ИСТОРИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ КУРСКОГО ДВОРЯНСТВА.

Глава восьмая

ЦАРСТВОВАНИЕ БОРИСА ГОДУНОВА

Военно-служебная деятельность дворян и детей боярских новопостроенных городов Курска, Оскола и Белгорода. – милостивое слово Бориса Годунова к дворянам и детям боярским Курского края. – Усиление сторожевой службы. – Вал около Курска. – Тайная грамота хана Казы-Гирея Царю о городах Курского края. – Ответ Царя Бориса. – Нападение крымцев на Курскую область. – Пожалование в дворяне. Указ о дворянском землевладении. – Татарские набеги на Курский край и страдания полоняников. – Смерть крымского хана. – Значение урожая в Курском крае в голодные годы для северных областей. – О населенности Курского края по писцовым книгам. – Заселение края высшим сословием. – О переселении в него крестьян. – Отвод служилым людям сенных покосов. – Переселение черкас и их служба.

1.

В царствование Бориса Годунова не произошло каких-либо выдающихся изменений в службе и частной жизни дворян Путивльского и Рыльского уездов. Дворянство Курского, Оскольского и Белгородского края, вследствие недавнего своего образования во вновь устроенных городах только начало нести военную службу против врагов Русского Государства и в этом отношении содействовать путивльским и рыльским дворянам и детям боярским. В этом отношении военно-служилое сословие Курска, Оскола и Белгорода проявило такую ревностную и отличную службу, что Борис Годунов посылал своего гонца с милостивым словом в Курск и Оскол, а впоследствии и в Белгород к дворянам, детям боярским и остальным ратным людям, в котором похвалял их службу и благодарил за нее.

Впрочем главная задача военно-служилого Дворянства Курского края – защищать отечество от крымцев и ногайцев была облегчена в данное время тем, что отношения России к Крыму были более или менее благоприятны. Хан, с одной стороны, будучи не в ладу с турецким султаном, принуждаемый им принимать участие в войнах Турок с враждебными им государствами, а с другой стороны видя, что внезапный приход ханских войск под Москву затрудняется устройством новых укрепленных городов в Курском и соседних с ним краях, должен был более или менее смириться и соглашаться с московскими послами, которые провозглашали, что Государь их не боится ни хана, ни султана, что рати его бесчисленны. Борис Годунов приказывал отпускать крымских гонцов так, чтобы новые города: Оскол, Белгород, Валуйки, Цареборисов были в стороне от их пути, и следовательно послы не шли близко от этих городов, не видали их и не рассматривали, в каком состоянии они находятся [1]. Тайна должна была окутывать силу и значение этих городов-крепостей для того, чтобы татары боялись их.

Во время царствования Бориса Годунова далеко от крайнего тогда на юге города Белгорода, по Царскому указу, в пустынной степи, вблизи нынешнего Изюма на берегу реки Оскола при впадении ее в Донец, был выстроен новый город Цареборисов под наблюдением боярина Бельского.

Дворяне и дети боярские Курского края принимали, на основании Царской грамоты, деятельное участие в постройке города Цареборисова. В 1599 году за неделю до Ильина дня ополчение и припасы для сооружения нового города, собранные в городе Ливнах, были отправлены в город Оскол. Здесь все необходимое для войска, было погружено на суда, где поместился пеший отряд, а конный шел по берегам реки за судами. На работах по городу находилось 46 выборных дворян и 214 детей боярских, взятых из городов Курского края.

Это обстоятельство, относящееся к концу 16 века (начало постройки Цареборисова относится к 1599 году), вызвало новую и притом очень трудную и опасную службу дворян и детей боярских Белгородского и Оскольского края. Дело в том, что в 1600 году последовало распоряжение Бориса Годунова о том, чтобы белгородский и оскольский воевода посылали сторо́жи и станицы к новому городу и получаемые ими вести передавали в Цареборисов.

Кроме того оба воеводы – белгородский и оскольский должны были сноситься с воеводами г. Цареборисова, которые в случае появления значительных татарских полчищ, должны были являться на помощь вместе с донецкими и оскольскими атаманами. Сторо́жи и станичники из Белгорода и Оскола прежде всего должны были ездить в Цареборисов с вестями, а потом уже в свои города, здесь назначен был съезд казаков и атаманов на помощь в осадное время, здесь же они получали корм и жалованье. Но эта новая служба дворян и детей боярских Белгородского и Курского края продолжалась недолгое время. В Смутное время Цареборисов был оставлен и пришел в запустение.

