При воеводе Борисе Кокореве в июне 1622 года вместе с новгород-северскими служилыми казаками-сведенцами в Севский острожек прибыли и гулящие люди. Как впоследствии выяснилось, все они в прошлом были местными новгород-северскими казаками атамана Семена (Семейки) Пуда [1]. «Выходцы» незамедлительно попросились «прибрать» их на службу в Севск. Однако, местный воевода – Иван Плещеев без указаний из Москвы сделать этого не мог, «охочим людям» пришлось подавать челобитную на имя государя. По этому случаю большая часть казаков в ожидании своей участи вернулась в Новгород-Северский уезд. Пока в высшей государевой инстанции – Разряде - принималось решение – брать ли на службу этот гулящий люд или нет, севским служилым людям поручалось бдительно присматривать за ним. Наказ содержал следующие наставления: «чтоб они из Севска без указу никуда не съезжали, с литовскими и русскими людьми, которые учнут из-за рубежа приезжати, в Севску с ними не сходились и письмом и словесным приказом не ссылались, и никаким воровством не воровали, государю не изменили, в Литву, в Крым, в Ногай и в ыныя государства не отъехали».
29 марта 1622 года жены и дети Семена Пуда и его ближайших соратников – Богдашки да Васьки Антоновых, Савки Правдина и Андрюшки Калужанина были вызваны из Новгород-Северского в Москву для тщательного допроса. В начале июня служилые севчане, архимандрит Спасского монастыря Корнилий и соборный протопоп подали поручные записи о благонадежности «кандитатов» в ратные люди Севска. Общая численность поручившихся составила 185 человек - «все попы, и дьяконы, и казаки и стрельцы». Настоящая мера преследовала цель привлечь как можно больше «выходцев» на государево имя из среды служилых и крестьян отошедших к Литве городов русской Северы - Трубчевска и Новгород-Северского. К 11 июня в Севск поступил царский указ о зачислении казаков Семейки Пуда в штат местного гарнизона. На дорогу из Новгорода-Северского в «Севской» казакам велели выдать по одному рублю…
Очередная партия новгород-северцев, «охочих» до государевой ратной службы, появилась в Севском уезде в 1626 году. Так, 50 семей вышли на государево имя в Комарицкую волость, где осели «не на тяглых жеребьях» [2], то есть на свободных от налогов землях. Через четыре года, уже в 1630-м году, все эти гулящие люди «Богдашка Смогилев со товарищи» били челом великому государю, дабы тот устроил их в службу по примеру беломестных и «жилецких» казаков Рыльска или на худой конец местными стрельцами. В своем челобитье «выходцы» жаловались, что без государевой службы прожить в Севском уезде им никак нельзя. Севский воевода принимает решение отвести места этим гулящим людям на посаде между Стрелецкой и Пушкарской слободами, однако при этом пашень и сенных покосов не полагалось. Ежели государь в ратную службу их устроить не сможет – то поселить хотя бы на пашнях в селах и деревнях Комарицкой волости.
Пока челобитная рассматривалась московскими дьяками, воеводе Ивану Плещееву с приставами было велено следить за пришлыми гулящими людьми, дабы убедиться в их благонадежности. В ту пору нередкими были случаи «выхода» на государево имя жителей Новгород-Северского уезда в соседний Севский, в основном крестьянского происхождения. Причем жить «выходцам» из-за Литовского рубежа разрешалось лишь «в самых дальних местех», проживание в приграничных селениях грозило в лучшем случае выселением на прежнее место жительства.
По смете, составленной в московском разряде столичными дьяками, севский служилый люд был представлен перечисленными ниже категориями ратников «по прибору»: конные казаки, переселенные в Севск из Новгород-Северского – 125 человек, стрельцы – 200 человек, пушкари – 25 человек, затинщики – 25 человек, воротники – 7 человек, плотники – 2 человека, кузнецы – 2 человека. Денежное «довольствие» казачьих пятидесятников составляло 3,25 рубля, десятников – 3 рубля, рядовых – 2,5 рубля. Стрельцы - «всем ровно по два рубля человеку». Хлебное жалование, впрочем, отсутствовало – служилым людям его вполне заменяло натуральное хозяйство. Так, севские казаки и стрельцы кормились с собственных земельных наделов в 20 четей.
Вдобавок к этому в Севском остроге несли ратную службу и дворцовые крестьяне Комарицкой волости численностью 225 человек, набранные по человеку с десяти дворов из сел и деревень Чемлыжского и Радогожского станов. Даточные люди обязаны были иметь при себе пищали и рогатины, а также по два фунта зелья и фунт свинца каждый. После указа 1630 года характер службы даточных Севска претерпел некоторые изменения: с помесячной смены крестьяне должны были отбывать свои воинские повинности «без перемены год». Чуть позже, в 1633 году все эти крестьяне в осадное время несли временную казачью службу «даточными козаками».
Добиться своего гулящим людям все-таки удалось: в феврале 1631 года по царскому указу все 50 человек новгород-северцев были повёрстаны в местные стрельцы.
Интересные подробности выясняются о происхождении главы гулящих людей – Богдашки Смогилева. Так, в росписях бортных ухожаев Комарицкой волости 1620-х годов Богдашка Смогилев фигурирует в качестве бортника села Порохонь [3]. Через четыре года, во время литовского приступа под Севск, Смогилев выступает уже в роли пятидесятника, взявшего языка – украинского казака: «пятидесятник [скорее всего стрелецкий] Богдашко Смогилев взял черкашенина Яцка Ницкого» [4]. Фамилия эта в разных интерпретациях до сих пор встречается в Севском и Суземском районах Брянщины…
[1] Здесь и далее по контексту: РГАДА, ф. 210, Столбцы Московского стола, д. 11, лл. 147-153 / «Акты Московского государства», Т.I, СПб 1890. C. 180-181
[2] Здесь и далее по контексту: РГАДА, ф. 210, Столбцы Московского стола, д. 58, лл. 590-598 / «Акты Московского государства», Т.I, СПб 1890. С. 313-314
[3] РГАДА, Ф.210, Столбцы Севского стола, д. 78
[4] РГАДА, ф. 210, Столбцы Московского стола, д. 89, л. 166
© А.С.Ракитин, 2010
© С.В.Кочевых, 2010
