Перевод-пересказ Александр Григорьев Alex Grigoryev
СССР в 1943 году. Автор книжки - известный тогда американский журналист-международник. Отношение к СССР в ту пору было прекрасным: в военном союзнике стремятся видеть хорошее и только хорошее, не обращая внимания ни на что.
Как из США добраться до Москвы по воздуху? - Легко! С помощью авиакомпании Pan American.
Полет из Нью-Йорка в Бразилию, из Бразилии в ЮАР, потом в Либерию, потом в Каир.
В Либерии если человек украдёт курицу и будет пойман, то полицейские его изобьют на месте. В суде вор будет оштрафован в пользу пострадавшего и приговорен к следующему наказанию: украденную курицу привязывают преступнику к поясу, и ежедневно дают ему десять ударов палкой до тех пор, пока курица не сгниет и не упадет на землю. Брррр. Впрочем, это касается только африканцев - белого не будут бить и оштрафуют на 10 долларов.
На Египет наступает Роммель, немцы и итальянцы достигли Эль Аламейна - до Александрии им осталось два часа езды. Британцы явно обеспокоены, а египтяне живут, как будто ничего не происходит. Гитлер по радио объявил, что немцы будут в Александрии через десять дней, а в Каире ещё через пять, но никакой паники не наблюдается. В Каире проходят парады духовых оркестров, рестораны полны и ломятся от деликатесов.
Из Каира самолёт летит в Басру, из Басры - в Тегеран.
Тегеранский аэропорт - лучший на всем Ближнем Востоке. В аэропорту стоят десятки американских военных самолётов, которые перегоняют в СССР.
Из Тегерана обычно летят в Баку, потом добираются в Астрахань, в Куйбышев, а оттуда в Москву.
Перед отлетом, по совету московских коллег, автор закупил 5 тыс сигарет, несколько сот спичечных коробков (частично для обмена), четыре рулона туалетной бумаги, термос, какао, сахар и банки с овощными и фруктовыми консервами. ("Мне также поставил пломбу бывший швейцарский дантист, который несколько лет переселился в Тегеран, чтобы лечить зубы шаху").
Перед отъездом автор с компанией пили "Персидское шампанское"
В СССР автор летел уже советским самолётом.
Нефтяные вышки рядом с Баку многочисленны, как одуванчики.
Советский пилот вел самолёт, как бомбардировщик - на посадку он зашёл в крутом пике, но посадка прошла идеально.
Большинство персонала в аэропорту и на таможне - женщины, причем женщины красивые, высокие, энергичные, держащие себя с большим достоинством. Автор был приятно поражен.
В Баку живёт около миллиона человек. Дорога в город асфальтирована. Баку выглядит, как европейский портовый город, только более красивый и чистый.
Гостиница "Интуриста" хороша и считается лучшей в стране. Обед (суп, мясо, картофель, вино и чай) по настоянию администрации принесли в номер: автор понял почему - чтобы не раздражать советских постояльцев, которым в ресторане подавали намного более скромные обеды.
В Астрахань автор плыл на пароходе. На борту были раненые, женщины и дети - эвакуированные из Крыма.
Пассажиры одеты в ужасную одежду, "которую американцы бы постыдились пожертвовать Армии Спасения". Из еды у них был только хлеб и бутылки с водой.
"Мы быстро обнаружили, что в Советском Союзе спички также редки, как жемчужины".
На пароходе автор заболел и, по совету советского попутчика, попробовал русский рецепт лечения: стакан водки. Это на время приглушило боль, автор заснул на несколько часов, но после пробуждения почувствовал себя ещё хуже. Обнаружилось, что у него дизентерия. Корабельный доктор не понимал английского, автор не знал русского, однако некоторые советские офицеры, оказавшиеся на борту, понимали английский и немецкий.
Доктор выдал ему серые таблетки, которые не помогли, но потом автор нашел в чемодане нужные американские таблетки и несколько пришел в себя.
Пассажиры искусно играли в шахматы и домино.
В Астрахани живут около 250 тыс человек, в городе не видно высоких зданий. Вечером в городе строжайшая светомаскировка, поэтому более внимательно его осмотреть невозможно.
По Волге автор плыл на колёсном пароходе. В каюте - два дивана и умывальник с холодной водой.
Движение по реке очень активное: в частности из Баку везут нефть. На бесчисленных баржах команды наполовину состоят из женщин. Когда не заняты, матросы играют на балалайках.