Выше мы упомянули о службе дворян и детей боярских в новых городах Курского края, вызвавшей одобрение и награду Бориса Годунова. К этому мы должны добавить, что в его царствование разъезды и станицы из этих городов, в особенности из Белгорода уже были настолько велики, что ничем почти не уступали разъездам путивльских и рыльских станичников. Белгородские станицы доезжали почти до впадения Донца в Дон. В Белгороде было 40 станиц, во главе каждой из них стояли дети боярские: головы и атаманы.

Около Курска важное значение имело особое укрепление, состоявшее из большого рва и вала, существовавшее еще со времени царствования Иоанна Грозного. О нем говорится в “Книге большого чертежа” под 1571 годом так: “В реку ж в Тускорь под градом под Курском пала речка Кур, протоку 12 верст, а вверх на московской дороге валки, от Курска 12 верст, а за них надолобы, по вестям стоят здесь сотники” [2]. Укрепленные города Курского края обыкновенно окружались укреплениями в виде надолобов. Надолобы – это обрубки дерева, стоймя поставленные за наружным краем рва в один, два или три ряда, они были иногда со связями и наметами, то есть, соединялись друг с другом связью и засыпались землею с хворостом. Иногда леса защищались надолобами, если в лесу были селения [3].

2.

Очень любопытна по отношению к истории Дворянства Курско-Белгородского края тайная грамота Крымского хана Казы-Гирея Царю Борису, в которой хан старается убедить Царя в том, чтобы тот не устраивал укрепленных городов на окарине Государства. “Теперь, – писал хан, – ты города поставил и этими городами к нашему государству близко подошел, а те места, которые по Донцу – наших улусов угодья [4]. Будь тебе, брату нашему, ведомо: Турский государь как ни помыслит на ваше Государство рать послать, так я ему отговариваю тем, что место дальнее и пешей его рати до вашего Государства не дойти, чем ему и запрещаю, а только он ведает, что к вашим городам близко дойти можно, то он будет вашим Государствам вредить. Татарские князья и лучшие люди нам говорят: русские города к нам близко поставлены и если между нами будет недалеко, то нашим людям с Русскими людьми нельзя не задираться”.

На это письмо был следующий ответ: “Турского рать Великому Государю не страшна, Великий Государь может стоять против всех своих недругов, а рати у Государя нашего несчетно. Города поставлены на поле для воров Черкас, потому что многие воры Черкасы и донские казаки послов и гонцов громили, а как те города поставлены, то теперь послам, посланникам и гонцам дорога чиста, Государя вашего улусам от тех городов убытка нет, а только прибыль, что уже тут воры Черкасы не живут”.

Письмо Казы-Гирея к Борису Годунову очевидно было направлено не только против городов, хотя бы и укрепленных, но и против военного населения курских порубежников детей боярских, которые, по известиям Никоновской летописи, время от времени предпринимали военные походы против крымских и ногайских Татар, целью которых было освобождение пленных, добыча и внушение страха татарским улусам и ордам, чтобы в среде их населения было менее охоты к нападениям и походам на Русских. С увеличением числа военно-служащего населения в Курском крае, возросло и количество и интенсивность военных походов Курчан на Татар как Крымцев, так и Ногайцев.

В 1600 году Крымские Татары явились к пределам Курского края для того, чтобы, если не удалось хитростью, которая была проявлена в письме Крымского хана к Борису Годунову, то взять города Белгородско-Курского края силою своих многочисленных полчищ. Они пытались завладеть Курском и Белгородом, и разорить их в конец. Будучи недавно устроены и укреплены, эти города не могли оказать на первых порах резкого отпора врагам, но орловский воевода князь Борис Петрович Татев вместе со своим войском разбил татарские полчища и прогнал их из пределов Русской земли.

Относительно пожалования лиц низших сословий и даже детей холопов в достоинство детей боярских Царь Борис не держался строгого правила охраны дворянского сословия от вторжения чуждых элементов, он допускал такие пожалования, примеры чего мы видим в городах Епифани, Ельце и в Курском крае. Но эти пожалования оказались непрочными, так как лица, пожалованные Борисом, в последующие царствования были возвращены в прежнее свое состояние.

Что касается указов Царя Бориса Годунова, относящихся к дворянскому сословию, то в этом случае обращает на себя внимание изменение Борисом указа Царя Иоанна Грозного 1556 года, сентября 20 о равномерном для цели службы наделении служилых людей землей и о нормальном размере службы с каждых 100 четей поместной земли. При Борисе Годунове этот указ был заменен новым, при чем установленные Иоанном строгие правила отбывания службы были значительно смягчены.

Нужно сказать, что в самом начале 17 века Курский край приобрел весьма значительное население вследствие того, что в северных областях Московского Государства свирепствовал голод и жители их устремлялись в более плодородные и привольные местности. “В некоторых областях России, – говорит историк С.М. Соловьев, – например, в Курской был большой урожай, вследствие чего сюда стеклось много народа и Курск наполнился жителями”. И действительно мы видим, что в Смутное время в Курске было большое население и уже несколько церквей [5].

