосельский Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. Москва-Ленинград 1948 год (256-307)
[2] Река Ворскла берет истоки в 35 километрах северо-западнее Белгорода, протекает по Сумской области Украины и далее, огибая Полтаву, впадает в Днепр.
[3] РГАДА, ф. 210, Столбцы Белгородского стола, д. 113, л. 42
[4] В.П. Загоровский Белгородская черта. Воронеж 1969 год
[5] РГАДА, ф.210, Столбцы Белгородского стола, д. 117, л. 264
[6] РГАДА, ф.210, Столбцы Белгородского стола, там же, лл. 342-343
[7] Здесь и далее по контексту: РГАДА, ф. 210, Книги Белгородского стола, д. 8
[8] РГАДА, ф. 210, Приказной стол, д. 1284
[9] РГАДА, ф. 350, оп. 2, д. 80
[10] Здесь и далее по контексту: РГАДА, ф. 210, Книги Белгородского стола, д. 9
[11] РГАДА, ф. 210, Столбцы Белгородского стола, д. 117, лл. 104-105
[12] Донские дела, кн. 2. Спб 1906 год. Русская историческая библиотека, издаваемая Императорскою археографическою комиссиею. Т. 24. – «Столбцы №931-1042 – «Поручные взаимные записи вольных ратных людей, набранных в украйных городах для отправления на Дон в помощь Войску Донскому (1646 год)»»
[13] На поверку по крестоприводной книге1645 года Хотцкие оказались также детьми боярскими: Евстропка, Офремка, Иван Большой, Григорей, Иван Меньшой - Карповы дети Хотцкие (см. РГАДА, ф. 210, Книги Белгородского стола, д. 54 ч. 2, лл. 1488 об, 1490, 1491 ) В 1719 году Хотцкие однодворцы городовой службы села Мокрое – «Степан Федоров сын Хотцкой» (РГАДА, ф. 350, оп. 2, д. 79, л. 26). Получается, что в данном контексте под севрюками ватаги Хотцкого следует понимать вольных охочих людей – не из «тягловых», повёрстанных в Хотмыжске в дети боярские – вероятно путивльских. На деле выходит, что служилые люди Хотцкого просто сохранили за собой географическое прозвище, связанное со своим происхождением – «северские люди, севрюки». К тому времени понятие «севрюк», даже если предположить, что некогда ранее оно являлось этнонимом, полностью утратило свое значеие. Возможно, эта фамилия (Хотцкий) имеет и топонимическое происхождение.
[14] РГАДА, ф.210, Приказной стол, д. 174, лл. 45-46
[15] РГАДА, ф.210, Столбцы Белгородского стола, д. 132, лл. 258-266
[16] В 1645 году среди хотмыжских детей боярских числился также литвин Данила Еремеев сын Кушнер (РГАДА, ф.210, Книги Белгородского стола, д. 54 ч.2, л. 1493)
[17] РГАДА, ф.350, оп. 2, д. 79
© А.С.Ракитин, 2009-2010
© С.В.Кочевых, 2010