"Трудно вообразить более прекрасную реку, чем Волга. Местами она такая же широкая и коричневая, как Амазонка, а иногда такая же спокойная и живописная, как Темза. Иногда ее русло расширяется настолько, что ее можно принять за озеро на севере Висконсина".
Деревни встречаются каждые несколько километров: все они одинаковые - деревянные избы, крытые дранкой..
На пароходе стоит очередь пассажиров за kippy tuck кипеток.
На борту много солдат, едущих на войну. Они спортивны, энергичны, их глаза горят, а вот униформа производит впечатление нестиранной на протяжении года: "Русские не считают, что чистая униформа необходима для того, чтобы убивать немцев". Рацион солдат составляют ржаной хлеб, рыба и компот.
На борту находилась группа летчиков штурмовой авиации во главе с прославленным полковником Борисом Пивенштейном, направлявшихся за новыми самолётами. С Пивенштейном автор долго беседовал. См.: статью в Вики о Пивенштейне (у него все сложилось очень плохо).
Летчиков, в отличии от солдат, кормили на убой. Завтрак: какао, яйца, хлеб и масло. Обед: мясо с овощами, суп, иногда рыба. Ужин: чай, хлеб с маслом. Лётчики курили американские сигареты American Wing (марка жива до сих пор), которые входили в их паек
Все советские военные задавали один и тот же вопрос: когда Англия и Америка откроют "Второй фронт"?
"Я оказался последним американцем, который оказался в Сталинграде перед тем, как он превратился в ад".
Сталинград забит разнообразной техникой - от велосипедов до танков. Мирные жители рыли окопы и блиндажи прямо на улицах.
Большинство зданий в ценнтре - серого цвета, современной архитектуры, высотой 4-6 этажей. Много скверов, в которых растут красные цветы, но в скверах во время войны начали разбивать огороды. В центре театр и огромный пятиэтажный отель.
Необычно выглядевший автор привлек внимание прохожих, те позвали милиционера, тот потребовал документы - автор вручил ему американский паспорт. Милиционер явно не видел таких документов раньше и предложил пройти в отделение. В отделении ждать пришлось недолго: откуда-то появился полковник в форме Красной Армии, который что-то шепнул милиционеру и автора немедленно отпустили.
"Если русские удержат Сталинград, то очевидно, что нацистское наступление будет сорвано. Если они будут скованы в Сталинграде, они не смогут нанести удар не на Москву, ни на Баку".
Плавание из Сталинграда в Куйбышев продолжалось два дня. Запасы купленного в Баку хлеба закончились: он окончательно заплесневел. Подошли к концу и иранские консервы. На пароходе пассажиров кормили макаронами - без всего - но американцы их попробовали и решили, что есть не смогут.
На одной стоянке автор увидел продавца яблок - яблоки удалось обменять на спички, но и яблоки не пошли: они были невероятно жёсткие и почему-то горькие.
"Очевидно, что русские привыкли есть один раз в день".
В порту Куйбышева работают только женщины, которые мастерски обращаются с канатами. Носильщики - старики.
"Деньги - сложный предмет в Советском Союзе. Так как практически все находится под контролем государства, инфляции нет. Цены на основные товары фиксированные и очень низкие, благодаря этому рубль крепок. С другой стороны, на рубль невозможно что-либо купить, он ничего не стоит. Русские не заинтересованы в рублях, кусок мыла или коробок спичек в качестве чаевых принимаются с намного большим интересом, чем десять или пятнадцать рублей".
В Куйбышеве автор остановился в "Гранд-отеле", где зимой 1941-1942 жили иностранные корреспонденты (бОльшая часть правительства, не поднимая особого шума, эвакуировалась сюда из Москвы, вместе с иностранными дипломатами и иностранной прессой).
"Номер, предоставленный мне, был столь же мрачным, как тюремная камера, только большего размера. В нём стояли две железные кровати, на них лежали скомканные матрасы, остальная метель была ужасного темного окраса".
Туалеты (два) и душ имелись на этаже. Чтобы принять душ следовало найти переводчика, с его помощью объяснить горничной что от нее требуется, дождаться, когда она разыщет ключ, после этого помыться ледяной водой - горячей не было. При этом трубы страшно гудели. Иностранные корреспонденты, жившие здесь раньше, позднее сообщили, что автору повезло - при них гостиница находилась ещё в более печальном состоянии.
Куйбышев (Самара до и после коммунистов) показался малоприятным городом. Дома давно не обновляли, витрины многих магазинов забиты досками. Витрины открытых магазинов явно не мыли многие месяцы. Улицы были когда-то покрыты булыжником, но теперь в них зияли выбоины.