3.

В 1601 году, после нашествия Крымских Татар, в город Белгородского края Цареборисов был послан окольничий Бутурлин для размена русских и крымских послов. На сделанном на реке Донце мосту велись переговоры, последовала уплата дани 14 000 руб. хану, а он дал шерт, то есть, клятву относительно прекращения нападений на Курский край.

Вообще набеги Татар несли с собою страшную разрушительную силу. Главный расчет их на удачу основывался на внезапности и быстроте наскока. Опустошив Русскую область, Татары или Нагайцы удалялись в степи на 30 или 40 верст от границы, останавливались в безопасном месте, отдыхали, собирали и делили между собою добычу, состоявшую из пленных и домашнего скота.

– “И бесчеловечное сердце (говорит в своем Описании Украины Боплан [6]), тронется при прощании мужа с женою, матери с дочерью, навсегда разлучаемых тяжкою неволею, а зверские мусульмане бесчестят жен и девиц в глазах мужей и отцов, обрезывают детей в присутствии родителей, одним словом совершают тысячи неистовств. Крики и песни буйных Татар, стоны и вопли несчастных Русских приведут в трепет и жестокую душу. Пленники отвозятся в Крым, Константинополь, Анатолию (Малую Азию) и другие страны. Поделив пленных, Татары уводят их в улусы и продают в рабство”.

Пленники и пленницы поступали на невольничьи рынки и продавались в разные страны Европы, Азии и Африки. На продажу пленных выводили гуськом, прикованных друг к другу за шею, и продавали с аукциона. Такая торговля производилась во всех городах Крымского полуострова. Но центральным рынком рабов и рабынь была Кафа, здесь они грузились на корабли и отвозились для продажи сарацинам, персам, индейцам, арабам, сирийцам. По истечении столетий сердце содрогается при мысли о жесточайших страданиях защитников родного Курского края и Русского Государства, его неприкосновенности, чести и славы.

В свои летние походы Татары обыкновенно собирались от 10 000 до 20 000 всадников, которые за 20 или 30 верст от границы разделялись на 10-12 отрядов; каждый из этих отрядов был удален от другого на 1-1,5 версты; в таком порядке проходили они через степи. Делалось это для того, чтобы замаскировать свои действительные силы от русских сторо́жей и разъездов. Встретившись с отрядом Татар, разъездные станицы могли сообщить о числе их в пограничные города, между тем как к моменту нападения отдельные татарские загоны соединялись вместе, выбирали себе прямую дорогу между двумя большими реками и устремлялись грабить поместья, села, деревни и другие места, где и производили более или менее значительные разорения. По словам Боплана, в сражениях Татары прибегали к всевозможным хитростям: старались стать спиною к солнцу, чтобы оно светило в глаза их противникам, употребляли все усилия к тому, чтобы ветер дул на их врага, и т.д. Пустив тучу стрел, они убегали на своих быстрых конях, затем снова соединялись и опять пускали стрелы на всем скаку через левое плечо. Из лука они стреляли очень метко, попадали на 60 и даже 100 шагов. Догнать бегущего татарина было не легко. Нападения Татар нередко увенчивались успехом, потому что были чрезвычайно внезапны, правильных битв они избегали, на за то были искусны в мелкой партизанской степной войне.

И вот с такими-то наездниками и мастерами степной войны, с людьми выносливыми до последней степени, фанатиками и фаталистами, с такой первоклассной конницей должна была сражаться курская конница, состоявшая из дворян, детей боярских и казаков, и, как мы видим из исторических источников, исполняла свою тяжелую службу самоотверженно и вполне успешно.

4.

После похода Татарского хана и уплаты ему громадной по тому времени суммы 14 000 руб. [7] Правительство старалось перемещать военно-служилое население из Москвы и других городов в города Курского края. Действительно, станицы, разъезды и сторо́жи никогда не могли закрепить окончательно за Московским Царством южной его окраины. Для этого необходимо было постоянное население, которое могло прочно утвердить за Государством среднерусские степи и оградить его от татарских орд. Станицы и сторо́жи могли быть только временно в опасных местах. Дворяне и дети боярские городов Белгородско-Курского края, находясь на службе в более отдаленных от их городов местах, как мы знаем, все время должны были проводить на лошадях, не раскладывать огня два раза на одном и том же месте, не останавливаться, их главная обязанность состояла в наблюдении за татарскими сакмами и перелазами, число которых было очень велико. Что бо́льшая часть Курского края в царствование Федора Иоанновича и Бориса Годунова еще не была заселена, ясно видно из обозначения направления дорог, по которым совершались разъезды путивльских и рыльских дворян и детей боярских, а впоследствии и курских и белгородских, которое определялось не селениями, а реками, речками, колодезями, перевозами, перелазами, городищами, курганами, лесами, деревьями и разными урочищами. Определение направления, скрещения и перекрещения путей нигде не указывается какими-либо населенными местами, например, селениями, деревнями, хуторами, починками. “Это, – говорит профессор Д.И. Багалей [8], – служит самым убедительным доказательством, что этот край не был еще заселен”.

