Анатолий Сергеевич Дрожжин
(1937-1994)

Родился в селе Козинка Комаричского района 28 октября 1937 года. Ребенком был на территории ЛОС. Уже первые книги А. Дрожжина были замечены критикой. Сложность судьбы, неординарность поступков, взрывчатость характера - все отразилось в его стихах и поэмах, литературных выступлениях и критических заметках.

ПИДЖАКИ
На поле брани пали мужики.
От мужиков остались пиджаки.
Их вдовы
и на хлеб не променяли,
хозяев новых
к ним не примеряли.

У сельских вдов
устойчивая память,
а мужняя одёжка всех теплей.
Ходили в них с граблями и цепами
дорогами прожорливых полей.

Награды и взысканья получали
в тех пиджаках, свисающих с плеча.
Полою утирали
след печали,
детишек укрывали по ночам…

Давно детьми подарены обновы,
какие и не снились старикам.
А в пиджаках
поныне ходят вдовы,
и нет износа
этим пиджакам!

ИЗ ЮНОСТИ
Коммунизм
Хрущев нам пророчил.
Я в забое пласт курочил,
Чтоб страна была с углем.
Кто-то голову морочил:
"Рубль длиннее – жизнь короче…"
Пусть короче, но – с рублем!
Что мозольно, то прилично.
Государственное с личным,
Впрочем, ладило добром.
Громыхали вагонетки.
Сердце билось в тесной клетке.
Флаг метался над копром.
По утрам, что каторжанин,
Я в спецчунях, в грязной рвани
Опускался клетью вниз.
Но зато водились деньги,
И за мной ходили девки,
И маячил коммунизм.

БРЯНСКИЙ ВОЛК
Жил в Заполярье, и на Волге,
и в краю нетронутых берёз,
но меня повсюду брянским волком
называли в шутку и всерьёз.
Волком никогда не выл от горя
и не нападал из-за угла.
За любовь сражался я сурово,
мял с любимой травы у воды.
Только от мужей ночной порою,
как овец, я жён не уводил.
А когда перед моей за баней
рассыпался «курский соловей»,
я, по-волчьи клацая зубами,
бил его, но не по голове.
Лес люблю в сугробах и багрянце,
в реках, травах понимаю толк.
По прописке
и по крови – брянский,
брянский парень.
И причём тут волк!

СВИДАНИЕ
И пришла.
Бережок посетила,
осветила, свежа и бодра.
Сарафан из цветного сатина
теребила рука у бедра.

Улыбнулась - и враз одолела,
говори или молча гляди.
Отогнал муравья от колена,
а потом комара от груди.

А потом поискала заколку
и ушла, отразившись в реке.
Невозможно держать её долго,
как горящую спичку в руке.

Не дано бывать моложе,
не уверен – буду ль стар.
Отыграю и положат,
словно скрипочку в футляр.

Дети съёжатся на тризне,
тяжело вздохнёт родня.
И заплачут, -
кто при жизни
не доплакал от меня.