Автор встретился с послом США, который всё ещё обитал в Куйбышеве, и тот посоветовал обратиться в "Интурист". Три сотрудницы этой организации вызвали бурный восторг автора: они были умны, красивы, модно одеты и могли сделать всё. У двух из них мужья были на фронте: от одного не было известий 14 месяцев, он не увидел своего новорожденного ребенка; второго жена не видела год, но недавно получила от него письмо и была невероятно счастлива.
В Парке культуры и отдыха есть теннисные корты на которых играют дипломаты.
Японцы крайне вежливо относятся к американцам, американцы демонстрируют японцам ледяное презрение. Вместе и друг с другом они никогда не играют.
В Куйбышеве автор получил аккредитацию МИДа СССР и разрешение выехать в Москву. По дороге в аэропорт он увидел множество бараков, окруженных колючей проволокой, на вышках стояли часовые. Это были лагеря, где содержались заключённые. Никто не знал сколько их и за какие проступки они были отправлены сюда.
В аэропорту удалось найти сотрудника, говорившего по-немецки. Тот объяснил, что надо купить билет и сообщить вес своего багажа (весов нет, пассажирам верят на слово).
Потом автор с багажом сел в машину "Интуриста" и проехал на взлетное поле: в Москву его вез "Дуглас".
В аэропорту Москвы американца отправили в зал ожидания для высоких гостей - в нём явно давно никто не бывал - и пошли звонить в "Интурист". Еды в аэропорту не было никакой. Сотрудница "Интуриста" приехала через два часа и сообщила, что машины пока нет, поэтому они поедут в гостиницу на метро, а вещи привезут позже.
Метро - как на всех иностранцев - произвело огромное впечатление. Вагоны и станции безупречно чистые. "Глубина метро делает его самым безопасным бомбоубежищем в мире".
Автора, естественно, привезли в "Метрополь". Номер понравился - персональная ванная с горячей водой - невероятная роскошь для СССР, работающий унитаз, чисто, мебели достаточно. Однако настольная лампа не работала - ее починили только через 10 дней, а в люстре имелись только две лампочки из пяти возможных: автор пожаловался, что вечером читать невозможно, но ему ответили, что лампочек нет во всей Москве.
На завтрак "Метрополь" мог предложить тост, яичницу, масло и черный кофе.
Столовая не работала, официанты заносили еду в номера. Все блюда всегда приносили холодными. Протесты последствий не имели. Официант также никогда не возвращался за грязной посудой. Автор начал выставлять ее в коридор, это сработало.
"В Лондоне мы были счастливы, если получали одно яйцо в месяц, в Москве нам подавали два яйца каждое утро. В Москве на завтрак нам выдавали почти унцию сливочного масла - в Англии примерно в 16 раз меньше маргарина. С каждым заказом чая или кофе в Москве нам подавали две полные ложки сахара, в Лондоне - половину чайной ложки. Мяса в нашем московском меню также было намного больше, хотя качество мясных продуктов было очень низким. Иностранные корреспонденты очень любили выпечку, которую нам подавали на обед и ужин. Большая разница между Москвой и Лондоном заключалась в том, что в Лондоне корреспонденты питались также, как все остальные жители, а в Москве получали привелигированные пайки".
Автор убежден, что СССР будет бороться до конца: в этом его убедили беседы с советскими людьми с помощью советской переводчицы.
Вот одна из приведенных им историй. 18-летняя лейтенант Майя Слобода, бывшая студентка Консерватории. "Она пила и курила умеренно, и не использовала пудру и помаду. Под ее командованием находилось сто человек, за год войны она убила 28 немцев из своего пистолета".
Воюющая Москва напоминала воюющий Лондон, только в ней было намного больше закрытых магазинов. На улицах много военных грузовиков и солдат. В парках росли красные и синие цветы, на эстрадах играли духовые оркестры. Продавались лотерейные билеты. В газетах публиковались объявления о приеме на работу учителей, электриков и моряков. Зоопарк через газеты сообщил о побеге бабуина.
Мавзолей - "величественный".
"У Кремля я был охвачен ощущением огромной силы, исходящей от этих стен. Подобное чувство я испытал в Лондоне, проходя у Букингемского дворца. Я знал, что Гитлер никогда не будет стоять внутри этих стен".