Таким образом, с полным правом мы можем сказать, что заметное и более или менее сплошное население Белгородско-Курского края совершилось в первый основной раз в начале 18 века. Писцовые книги первой половины этого века уже свидетельствуют о значительном числе дворян и детей боярских, проживавших в тогдашних уездах Курского края. К этому, прочно осевшему на местах населению, впоследствии прибавляются новые контингенты дворянского населения то в бо́льшем, то в меньшем количестве. Население это явилось преимущественно с северных областей России, но немалочисленно было движение населения с юга, востока и из иноземных Государств.

Крестьян в Белгородско-Курском крае, как мы уже говорили, почти не было, мало было и посадских людей. Только в некоторых городах развилась промышленность и торговля. Даже деревни, как это ясно видно из писцовых книг, были населены почти исключительно разными разрядами служилых людей. До Смутного времени, когда крестьяне еще пользовались правом перехода, они едва ли могли иметь желание переселяться сюда в виду постоянных военных действий в крае, а впоследствии число крестьян значительно возросло, особенно когда в Курской губернии появились не бывавшие дотоле крупные дворянские имения. До этого же времени большинство землевладельцев были дети

боярские. Раздача земель на южной окраине Московского Государства была весьма удобна для Правительства при обилии свободной земли, а всякий новый поселенец был очень желателен как воин и земледелец. Так, например, в Белгородском уезде служилым людям в царствование Бориса Годунова было отведено земли на 5000 копен сенных покосов.

В царствование Бориса Годунова на службу в Государевы украйны принимались выходцы – Черкасы-малороссияне. Черкасские атаманы и другие служилые люди высших степеней увеличили в Курском крае дворянский класс населения. Еще с царствования Федора Иоанновича Малороссияне уже были в составе служилого сословия. В конце 16 века мы встречаем их в Путивльском и Оскольском уездах, что́ и не удивительно вследствие необходимости для Правительства иметь более служилых людей для вновь устраиваемых городов, острожков и тому подобное. укрепленных мест. В Царской грамоте путивльскому голове Зиновьеву [9] говорится, что с ним велено было отпустить в поле с Путивля 45 Черкас. В 1589 году путивльским выезжим Черкасам атаману Аггею “с товарищи” были отведены дворовые места в Путивле для своего устройства, здесь они просили пособия у Государя. Вообще Черкасы, поступившие на службу в Россию, несли ее наравне с дворянами и детьми боярскими. Так, голова Василий Андреев выручил из плена донецких атаманов Яковлева и Новгородца и разбил отряд воровских Черкас. Атаманы Яков Лысый и Аггей Мартынов с путивльскими Черкасами были отправлены на Псел и на Донец преследовать воровских Черкас. В другой раз Лысый разбил черкасского атамана Лазаря и отнял имущество и оружие, ограбленное у путивльских севрюков, в третий раз он отбил кош атамана Карнауха, разбил в Путивльском уезде атамана Берчуна.

Мартынов разбил атамана Колошу, опустошавшего Государевы бортные ухожья. Черкасские атаманы со своими отрядами помогали Русским воинским отрядам против Татар и казаков, так они разбили воровской разбойничий отряд Сеньки Колпакова. Таких отрядов и шаек было много. По Осколу и Донцу грабил воровской атаман Мишук, он разбивал станичников, приходил под Рыльск и Новосиль (в Путивльском крае) и похищал стада. Против Мишука Правительство принимало деятельные меры.

В 1593 году было приказано Донским казакам промышлять в Cеверского Донца на перевозах и шляхах над Крымцами вместе с Государевыми людьми путивльскими детьми боярскими и Запорожскими казаками под предводительством гетмана Косицкого. Черкасы, подобно Русским служилым людям, были наделяемы поместными окладами, и сами били челом о поверстанье и о поместном и денежном жалованьи.

С течением времени Черкасы, а в особенности их предводители и начальники сделались Русскими дворянами в Белгородско-Курском крае, вступив в сословие детей боярских и положили основание некоторым родам Курского Дворянства, будучи испомещены в Курском крае. Этот факт принадлежит к очень важным в истории образования дворянского сословия в названном нами крае. Развитие его последовало в следующие царствования.