В Москве постоянно находились 25 американских и британских корреспондентов. Все они охотились за сенсациями, но почти все не знали русского языка и работали с помощью советских секретарей-переводчиков, а потом пропускали свои
корреспонденции через цензуру - цензоры не пропускали информацию, исходящую от неофициальных источников.
Во время визита Черчилля (август 1942 года) британский посол (специально приехавший из Куйбышева) установил время оглашения будущего коммюнике на три часа дня. Это было хорошо для британцев, потому что они успевали к выпуску своих вечерних газет, но катастрофа для американцев, потому что их тексты вышли бы после британских, то есть эксклюзивность была бы потеряна. Американцы пожаловались своему послу (тот тоже приехал из Куйбышева), посол поговорил с британским коллегой, тот принял делегацию американских журналистов и выслушал жалобы на несправедливость, но время не изменил. Однако пролетели и британские москвичи: кто-то из окружения Черчилля отправил документ в Лондон и его первым распространила Би-Би-Си.
Корреспондентом популярного и ныне покойного журнала Collier's была Ирина Блейксли - в девичестве графиня Скарятина (оказывается, она родилась в Санкт-Петербурге, а умерла в Бесесде, штат Мэриленд вместе с мужем похоронена на Арлингтонском кладбище).
Пресса покупала алкоголь в магазине для дипломатов. Там же можно было приобрести некоторое количество яиц, шоколада, орехов и овощей. "Русские не различали дипломатов и журналистов, правда журналисты имели больше возможностей для изучения страны".
Оказывается, согласно советской прессе, в 1942 году в стране был собран почти рекордный урожай.
"Дома колхозников находятся в их собственности. Это единственная частная собственность на недвижимость, имеющаяся в СССР". (Но земля под домами не была их собственностью. Поэтому это было чистой формальностью. Тем более о какой собственности могли говорить люди не имеющие паспортов, закрепощенные за колхозом, не получающие зарплаты, не имеющие ни пенсий ни отпусков.)
Автор с группой корреспондентов посетили передовой колхоз имени Тельмана. Он напросился в гости к колхознице Евдокии. В домике Евдокии живут она, муж, её отец, две невестки (их мужья на фронте) и трое внуков. Дом хорошо меблирован, сравнительно с тем, что я читал в других травелогах: стулья, а не лавки, "некрашенный деревянный пол покрывают половики", на чисто вымытых окнах - самодельные занавески. На шкафу стоят пустые бутылочки из-под духов (парфюм - невероятная роскошь для тогдашней деревни) и "маленькая хлопковая фигурка Деда Мороза". На огороде Евдокия выращивает клубнику, картошку, салат, капусту, морковь и свеклу (опять-таки, салат очень необычный продукт, он даже редко упоминается в советских поваренных книгах того времени; а клубнику растили исключительно для продажи дачникам и горожанам).
Колхозных коров зовут: Газа, Вилла, Дача, Дама. Никаких Буренок!
Колхозники рассказали американцу, что до коллективизации они не знали - будут ли они голодать в предстоящем году, а в колхозе жизнь просто прекрасная. (Если бы они сказали что то другое то их бы расстреляли, как расстреляли кулаков и всех тех кто не согласился играть в эти игры, явно одобряемые американцами.)
В Москве автора отвезли на завод, эвакуированный из Ростова-на-Дону. Директор показал 74 станков - все советского производства, которые устанавливали на фундаменты, и заверил, что первая продукция будет выпущена уже через 12 дней после начала этих работ.
Больше половины рабочих - женщины. Смена продолжается 12 часов. Средняя зарплата - 650 рублей (130 долларов) в месяц, плюс бесплатные медицинская помощь и услуги дантиста (без обезболивания).
Стахановка Дуся Серова рассказала, что снимает комнату за 25 рублей. Вечерами (после 12 часов тяжелейшей работы на окраине огромного города и при плохой работе общественного транспорта - АГ) она посещает оперу или балет. (Тут не могу не процитировать великого Сергея Довлатова: "«Тебя как зовут? Тебя как зовут?»… Мужики отвечают как положено. «Чем увлекаетесь в редкие минуты досуга?»… Музыкой, отвечают, живописью…").
Вообще попасть иностранцу на советский завод сложно, но автору начали предоставлять это право (думаю, что высоко оценив его публикации). На заводе "Красный пролетарий" женщин 60%, режим работы физически тяжёлых профессий - 8 часов, шесть дней в неделю; лёгких профессий - 11 часов. Плата за обед в заводской столовой вычитается из зарплаты (20%).
Попасть в церкви сложно по иной причине: интуристовские гиды - атеисты и не знают когда проходят службы. Большинство прихожан на службах, виданных автором - немолодые женщины.
"На мой взгляд, религия не умерла в России, но находится в очень нездоровом состоянии".
"До революции в Москве насчитывалось 1 454 православных церквей, в 1934 году - менее 60-ти, сейчас — 26". (Историческая справка. 23 января 1918 года принят декрет об отделении Русской православной церкви от государства, и прекращено ее финансирование из бюджета, отменены законы карающие за нарушение церковных правил. В 1922 году принят декрет об изъятии церковных ценностей. 4 сентября 1943 года православная церковь была присоединена к государству на новых условиях.)
В Москве действует единственная католическая церковь, у руля которой стоит американец - патер Браун, который появился в СССР в 1934 году, после того, как США признали власть коммунистов 16 ноября 1933 г. Пастер сперва окормлял только сотрудников посольства, но постепенно община увеличилась до 2,5-3 тыс человек: это русские, поляки и литовцы. На мессы приходят около 150-200 человек. Патер не получал никаких пособий от Рима и советских властей, и жил только на небогатые пожертвования своей паствы, с которых платил людоедские налоги. Он никогда не завтракал из-за отсутствия средств на это, но более всего его беспокоило отсутствие топлива для печки. Иногда патера подкармливали в посольствах.
Москва начисто лишена привычных американцам развлечений - от ночных клубов до боулинга. Но культурная жизнь кипит.
"Моя самая любимая оперетта - "Сильва", некоторые москвичи видели ее семь раз".
Лучшие советские фильмы сняли режиссеры Эйзенштейн и Пудовкин.
Малый театр показал спектакль по "Войне и миру". У многих зрителей стояли слезы на глазах.
Опера идёт 2-3 раза в неделю. Самая популярная - "Евгений Онегин". "Британские сержанты произносят название, как"Юджин Вонджан".
Московский симфонический оркестр исполнял Седьмую симфонию Шостаковича. Композитор сидел в ложе, а зал был наполовину заполнен офицерами и генералами.
"Но все формы развлечений блекнут перед балетом. Русские счастливы, когда видят балет, который представляет наивысшее культурное достижение страны". На балеты очень часто ходят британские и американские офицеры, поэтому популярна шутка: "Второй фронт можно каждый вечер наблюдать в балете".
Все спектакли и концерты начинаются в шесть вечера и завершаются около десяти.
Автор побеседовал с Самуилом (которого называет Семёном) Самосудом, который выразил восторг, что государство владеет всеми театрами и контролирует их репертуар.
Балерина зарабатывает около 4 тыс рублей в месяц плюс получает премии (около тысячи).
Начало 1943 года. Высоких иностранных гостей возят на "Паккардах" из гаража МИД СССР.
Иностранцы лишились возможности заказывать автомобили в "Интуристе" - в стране явно ощущается нехватка техники.
В гостиницах номера предоставляют только военным. Гражданским лицам запрещены поездки железнодорожным и авиатранспортом.
В Москве закрыты практически все рестораны. Работает "Арагви", обслуживая только иностранцев. Еда здесь превосходная: закуска, шашлык, вино, кофе и бренди обойдутся в 15 долларов (порядка 274 долларов по нынешнему курсу, то есть очень дорого).
Закрыты и очень многие магазины, в открытых практически нет товаров. Достать спички, часы, ножи, бритвенные лезвия, мебель, пишущие машинки практически невозможно.
Состояние обуви, которую носят люди, близко к катастрофе. Холодной зимой очень многие женщины носят летние сандалии.
При этом беременных женщин и младенцев на улицах Москвы намного больше,чем в США и Англии.
Москвичи голодные. Даже высокопоставленные чиновники на приемах набрасываются на еду, как будто не ели несколько дней.
Несмотря на это люди имеют неожиданно здоровый вид.
"Женщины пеленают своих детей также плотно, как мумии, и носят их на руках. (Колясок нет - АГ). Большинство выглядят тощими и бледными - очевидно от недостатка еды. Дети плачут очень редко".
Грудничков открыто кормят грудью на улицах, не испытывая ни малейшего стеснения (в США это считалось крайне неприличным).
В течении последнего триместра беременности продуктовый рацион беременной увеличивается на треть.
"Продовольственный рацион для значительной части населения - в основном, пожилых людей, не задействованных в военных усилиях - уменьшен до невообразимо малого минимума, не позволяющего сохранять их здоровье".
Месячный паек для рабочих, занятых тяжёлой работой: 50 фунтов хлеба (американский фунт 0.453 кг), два фунта масла, фунт с четверью сахара, 5,5 фунтов мяса, 2,5 фунта рыбы, фунт соли и две унции (унция 28,34 гр) чая. Остальные работающие и дети получают примерно половину этого (на практике, подавляющее большинство наших бабушек-дедушек получали мясные и рыбные продукты ужасного качества, а вот элита - как всегда и везде - питалась достойно - АГ).
"Сталин должен был выбрать между пшеницей и оружием. Он выбрал оружие". (Красивый, но лживый посыл. Сталин и К сделали так, что и до войны советские люди вели полуголодный образ жизни. И вообще то Сибирь обрушившая при царе мировой рынок зерна при коммунистах производила неприлично мало. Урожайность 1913 года была достинута только во второй половине 60-х)
"Советское правительство очень недовольно существованием очередей в магазины, но ничего не делает для того, чтобы их уменьшить".
Рыночные цены в Москве. Килограмм меда стоит 100 долларов - зарплата квалифицированного рабочего за 2,5 недели. Мясо, "срезанные с ужасно выглядящих каркасов", стоит 40 долларов за килограмм.
Яйцо стоит три доллара, покупатели выпивают их на месте. Молоко -5,5 долларов за стакан, морковь и капуста - 2 доллара за фунт, помидоры - 3. Фунт 0.453 кг. (Цены для миллионеров - АГ).
"Бартер карается смертью" (интересно, откуда он это взял?). Фунт хлеба меняется на пару туфель, бутылка водки - на мешок картошки (по иронии судьбы, во время войны смогли подзаработать наконец крестьяне, жившие поблизости от больших городов. АГ).
Большинство московских домов выглядят неухоженными и обшарпанными, впрочем они изначально были построены из дешёвых материалов и неквалифицированными специалистами. "Неспособные соперничать с Западом, советские дизайнеры изобрели новый стиль архитектуры, который оказался ни рыбой, ни мясом" (никогда не встречал ранее этого выражения - neither fish, flesh nor fowl, к русским рыбе и мясу добавлена курятина).
Качество работ низкое: двери кривые, штукатурка обваливается вскоре после постройки. В Ленинской библиотеке установили двойные рамы, но наружные окна не открываются. В результате у читателей и библиотекарей доступа к свежему воздуху нет, а окна нормально помыть невозможно.
Многих горожан - в большинстве своем официанток, парикмахерш и клерков - отправляют на лесозаготовки, потому что Донбасс оккупирован и угля не хватает.
Согреться в Москве очень сложно. Стекла, разбитые ещё во время бомбежек 1941 года, невозможно заменить.
Получить медпомощь также очень сложно, причем даже туберкулезникам: медики помогают военным и рабочим военных заводов, на остальных нет ресурсов.
Очень многие москвичи постоянно болеют простудами и гриппом. И среди русских и среди иностранцев в Москве свирепствует чесотка.
Статус человека советские люди определяют по качеству его обуви.
Газеты используют для самокруток, в туалете, а также прокладывают между одеялами - для тепла.
"Русские - самые асексуальные люди в мире". Никаких коротких юбок, глубоких разрезов, флирта, никакой проституции. (ага-ага).
"Русские (понятно, что советские граждане не знаемо какой национальности - АГ) исключительно чувствительны и непримиримы в беседах об их обществе и государстве".
Они, например, доказывают, что в СССР - полнейшая религиозная свобода и свобода слова: "Регулируемая пресса существует временно, когда все враги будут побеждены, регулирование прекратится". (Они не самоубийцы говорить иностранцу что либо другое чем то что написано в газете).
"Без сомнений, русские приносят намного бОльшие жертвы, чем жители любой другой страны. Для сравнения, даже Германия в конце 1939 года была страной изобилия".
Автор пришел к выводу, что после германского вторжения, русские полюбили свою государственную систему больше, чем когда-либо. (Явно выдает свои ощущения за ощущения людей).
"Русские лучше уживаются друг с другом при социализме, чем американцы при капитализме".
При этом, автор обнаружил, что "главная слабость СССР заключается в том, что люди не до конца уверены, что их правительство действительно для народа".
Автор покинул СССР, по настоянию цензуры оставив все свои фотопленки для проверки. Примерно через месяц их ему прислали в Тегеран. (Да лучше ни какой советский пропагандон бы не снял).
© С.В.Кочевых
